…Сократ покинул дом Аспазии, когда на улице начало смеркаться. Ксеня, находясь под впечатлением их разговора, длившегося не один час, вернулась к себе в комнату, где Евклия уже предусмотрительно успела зажечь масляные лампы по всему периметру. Проходя мимо зеркала, Ксеня внезапно задержалась около него и взглянула на свое отражение. И на удивление это отражение ей показалось очень даже симпатичным, как будто она взглянула на себя совершено под другим углом… Это даже немного озадачило Ксеню, что она подошла к зеркалу поближе и стала рассматривать себя более пристально. Вроде, все то же: глаза, нос, рот, фигура, наконец, и даже темные волосы, к которым она уже успела привыкнуть… Вот только что-то появилось в ней неуловимое, идущее как бы изнутри, что странным образом преображало ее внешне…И Ксеня, никогда до этого не занимавшаяся самолюбованием у зеркала, вдруг улыбнулась своему отражению…
Глава 7
Ксеня, ожидая, пока Евклия сделает ей прическу, нетерпеливо поглядывала за окно, где солнце с каждой минутой поднималось все выше и выше. Близился полдень, а значит и время встречи с Артемом и Климовым.
Вчера Артем у нее так и не появился, хотя и обещал. Зато поздним вечером прислал записку с указанием времени и места, где они втроем должны были собраться вместе. «Если, конечно, завтра мы еще будем в Греции», — уточнил он в конце и пририсовал смайлик — улыбающуюся рожицу, популярную у всех современных пользователей компьютеров и мобильников. Это было так мило и символично, будто привет из двадцать первого века, что у Ксени сразу же потеплело на душе, и она невольно развеселилась… Артем — молодец, умеет приободрить… Славный парнишка… Хорошо, что именно он оказался с ней в этой передряге… Не то, что Климов…
Евклия покончила с прической и протянула Ксене пудреницу. В этот раз Ксюша не стала отказываться от косметики и слегка припудрила лицо, а после даже немного подрумянилась. Придирчиво рассмотрев себя в зеркале и оставшись вполне довольной увиденным отражением (что для нее само по себе было явлением из мира фантастики), она наконец в сопровождении рабыни отправилась на рыночную площадь.
Они шли той же дорогой, по которой направлялись накануне в дом Фидия, и, как раз миновав его, вскоре вышли на торговую площадь. Справа от них тянулось длинное одноэтажное здание с множеством колонн, за которыми в прохладной тени располагались лавки со всякой утварью: светильники, посуда, украшения. Чуть дальше под тканевыми навесами находились продуктовые ряды со всевозможными фруктами, овощами, сырами, мясом, рыбой, курами. Самое интересное, что мясо и рыбу продавцы раскладывали на мраморных плитах, по-видимому, для того, чтобы они были охлажденными и не портились в жару.
Огромная статуя богини Афины величественно возвышалась в самом центре площади; яркое солнце отражалось в позолоченных деталях изваяния, создавая вокруг него поистине величественный и мистический сияющий ореол, от чего казалось, что мраморная дочь Зевса вот-вот оживет и сойдет со своего пьедестала навстречу горожанам. Ксеня на мгновение замерла, запрокинув голову вверх и любуясь этим настоящим произведением искусства. Потом ее взгляд скользнул ниже, к подножью статуи, где, прислонившись к прохладному камню, стояли Артем и Игорь. Артем, улыбнувшись, помахал ей рукой, Климов же остался невозмутим, впрочем, как всегда… Ксеня улыбнулась Артему в ответ и поспешила к мужчинам…
Игорь пришел на встречу самым первым и еще минут десять бродил вокруг статуи, пока не появился Артем.
— Привет, — жизнерадостно проговорил он, обмениваясь с Климовым рукопожатием. — Как настроение?..
— Отвратительное, — невесело ответил Игорь, наморщив лоб. — Еле ноги унес от здешней моей, так сказать, супруги… У меня чуть мозг от нее не взорвался… И детки у меня здесь с повышенной активностью… К тому же вчера, похоже, с твоим скульптором перепил… Надо же! И вино, вроде, разбавленное, а похмелье, как от водки…
— Только сколько литров выпил лично ты этого «разбавленного вина»? — засмеялся Артем. — Под конец вы с Фидием почти братались, как в лучших русских традициях, и даже клялись в вечной дружбе…
— Если честно, не думал, что простой ужин может перетечь в такую попойку, — ухмыльнулся Климов, потирая затылок. — Древняя Греция, блин…
— О, а вон и Ксюша наша идет, — произнес вдруг Артем, и Игорь, следуя за направлением его взгляда, оглянулся.
Ксеня, с интересом глядя по сторонам, медленно шла по рынку в сопровождении какой-то девушки. Казалось, она никуда не спешила, а просто прогуливалась вдоль торговых рядов. Приблизившись, она на несколько секунд остановилась и, чуть щурясь от яркого солнца, стала рассматривать статую. И только после этого Ксеня наконец-то заметила их с Артемом и, ускорив шаг, направилась к ним.
— Добрый день, — поздоровалась она, в основном обращаясь к Артему; по Климову она лишь быстро скользнула взглядом.
— Отлично выглядишь, — воскликнул Артем и подмигнул ей.
— Спасибо, — ответила та, кокетливо улыбнувшись.
