— Нет, — переставая светиться радостью, печально отозвался Чурай. — Не простили и никто не приходил к нам, за все эти века. Простым смертным вход к нам заказан, так велел Сварог, а Боги не являлись. И даже отец наш Чурила никогда не приходил к нам.
— Это потому, что отцу вашему Чуриле отрубил голову Бог Барма, а мать вашу Тарусу, Барма сжег за измену в пламени Семаргла. Ваши родители умерли, — протянул наследник и увидел как дрогнули губы у Чурая. — Но это произошло давно, сразу после того, как ДажьБог распечатал вас тут… Мне весьма жаль было принести вам дурные вести… И очень жаль, что вы не получили от меня того, чего ожидали все эти века.
— Нет! Нет!.. что, ты, правитель Святозар, — сызнова начиная улыбаться и светиться, поспешно откликнулся Чурай. — Я очень рад увидеть тебя… Ты, был славным человеком и таким же славным воином на поле битвы, смелым и храбрым, хотя и малоопытным… Помню, как я тебя тогда помял…Схватил за ногу, а ты тоже нечего, хоть и висел вниз головой все ж выворачивался, да норовил отрубить мне пальцы… — Чурай звонко засмеялся, припоминая былое. — Ты, помнишь, правитель Святозар, как я засим с тобой расправился?
— Да, уж конечно помню, — просияв улыбкой в ответ, молвил Святозар. — Помню, как ты хотел со мной расправится. И ежели бы не правитель дамианцев Ана — Дазфаль, вряд ли мой отец, ДажьБог вас тогда распечатал.
Чурай немедля перестал смеяться, одначе улыбка поколь блуждала по его губам. Он, по-видимому, все еще переживал тот момент своей жизни (будто видел его со стороны) как со всей силы, размахнувшись, кинул на землю совсем юного Святозара так, что мальчик от удара потерял сознание, а пятисаженный великан уже заносил над ним свою огромную стопу. Да погодя словно очнувшись от воспоминаний, кивнув головой, добавил:
— Это точно, если бы я тогда, когда увидел, что Ана-Дазфаль пытается тебя выдернуть из- под ноги, на миг не заколебался, и не остановил ее движение… ДажьБог никогда бы не пришел к нам на помощь. Ведь все в Яви тогда знали, как любит он тебя, своего сына…И, что бы было тогда с нами, дивьими людьми… лишенные магии, запечатанные в горах, в темноте и холоде, неизвестно во чтобы превратились бы мы за эти века, во что или в кого….Да…,- протянул задумчиво Чурай. — Ну, что ж, правитель Святозар, это очень хорошо, что Ана-Дазфаль смог тебя выдернуть, а я во время остановился… Поэтому мы с тобой и можем видеть друг друга и ты можешь лицезреть, что в наших душах не поселилось зло, и лица наши остались прежними — человеческими… А, теперь, как гостеприимный хозяин, я, глава дивьих людей, Чурай прошу тебя осмотреть мои владения. Мои же люди накроют столы и мы посидим за ними… потрапезничаем, как то велит нам наш обычай. Выпьем сурью, каковую мы научились тут приготавливать.
Чурай протянул свою маленькую ручку, и, так как он едва доставал наследнику до пояса, взял его под локоть и повел по каменной дорожке вперед, туда, где заканчивались необыкновенные деревья и кусты, да стояли дома дивьих людей. Дома их были также необычны, как и все, что видели до этого путники. Они представляли, из себя похожие на шатры не высокие каменные постройки, такие которые находились на горе и через оную проникли путники, но были среди них и похожие на перевернутые чаши, и какие-то округло-квадратные, и даже округло-треугольные строения. В домах имелись окна и двери, каковые были закрыты укрепленными сверху длинными много-цветочными покрытыми чешуйчатыми листьями растениями ярко-желтого цвета, свисающими донизу, почти до земли, и создающими, что-то похожее на полог и занавес. Сами дома были окрашены в разные цвета в основном желтый и разнообразные оттенки красного.
Пройдя сквозь ряд домов, свернули направо, и вышли к махонистой поляне, покрытой лучисто — желтым, густым мхом на которой стояло много широких каменных столов и поместившихся подле них лавок, образующих не замкнутый круг. И столы и лавки были тоже желтыми гладко обтесанными и такими чистыми, будто помытыми. Дивьи люди уже торопливо накрывали столы, выставляя на небольших овальных глиняных блюдах в основном фрукты, ягоды и какие-то необыкновенные насыщенно — красные плоды.
Святозар огляделся и увидел, что заканчивающиеся где-то вдалеке постройки мало-помалу переходят в такие же сады ярко — золотого, желтого и красного цветов. Чурай указал рукой на стол, пригласил наследника к нему, и, обернувшись пронзительно воззрился на Храбра, Стояна и Звенислава, кои со слегка ошарашенными лицами разглядывали все кругом, слушая разговор Чурая и Святозара.
— Кто эти ратники, пришедшие с тобой, правитель Святозар? — спросил Чурай.
Наследник принялся усаживаться за небольшой стол, по левую руку от Чурая, возвышаясь над ним, словно великан и с трудом запихивая в столь узкий проем ноги, да сажая рядом Храбра, Стояна и Звенислава, пояснил:
— Это мои друзья, Чурай. Прошло много веков, ты же понимаешь… Я не тот Святозар, который с тобой бился. Тот Святозар уже давно умер, а я…
— Ты, вновь возродился, правитель Святозар, я это понял, — негромко произнес Чурай, и положил наследнику на блюдо красные плоды, ягоды и фрукты, и, взяв широкий кубок, налил туда из тонкого глиняного кувшина ярко-желтый напиток. — Это сурья, — добавил он. — У нас тут живут пчелы, они опыляют цветы и снабжают нас медом… Попробуй, это очень вкусно… — Чурай замолчал, а когда увидел, что наследник отпил из кубка сурью, вопросил, — вот только я одного не могу понять правитель Святозар, почему ты нас помнишь?.. Ведь ты умирал, а значит твоя душа должна была пройти реку забвения и все забыть… Наверно, Боги даровали тебе право познать свою душу, да?
