— Тема, прекрати, — со смехом попыталась остановить его Ксеня. — Как ты можешь быть лишним?
— И все же — пойду… Увидимся через полчаса внизу в ресторане, — подмигнул парень. — Только сильно не задерживайтесь, а то очень есть хочется, — и скрылся в своей комнате.
— Чуть что — начинай обед без нас! — тоже смеясь, бросил ему вслед Игорь.
— Нет уж! — приглушенный голос Артема донеся теперь из глубины его комнаты. — Буду ждать вас до последнего, и если что — моя голодная смерть будет на вашей совести! Так что имейте ввиду…
— Знаешь, — вдруг тихо произнесла Ксеня, глядя на Игоря; на ее лице радость сменилась озабоченностью. — Я никак не могу принять того, что он, — девушка, понизив голос до шепота, кивнула в сторону балкона Артема, — что-то от нас скрывает… Когда я с ним разговариваю, вот как сейчас, мне он кажется таким искренним… Все тем же Темой, каким я воспринимала его раньше… до вчерашнего случая… Может, мы ошибаемся?
— Не знаю, — покачал головой Игорь, глядя куда-то в даль, — мне тоже не хочется во все это верить… И я очень надеюсь, что скоро все проясниться… Очень надеюсь…
Оливье появился в холле отеля ровно в шесть, как и обещал.
— А он пунктуален, — при виде него ухмыльнулся Климов, когда они втроем спускались по лестнице вниз.
— Он перевернул все твои представления об ученых-физиках, как рассеянных чудаков? — поинтересовался Артем.
— Что-то вроде того, — со смешком кивнул Игорь.
— А, по-моему, он очень милый и приятный человек, — заметила Ксеня. — Немного шумный и беспокойный, но…
— Тебе он нравится? — покосился на нее Климов, и в его голосе проскользнули нотки ревности. Хотя, возможно, Ксене это просто почудилось, ведь людям свойственно выдавать желаемое за действительное, однако у нее внутри все равно что-то приятно екнуло.
— Друзья мои! Я уже успел соскучиться по вам! — в это время кинулся к ним Оливье, тем самым дав возможность Ксене уйти от ответа.
Оливье Боне по-приятельски похлопал Игоря по плечу, галантно поцеловал руку девушке и обменялся рукопожатием с Артемом, после чего они все вместе вышли из отеля и заняли места в поджидающей их у входа коляске.
— Итак, господа, — торжественно объявил Оливье, когда коляска тронулась, — мы с вами отправляемся на Монмартр…
— Монмартр? — встрепенулась Ксеня. — Это там, где «Мулен Руж»?
— Это ж надо! — хохотнул Оливье, хлопнув себя по коленям. — Кабаре еще не открылось, а слух о нем уже успел разлететься по всей стране! Представляю, что будет, когда оно все-таки заработает…
— А когда оно откроется? — с любопытством посмотрела на него девушка.
— Обещали вначале осени, — пожал плечами мужчина. — К этому времени Выставка должна достигнуть своего апогея, и сюда съедется, предположительно, рекордное количество людей со всего мира… А зная, кто хозяева «Красной мельницы», стоит предполагать, что это будет нечто грандиозное…
— И кто же его хозяева? — скептически приподнял брови вверх Климов.
— О-о, — усмехнулся Оливье. — Это люди, достойные такого заведения! Жозеф Оллер — каталонец, авантюрист, покинувший свою страну в поисках счастья в другом месте. Талантливейший организатор. На сегодняшний момент он уже дал жизнь нескольким театрам, цирку и развлекательному аттракциону, в народе именуемом «русские горки»… Его компаньон — старик Шарль Зидлер, уроженец Парижа, прекрасно чувствующий атмосферу Монмартра… Кстати, Этьен, ты должен его помнить… Мы встречались с ним, когда ты был в Париже последний раз, лет восемь назад… Мы тогда еще были с Жераром и заглянули в «Ша-Нуар», — тут Оливье быстро глянул на Ксеню и пояснил, вроде как оправдываясь: — Тогда оно было еще «аристократическим кабаре» и там проводились литературные вечера, так что не волнуйся, твой муж до женитьбы вел очень приличный образ жизни…
— Мне все равно, что было в жизни моего мужа до меня, — улыбнулась Ксеня, искоса посмотрев на Игоря. — Главное, что он сейчас со мной, — тут она запнулась, запоздало осознав, что эти слова прозвучали несколько двусмысленно, но снова ситуацию спас Оливье, воскликнув:
— У тебя такая замечательная жена, Этьен! И такая мудрая! Ты должен беречь ее…
— Постараюсь, — сухо ответил Игорь. — Так что там насчет встречи с…
— Да! Так вот, этот месье Зидлер тоже был там, и оказалось, что Жерар с ним знаком, потому представил нас друг другу… Мы еще потом ненадолго пересели за один с ним столик…
— Да, что-то такое припоминаю…, - Климов еле заметно поморщился. — Но это и не столь сейчас важно…
— Ты прав, — махнув рукой, легко согласился Оливье. — Да и, похоже, мы приехали…
— Монмартр…, - с тихим восторгом проговорила Ксеня, выйдя из коляски и глядя в сторону неширокой улицы, уходящей вверх к высокому холму, на котором виднелась белоснежная церковь, окруженная строительными лесами.