Кокетливо? Климов подумал было, что ему это почудилось. «Учительница умеет кокетничать?», — он повнимательней взглянул на Ксеню. Нет, все-таки не показалось… Она действительно пыталась кокетничать!.. Не откровенно, конечно, но все же… И эта легкая улыбка, и чуть игривый тон, и взгляд… «Черт побери! Да она и в правду флиртует с Темой! Стоп. С Темой? С этим мальчишкой? Интересно… И чем это он ее привлек?.. Да и младше он ее… На несколько лет, правда, но младше же… Но Тема, кажется, парень тоже не промах…Вон как соловьем перед ней заливается… Во дает», — последнюю фразу Игорь даже пробормотал вслух.
— Ксюш, — тем временем тихо произнес Артем. — Попроси свою спутницу подождать тебя здесь… А мы пока спустимся к морю и поговорим без лишних свидетелей…
Ксеня кивнула и отошла к Евклии, стоящей чуть поодаль.
— А она ничего, правда? — спросил вдруг Артем, провожая Ксеню пристальным взглядом. — Ксюша, я имею в виду.
«Ксю-юша, — мысленно перекривлял его Игорь, чувствуя, что в нем неожиданно колыхнулось некое подобие раздражения. — Ксюша — юбочка из плюша….» Вслух же он проговорил с ехидцей:
— Нравится наша учительница?
— Конечно, нравится, — просто, как само собой разумеющееся, ответил парень.
«Вперед, тогда!» — хотелось было с бравадой подначить его Климову, но он, сам не зная почему, промолчал.
— Красивая статуя, — вернувшись, проговорила Ксеня, показывая на мраморную Афину.
— Фидия работа, — отозвался Артем. — А вон, кстати, и Акрополь…, - он махнул рукой в сторону высокого скалистого холма с пологой вершиной. — Раньше там стоял царский дворец, сейчас же как раз идет строительство Парфенона… Между прочим, по твоей инициативе, Игорь… Вернее, Перикла… Вот, в принципе, и все главные достопримечательности Афин… Так что, и здесь мы следуем практически по программе нашего тура…
— Короче, обязательная экскурсия, можно сказать, состоялась? И Афину увидели, и Акрополь, и рынок древнегреческий, как никак… Не с шубами, конечно, но тем не менее, — улыбнулась Ксеня.
— Агора, — сказал Артем. — Рынок у них называется «агора»…
— Ну, агора так агора, — продолжала девушка. — В принципе, мы за два дня уже многое увидели… Вон даже с Фидием и Сократом познакомились…
— Вы тоже знакомы с Сократом? — подал голос Игорь.
— Да, он заходил ко мне вчера, — небрежно ответила Ксеня, озадачив его тем самым еще больше.
— Ну что? Пройдем к конечному пункту нашей экскурсии, — театрально взмахнул рукой Артем и первым двинулся вперед по узкой улочке к порту.
Ксеня двинулась следом за ним, Климов же замыкал их небольшое шествие. По дороге он с непонятным любопытством продолжал наблюдать за Ксеней, в которой всего за один день появилось что-то неуловимо новое, что-то такое, что придало ей сил и уверенности, которую сейчас она излучала. Игорь вспомнил, что еще позавчера в Египте он видел надломленную испуганную девчонку, с глазами, полными отчаяния и паники, готовую вот-вот сорваться. Впрочем, так и случилось тогда в парке: она таки сорвалась и расплакалась, а он повел себя не лучшим образом, осадив ее и нагрубив. Хотя, понятное дело, в этом ее порыве не было ничего предосудительного или ненормального, и эти эмоции были вполне оправданы в сложившихся безумных обстоятельствах… Это просто он не умеет адекватно реагировать на женские слезы, в любом случае считая их баловством и способом манипуляции (спасибо за это его бывшей жене!), поэтому воспринимает их в штыки и с агрессией. Его и Полина даже однажды спросила: «Игорек, а ты вообще-то умеешь сострадать хоть немного?» Да, Полина, по большому счету, не имела глубоких мыслей и суждений, и, возможно, в тот момент она имела в виду что-то совсем другое, и повод сказанному был какой-нибудь мелочный и несерьезный. Но Климов воспринял это по-своему, и не раз впоследствии, размышляя, задавал себе этот же вопрос: «А, может, ты действительно разучился сопереживать?.. А чувствовать?.. А ведь когда-то умел… Давно… Или Наташа начисто уничтожила в тебе всякие эмоции, высосав их до дна, как вампир кровь, и после отправилась на поиски новой жертвы?..» Но вопросы эти обычно так и повисали в воздухе, оставаясь без ответа…
А Ксеня шла впереди, распрямив плечи и вздернув подбородок, на ее лице блуждала легкая улыбка, а в глазах появился загадочный блеск. Встречные мужчины провожали ее восхищенными взглядами, а некоторое просто пожирали глазами, на мгновение приостанавливаясь или оборачиваясь ей вслед. Однако сейчас Ксеня почему-то не чувствовала неловкости от такого пристального внимания к собственной персоне. В ней определенно происходили какие-то изменения. Изменения, которые ей нравились и которые заставляли ее даже мыслить иначе. Возможно, все это случилось благодаря некой Аспазии, роль которой она вынуждена была исполнять. А что, если их души переплелись в одном теле, тем самым наделив Ксеню незнакомыми и несвойственными ей до этого чертами?.. Об этом можно было рассуждать до бесконечности, строя всякие невероятные предположения, но Ксеня знала одно: на божий свет, продираясь сквозь заросли неуверенности и комплексов, преодолевая сомнения и страхи, с опозданием лет эдак на десять в ней наконец рождалась Женщина. Женщина привлекательная. Женщина, которая нравится. Нравится другим и себе.