Наследник зашел на площадку, следом на нее ступили наставники, други и проводники, и тогда площадка резко дернулась, и, заскрипев, заскрежетав, стала опускаться вниз.
Глава двадцатая
Святозар посмотрел на Гатура, перевел взгляд на полыхающий алым светом камень в перстне и спросил:
— Когда вернется царь Гмур?
— Кхе… кхе… кхе…,- засмеялся Гатур и скривил лицо. — Скоро, скоро, только не знаю, захочет ли он тебя увидеть?
— Уж, поверь мне захочет, — грубо проронил наследник. — Я знаю одно имя, перед которым не устоит твой царь Гмур.
— Да…,- перестав смеяться и удивленно посмотрев на наследника, поинтересовался Гатур, — и что же это за имя?
— Это имя я скажу царю Гмуру, а не тебе Гатур, — заметил Святозар. — Потому как ты был всегда глуповат, и за эти долгие века так и не поумнел…И гляжу я, лишь наполнился изнутри злобой.
Глаза Гатура с нескрываемой ненавистью полыхнули огнем, он зыркнул на наследника, и выпучил вперед губы намереваясь сказать, что-то обидное, но потом перевел взгляд, и, глянув на рукоять меча Кладенца, благоразумно смолчал. Площадка неторопливо двигалась вниз и Святозар увидел, что она опускается на толстых железных цепях, которые были закреплены на обратной стороне потолка-пола с двух сторон, и, образовывая круг, крепились на тяжелых вращающихся, установленных на земле, огромных камнях. Площадка опустилась настолько, что теперь наследник смог понять, почему так злобно смеялся Гатур. Оно как там внизу была узкая длинная, каменная пещера, в которой с двух сторон стояли железные, решетчатые темницы, а в них сидели люди, и люди те были не из народа гомозулей.
Посередине пещеры поместились в ряд толстые столбы поддерживающие потолок. И в столбы, на уровне роста гомозуль, были вставлены с двух сторон факелы, которые хотя и ярко горели, но почти не давали света, посему пещера была какая-то совсем уж мрачная и сырая. Площадка опустилась почти к самому полу, Гатур спрыгнул с нее, и к нему в тот же миг с разных сторон подбежало еще с десяток гомозуль с копьями и секирами в руках, они направили оружие на Святозара и его другов.
— Ха…ха…ха…, - громко засмеялся наследник, и, медленно сойдя с площадки, шагнул навстречу к гомозулям, да схватился правой рук за направленное на него ромбовидное острие копья. — Смотри-ка, — насмешливо сказал Святозар. — Гомозули научились секиры делать, да копья, а пользоваться вы ими научились? Или это так… чтобы напугать несчастных пастухов, попавших к вам в плен.
Наследник внезапно отпустил острие, и, схватив копье, чуть ниже, за древко со всей силы пихнул им в грудь держащего копье гомозуля, а тот не удержавшись на ногах от толчка полетел на каменный пол, при этом выронив само оружие из рук.
— Да, — насмешливо продолжил наследник и положил правую руку на рукоять своего меча. — Вы как были никудышные воины, так и остались ими… А, теперь я хочу вам объяснить следующее… Я, наследник Святозар, ученик царя альвинов Альма, ведун и воин, я пришел сюда с миром, к вашему царю Гмуру…. А, ты, лживый язык, Гатур так-то ты принимаешь гостей, что скажет Гмур, когда узнает, что ты привел меня сюда в темницу?
— Он, скажет, ты — молодец Гатур, — откликнулся гомозуль злобным, словно рычащим голосом. — Он скажет, все кто приходят к нам в пещеры, есть наши враги, которые мечтают убить наших детей, похитить наши богатства, украсть наши знания… Он скажет всех, всех их, Гатур сажай в темницу…
— Нет! — страшно побледнев, выкрикнул Святозар и сделал шаг вперед и в тот же миг все копья гомозуль уперлись острием ему в грудь, а сзади он услышал, как зазвенели доставаемые из ножен другами и наставниками мечи. — Нет!..царь Гмур, не может так говорить…Ты, лжешь Гатур, я знаю его лучше тебя… я!.. я!.. Я знаю Гмура, он не может так говорить.
— Что ж, — уже более тихим голосом, заметил Гатур и испугано глянул на стоящих с мечами позади наследника другов и наставников. — Давай тогда дождемся его и все спросим… Пусть он сам повторит тебе слова, которые много раз мне говорил… А, пока я могу вам предложить лишь гостеприимные темницы… Да, и отдайте еще нам ваши мечи и луки…
— Что? — гневно проронил наследник, и шагнул вперед прямо на упертые ему в грудь копья, но испуганные гомозули тут, же благоразумно отступили назад. — Неблагодарные черви, вот вы кто… Черви которые живут внутри земли, перед вами восуры, вы слышите неблагодарные… Перед вами восуры! — Святозар тяжело задышал, сдерживая себя, а после развернулся, посмотрел на наставников и другов и громко сказал, — уберите мечи в ножны, — и когда Храбр, Дубыня, Стоян, Часлав и Звенислав выполнили веленное, повернул бледное лицо покрытое красными пятнами к Гатуру и досказал, — оружие вы наше не получите. Ведите нас в темницы и сейчас же пошлите к Гмуру весть, что его желает видеть наследник Восурии Святозар.
