— Эй, дасунь, ты чего не слышишь моего вопроса, — раздраженным голосом, окликнул служку Святозар, и подошел вплотную к решетке.
Дасунь развернул голову, посмотрел с интересом на наследника своими впалыми глазами, и тонким, точно щелочка ртом ответил:
— Его мудреность, воевода Вий, повелел нам охранять тебя, чтобы тебе никто не мог навредить.
Святозар тяжело вздохнул, понимая, что теперь под охраной злобных дасуней Джюли будет дюже тяжело добыть для него воду.
Глава сорок шестая
Все последующее время, дасуни сменяли друг друга на постах, не позволяя Джюли петь и разговаривать со Святозаром. Вий приходил редко, а всякий раз, когда приходил, брал подбородок наследника пальцами, приподнимал, и, заглядывая ему в лицо, подолгу смотрел на него и почему-то протяжно вздыхал. Чаще приходили Маргаст и Иглед, колдун мазал незаживающие раны наследника мазью и пищал-шептал над ними, снимая боль, а Иглед приносил еду и настойку. Взгляд Чернобога появлялся в темнице также часто, только теперь в нем чувствовалось не беспокойство, а огромный затаенный интерес. Всякий раз, когда властитель Пекла смотрел на Святозара, он, ощущая боль в ранах, начинал стонать и Чернобог словно не желая утомлять и обессиливать его уходил.
Святозар видел несколько раз Пана, тот проходил в сопровождении своих дасуней, мимо его темницы, рядом с вереницей душ. Все эти разы он останавливался, злобно смотрел на наследника, махал своим посохом и шипел. Дырка в его лбу так и не зажила, ее края, покрытые легкой, буроватой лазурью немного светились. Всякий раз когда он остановившись, начинал смотреть на наследника и грозить ему своим посохом, Святозар громко смеялся, в ответ предлагая Пану, все же вернуть палку обратно. Тогда Пан еще больше свирепел, тревожно щупал дырку, и громко шипя, да стуча по земле своими копытами, уходил.
Однажды после очередного ухода Пана, к темнице подошел Маргаст, он пришел один без Игледа и дасуней, с черной неглубокой чашей в руках, где была мазь. Его серая кожа лица была покрыта черно-зелеными пятнами, глаза беспокойно бегали из стороны в сторону, он тяжело дышал, а плечи взволнованно вздрагивали. Трясущимися руками открыв замок в решетке, колдун вошел в темницу и остановился. Святозару сразу не понравилось выражение лица Маргаста, его зелено-черные пятна по поверхности кожи и тяжелое дыхание. Наследник глянул на мазь, и сердце его тут же тревожно застучало, он перевел взгляд с чаши на лицо Маргаста, посмотрел прямо в его черные, навыкате глаза и спросил:
— Тебя, что прислал Чернобог? Теперь он, что решил меня покалечить?
Маргаст встрепенулся всем телом и внезапно выронил чашу на пол. Мазь стремительно выплеснулась из чаши и упала на покрывала, да прямо на глазах стала увеличиваться в размерах, превращаясь в огромного зверя. И в этот же миг наследник почувствовал страшную боль в растерзанном теле, и взгляд на себе Чернобога. Святозар понимал, что еще мгновение, и он потеряет сознание, и тогда, сам не ожидая от себя такого, разозлился на Чернобога, заскрипел от гнева зубами, и тотчас всякая боль отступила, остался лишь взгляд, любопытный, заинтересованный взгляд повелителя Пекла. Наследник встряхнул головой и отступил назад в темницу, глянув на зверя который вырос прямо перед ним. Это было громадное чудовище, на его овальном, саженном теле, серого цвета, находились два здоровых, круглых, красных глаза и похожий на клюв птицы, состоящий из двух мощных челюстей, рот. Гибкое, гладкое, точно мешковидное тело и около десятка длинных, толстых, похожих на щупальцы рук — ног, покрытых сверху черными воронками. Чудовище протянуло свои руки к Святозару, и, схватив его, крепко обмотало щупальцами, да начало сжимать. Наследник, прилагая все свои силы, принялся вырываться из мощных рук чудища, но тот лишь крепче сжимал и обматывал его оставшимися руками. Святозар слышал, как кричал Джюли, как кричали дасуни, охранявшие его, как били они чудище кнутами, понимая, что еще миг, и оно задушит Святозара. Но наследник не собирался сдаваться, он так сильно крутился в цепких руках зверя, что ему удалось освободить правую ногу. И тогда он выставил ее вперед и слегка вверх, да принялся бить чудище по телу, стараясь попасть в глаза и рот. Клюв зверя громко клацкал, пытаясь схватить наследника за дерущуюся ногу. Наконец Святозару удалось попасть чудищу два раза в правый глаз. Зверь издал какой-то резкий звук-визг и выпустил наследника из своих рук, бросив его прямо в стенку. Святозар стукнулся об стенку головой и телом, скатился вниз, но тут же вскочил на ноги. И услышал поступь своего спасителя Вия, который громко кричал: «Глаза, глаза, затвори мальчишка, сейчас я тебе помогу.» Святозар увидел, как чудище вновь по полу протянуло к нему свою руку, стараясь схватить его за ноги. Одначе наследник подпрыгнул вверх и приземлился на руку зверя. Тот опять издал резкий звук-визг, и выдернул свою руку из под ног Святозара, при этом стукнув его другой рукой в лицо. От удара наследник закрыл глаза и полетел спиной в стену, а вдарившись об нее, вытянул руки вперед и громко закричал:
— Остановись, остановись, остановись, я, повелеваю!