— Да, ДажьБог, даровал мне право познать свою душу, — незамедлительно ответил наследник, и сделал еще глоток сурьи, которая по вкусу напоминала медовуху при том будучи дюже густой.
На столы пока продолжали ставить блюда с едой, дивьи люди же рассевшись по своим местам, ничего ни ели, они лишь с нескрываемой радостью глазели на наследника и с интересом разглядывали Храбра, Стояна и Звенислава. Все те, кто не смог поместиться за столом, расположились вокруг сидящих и тоже рассматривали гостей. Рядом с Чураем сидел чем-то похожий на него человек, с темно-серыми глазами, его желтые волосы были сверху словно сбрызнуты рыжиной. Он приподнялся с лавки и протянул Святозару блюдо, на котором лежал хлеб в виде свернутых уголком тонких блинов. Чурай хотел было передать блюдо наследнику, но человек так глянул на него, что глава дивьих людей опустил руку и поник. Святозар принял поданное блюдо, и, поставив его обок со своим, вгляделся в человека.
— Не узнаешь меня, правитель Святозар? — спросил тихим поющим голосом человек.
— Да, нет, узнаю, Чурала, узнаю, — улыбнувшись, протянул наследник. — Ты, за эти века не изменился.
— Уж это точно, никак не изменился, — тяжело вздохнув, отозвался Чурала, второй постаршенству после Чурая.
Святозар взял хлеб, поданный Чуралом, и откусил его, на вкус он был схож с ржаным, только в отличии от восурского, слишком сладковатый. Подняв с блюда красный плод, положенный ему туда Чураем, наследник неспешно надкусил его мясистый бок. Плод как оказалось был кисло-сладким, и необычайно сочным так, что когда Святозар вонзил в него зубы, во все стороны брызнул красный сок. Чурай и Чурала наблюдающие за наследником, засмеялись, увидев, как тот принялся вытирать попавший на кафтан сок плода.
— Правитель Святозар, — сызнова начав беседу молвил Чурай. — Так я не понял тебя… ты сказал, что ищешь царство гмуров.
— Да, я, пришел сюда, — прекращая жевать, и утирая губы тыльной стороной ладони, ответил наследник. — Чтобы найти царство гомозулей, я думал, что внутри этой горы живут они.
— Нет, нет, — замотал головой Чурай. — В этой горе живем мы. И живем, как ты сам знаешь задолго до того, как в этих краях поселились гмуры… Они пришли намного позже…. А до того, как они поселились в Арапайских горах, мне кажется, гмуры жили где-то возле восурских земель, я прав?
— Гомозули, жили на больших пространствах, — пояснил наследник. — И земли их лежали от Ултакских гор почти до восурских поселений, но нельзя было сказать, что они были нашими соседями. Слишком малочисленны были мы, и слишком много не населенных земель лежало вокруг нас.
— Гмуры, живут не на этой горе, а на соседней, — вмешался в разговор Чурала, и, увидев, что наследник съел уже весь хлеб, протянул ему новое, полное блюдо. — И вход в их царство с другой стороны горы. Они никогда не приходят на нашего брата, потому как знают, что он занят, а мы иногда выходя на свет божий, по ночам, также никогда не ходим на их брата. Они поселились в том брате не так давно, а до этого жили в горных кручах с другой стороны долины… У них обширное подземное царство, и находится оно глубже, чем наше, и расходится в разные стороны.
Святозар внимательно выслушав Чурала и тревожно погладив пальцами обветренные на морозе губы, тихо сказал:
— А, так, брат правый это не эта гора, а другая.
— Ну, это смотря, с какой стороны, ты, смотришь, — усмехаясь, проронил Чурала, и встряхнул головой так, что его желтовато-рыжие кудри, взлетели вверх, и мгновение спустя беспорядочно опустились на голову. — Если со стороны Восточного моря, то наша гора правый брат, а гора гмуров левый брат… А, вот если с другой стороны, с той, где раньше жили мы, то они живут на правом, а мы на левом. — Чурала немного помедлил, и, глянув прямо в глаза наследника, с дрожью в голосе поспрашал, — правитель Святозар, а кто сейчас живет на наших землях.
— На ваших землях сейчас живут лонгилы, — откликнулся торопливо Святозар и положил на стол правую руку с ярко-полыхающим белым светом перстнем, а левой ладонью утер выступивший на лбу пот.
Братья удивленно переглянулись и тяжело вздохнули, а погодя Чурай поинтересовался:
— Это пришлый народ, да?
— Наверно, я очень мало знаю, об этом народе, Чурай, но живет он на ваших землях совсем не давно, — объяснил наследник, небрежно постучав подушечками правых пальцев по каменной поверхности столешницы. — После того, как вам повелели жить в Арапайских горах, ваши земли долгое время пустовали, а после там поселились атинцы, это один из родов рутарийских племен. Они жили на ваших землях и в Арапайских горах, но позже покинули и ваши земли, и горы, и теперь живут на берегу Восточного моря. А на ваших землях поселились кочевые лонгилы.