Гатур воззрился на гомозулей стоявших рядом, оные от страха как-то неестественно сильно выпучили глаза, и, протянув руку указуя, куда надо идти, повел гостей-пленников вперед, при этом часто оглядываясь и слегка приседая. Святозар шел, еле сдерживая рвущийся из себя гнев, понимая, что столкновение с этим мирным, но по какой — то причине озлобившемся, на все и вся, народом, кроме боли и крови ничего не принесет, уговаривая себя дождаться Гмура и тогда уже все прояснить. Идя следом за гомозулем по длинному коридору, наследник обозревал решетчатые, железные темницы в которых томились пленники. В основном это были низкорослые, черноволосые и желтокожие люди с очень узкими глазами. Они вставали с каменных лож своих темниц, на каковых лежали какие-то, серые укрывала, и, приникнув к железным прутьям своих узниц, с любопытством вглядывались в лица прибывших.
Гатур подвел Святозара к одной из темниц, в конце коридора, где сидели два темничника, открыл ее железным ключом, который висел у него на поясе на длинной связке и заискивающе улыбаясь, сказал:
— Сюда, войдут трое, а остальных я поведу в темницу напротив, она как раз освободилась.
Святозар обернулся, не зная кого взять с собой, но не успел он ничего сказать, как Храбр недовольно глянув на склонившего голову Гатура, сипло пробухтел:
— Эх, Гатур, если бы не наш наследник, Святозар, клянусь, летела бы сейчас твоя голова куды-нибудь в угол темницы. — И, повернувшись к своим путникам, добавил, — Дубыня, ты, как старший иди в другую темницу, а я и Стоян пойдем с наследником.
Святозар вошел в темницу первым, за ним следом вошли Храбр и Стоян, Гатур закрыл скрипучую дверь и замкнул замок. И лишь после того повел оставшихся гостей-пленников в пустую темницу напротив, да открыв такую же скрипучую дверь, впустил туда Мала, Изяслава, Часлава, Дубыню и Звенислава. Но не успела за ними закрыться и замкнуться дверь, как вошедший последним Звенислав, по-видимому не в силах более сдерживаться, покрылся красными пятнами, резко развернулся и с такой силой стукнул ногой по двери, что закачалась вся темница. Гатур и следовавшие за пленниками гомозули увидев разъяренное лицо Звенислава, поспешно повертались и побежали вглубь пещеры.
— Ах, вы, подлый народ, — громко закричал Звенислав, и, схватившись за прутья двери, принялся ее раскачивать. — Как вы встречаете гостей. Кого, кого, ты лживый язык, Гатур, загнал сюда?! Самого наследника восурского престола Святозара, по реклу Велико-Достойный, победителя злобного существа Нука, порожденного Пеклом, сына самого ДажьБога!.. Ты!.. Ты, гнилой гомозуль, попадись только мне, я вырву твой брехучий язык, и мне не понадобится для этого даже меч, — и Звенислав стукнул ногой о железную решетку.
— Звенислав, Звенислав, — успокаивал его Дубыня и Часлав. — Остынь, чего ты…
— Да, я, да, я… сейчас вас всех порублю, — еще громче крикнул Звенислав, и, вытащив из ножен меч, еще и еще раз стукнул ногой о железную, решетчатую дверь темницы.
Святозар немного вроде остывший, внезапно почувствовал, как вновь загорелась и забурлила внутри тела его молодая кровь воина, но Стоян схватил его крепко за плечи и немного встряхнул, да прикрикнул на Звенислава:
— Слушай, Звенислав, а ну, сейчас же остынь!.. Ишь ты распетушился он там. Мы сюда пришли не биться с гомозулями, а совсем за другим…И ты знаешь зачем, — и уже более тихо добавил для наследника, — Святозар и ты, тоже остынь… Давай дождемся царя Гмура, не стоит тебе проливать кровь, этих заплутавших в подземном мире гомозулей… Вспомни, что тебе про Гмура рассказывал царь Альм.
— Эх, — гневно заметил Святозар и скривил лицо. — Да, причем тут Альм…
— Отпусти его, Стоян, — встревоженным голосом молвил Храбр. — Чего ты его так трясешь… Видишь лица на нем нет… тут дело не в царе Альме, а в чем-то другом, ты, что не понял. — Наставник увидев, что Стоян наконец отпустил Святозара, пронзительно глянул на все еще разгневанного Звенислава, который правда перестал пинать решетку двери, весьма строго повелел, — Звенислав, сейчас же остынь, не один ты такой тут горячий, видишь, — и Храбр кивнул в сторону безмолвно взирающего на ряд темниц, наследника. — Тут есть и погорячей тебя… И нечего, вести себя тут так, чтобы из-за тебя тревожился Святозар.
Звенислав расстроено зыркнул на наследника, вложил меч в ножны, и, подойдя к каменному ложу укрытому серыми укрывалами, лег на него и затих. Святозар еще какое-то время осматривал темницы и подземелье, и тяжело вздохнув, развернулся, да только теперь смог лицезреть темницу, в каковой находился, и ее обитателей. В темнице все четыре стены и потолок были железными и решетчатыми, пол каменным и темно-серого цвета. А между их и соседней темницей небольшой промежуток составлял не больше локтя. Сама темница имела в ширину полторы сажени и такой же была ее длина. Заднюю ее часть, почти половину темницы, занимало одно большое невысокое ложе укрытое укрывалами, и на этом ложе сидели два человека. Один из них был желтокожий, низкорослый, с жесткими, длинными черными волосами, без бороды и усов. На широком, круглом лице находился небольшой нос, узкие, словно щели, черные глаза, черные брови и ресницы и тонкие губы. Этот человек был одет в широкие бурого цвета штаны, и бурую, плотную рубаху, а сверху накинут распахнутый без застежек и шнуровки длинный, до пола, ярко-синий кафтан, правда, без рукавов, но с меховым воротником. Ч