Рука чудища лишь коснулась ног наследника и тут же замерла. Послышался резкий удар хлыста, долгое шипение, и сейчас же взгляд Чернобога пропал, а Святозар уловил в нем не только дикий холод, но и такое же сильное недовольство. Наследник сидел на покрывалах и прислушивался. Вий еще какое-то время шипел и раздавал удары хлыстом, чудище же, как показалось Святозару стало уменьшаться в размерах, а немного погодя в темницу тяжело дыша, зашел воевода. Он подошел к наследнику схватил его за плечи и поднял на ноги, да перерывисто дыша, спросил:
— Кто это сделал? Маргаст?
— Да, — негромко ответил Святозар. — Это Чернобог его заставил, Вий. Я чувствовал его взгляд на себе, он наблюдал за мной, а когда ты пришел ко мне на помощь, он был недоволен…. Выходит, воевода, теперь он решил меня покалечить.
— Нет, — тихо заметил Вий. — Это совсем другое… ему нужно было от тебя другое.
Святозар чувствовал, как гладкие, широкие пальцы воеводы ощупывают его лицо, руки и тело, стараясь понять, ранен он или нет.
— Вий, — успокоительно, заметил Святозар. — Со мной все в порядке, не беспокойся, я не ранен.
— Где же в порядке, ты весь в крови, весь, — горестно выкликнул воевода. Он отпустил плечи наследника, и громко зашипел, слышно было, как зашипели дасуни, а затем раздался испуганный писк-шипение Маргаста. — Ты, ты, ты…,- закричал, точно зарычал Вий. — Как ты смел, а если бы ощера его убил.
— Ваша мудреность, ваша мудреность, — запричитал колдун. — Не виноват я, не виноват я… мне Чернобог повелел. Он сказал: «Выпустишь ощеру в темнице человека. Выпустишь и посмотришь, справится ли он с ним, а если не справится, уберешь сам.»- Маргаст протяжно пискнул, и добавил, — я бы не позволил, не позволил ощере его убить.
— Ах, ты, дурафья, — выдохнул воевода и засвистел его хлыст. — Дурашман, чего же ты убежал тогда, зачем его бросил тут, один на один с ощерой… Ведь Чернобог повелел тебе выпустить и посмотреть, а не убегать.
— Ваша мудреность, ваша мудреность, — продолжал пищать колдун. — Да, я ведь видел он справится, справится с ощерой…И помощь моя была не нужна ему.
— Не нужна, да? — переспросил воевода и вновь огрел Маргаста хлыстом, тот в ответ гулко пискнул. — Почему, ты, не пришел ко мне, почему не сказал, про повеленье Чернобога? И давно ты ходишь на доклад к повелителю? А, ну, признавайся, а то я тебе устрою… устрою иначе…
— Давно, давно, давно, хожу к нему на доклады, — зашептал колдун. — Сразу как появился здесь человек… Сразу, как я первый раз помазал его флюпенговой мазью, как прошептал первое шептание… Меня Пан схватил с дасунями и привел к властителю, и Чернобог повелел приходить и все докладывать, все рассказывать о человеке. И еще он повелел, что бы я вам, ваша мудреность, ничего не говорил. Он опасался, что вы, ваша мудреность, как узнаете о его намерениях, постараетесь человека спасти и выведите его отсюда. А повелителю тьмы надо было, чтобы он находился здесь, чтобы души излечили ему ногу, и он стал…
— Замолчи…,- гневно выкрикнул воевода. — Замолчи и не смей, при человеке это говорить… Дурафья, я и так понял… я и так понял, что хочет Чернобог. Но мальчишечка такой светлый, такой чистый, у него такая смелая, великая душа, он всегда бился, и будет биться с ягыней Ерку и с чарколом Сатэгой, и никогда, никогда он не предаст свет, добро и своих Богов!
— Верно, верно, ты сказал воевода, — незамедлительно откликнулся на слова Вия, Святозар. — Я никогда не изменю своей вере, своим Богам и своему отцу! Я лучше умру в объятиях вашего ощеры, чем позволю себе служить злу! Слышишь, властитель тьмы! — Громко выкрикнул наследник, и, покачнувшись, потому что по лицу его, рукам и телу обильно текла кровь, опустился на покрывала. — Можешь убивать меня, Чернобог, прямо сейчас так, как никогда я не перейду на твою сторону!
— Тише, тише, — встревожено зашептал воевода. — Чего ты кричишь, кого ты вызываешь на бой, горячая голова! Это же не Ерку, не Сатэга, это же Чернобог.
— Эх, Вий, — тяжело задышав, ответил наследник. — Сатэгу, Семаргл и Перун смогли победить только с помощью Бога Сварога… Он был очень силен… я видел это своими глазами.
— Я знаю… знаю, — очень мягко добавил воевода.
Святозар прислонился спиной к стене темницы и почувствовал слабость в теле, да прерывисто задышал. Воевода наверно, увидел, что наследник слабеет, еще раз огрел колдуна хлыстом и зашипел. Маргаст тут же опустился рядом со Святозаром, протянул руки вперед, прямо к наследнику и зашипел-запищал тихо, тихо, да провел по лицу, словно мягкой материей.
— Шепчи, шепчи свои шептания Маргаст, — пропыхтел Вий. — А то если он не превратится в прежнего, я схожу к Чернобогу и поведаю ему, как ты бросил человека, один на один с ощерой, поведаю, как нарушил его повеленье и все мне рассказал.
— Ох… ох…ох, — заохал колдун, и, залебезив, пискнул. — Сейчас, сейчас, ваша мудреность, еще одно шептание, и все пройдет, — и сызнова зашипел шептания.