— Эта улица, — почти на ухо ей сказал Артем, — является не чем иным, как улицей французских Красных фонарей Пигаль… Любопытно, что Монмартр в переводе с латыни означает «гора мучеников», и когда-то у его подножья стояла часовня, где читал свои проповеди основатель Ордена Иезуитов…. А вон та строящаяся базилика — будущая Сакре-Кёр…
— Ты прямо ходячая историческая энциклопедия, — с улыбкой покачала головой Ксеня. — Как хорошо, что с нами всегда рядом такой замечательный экскурсовод…
— Всегда к вашим услугам, мадам, — усмехнулся в ответ Тема, пропуская ее вперед в распахнутую перед ними дверь кабаре. — Обращайтесь…
…Ксеня, с плохо скрываемым раздражением, наблюдала, как на сцене молодые танцовщицы в откровенных нарядах выплясывали «натуралистическую кадриль». И дело было даже не в этом эксцентричном танце, и не в отделанных кружевом юбках танцовщиц, которые они вместе с ногами задирали излишне высоко, так что сразу же на всеобщее обозрение выставлялись панталоны и чулки, а в том, с каким азартом и интересом следил за ними Климов. Особенно после того, как одна из этих девиц во время танца спустилась в зал к посетителям и, подойдя к Игорю (а их столик, как назло, находился прямо у сцены), закинула ему ногу на плечо, а затем, дразня, провела носком туфли по груди вниз, в конце на мгновение скользнув ему между ног. Ксене тогда еле удалось сохранить равнодушный вид, будто бы ничего и не произошло, но, как ей почудилось, самодовольный вид Игоря выбил ее из колеи.
— Куда ты подевала свою улыбку, которая еще совсем недавно не сходила с твоего лица? — нагнувшись близко к ней, тихонько поинтересовался Артем.
— Случайно потеряла…, - мрачно ответила Ксеня, а после с сарказмом добавила: — Интересно, а эти танцовщицы оказывают интимные услуги клиентам?
— Вообще-то, нет, — Тема с веселым удивлением посмотрел на нее, — такого рода услуги оказывают девушки, обитающие по улице Пигаль… А с чего такой странный интерес?
— Так, для общего развития! — Ксеня неопределенно махнула рукой и вновь покосилась на Климова, который, увлекшись действом на сцене, даже не расслышал, о чем они говорили.
Девушка помрачнела еще больше. К тому же за их столик по приглашению Оливье не так давно присела та самая Ля Гулю, «бриллиант» данного заведения, и сейчас с аппетитом поглощала закуски, коих тот же Оливье заказал в неимоверном количестве, и без меры запивала их вином. «Да, не зря ее прозвище переводиться, как «обжорка», — снова с раздражением подумала Ксеня, теперь уже глядя на знаменитую танцовщицу. — Ест за троих… И кто считает ее красавицей?» Молодая, в меру симпатичная, но без особых изысков, рыжеволосая женщина, сидевшая перед ней, была невысокого роста, и, хотя на сцене казалась стройной и длинноногой, вблизи становилось заметно, что она явно склонна к полноте: объемная грудь едва не вываливалась из глубокого, почти до пупка, декольте, а в разрезе юбки виднелись далеко не худенькие ножки, туго обтянутые черными плотными чулками… Голос у Ля Гулю был хриплый, а манеры далеки от светских… Она громко смеялась над собственными пошловатыми шутками, курила одну за другой сигареты и чуть ли не залпами осушала бокал за бокалом… И все же это была та самая женщина, от танца которой захватывала дух и мурашки бежали по всему телу. Танец преображал ее, погружая в себя с головой… Танец был в ней, и она сама была танцем, веселым, будоражащим, заполняющим собой все пространство зала при этом безумно эротичным… Недаром в кабаре приходили посмотреть в первую очередь на нее…
Ксеня вздохнула с некоторым облегчением, когда Ля Гуля поднялась из-за стола и отправилась готовиться к очередному выступлению, а в это время на сцене под аккомпанемент рояля приятным низким голосом запела высокая брюнетка.
Но расслабляться Ксене пришлось не долго: следующей вновь танцевала Ля Гулю, на этот раз в паре с гибким мужчиной-танцором, которого представили, как Валентин Бескостный, затем же вновь в пляс, размахивая перьями, юбками и ногами, пустился «девичий ансамбль»…
— Оливье, — не выдержав этой пытки, с натянутой улыбкой обратилась к новому приятелю Ксеня, — как мне отсюда уехать?.. Что-то я себя неважно чувствую, немного кружится голова…. Наверное, я все-таки устала…
— О, бедная Николь, я совсем не подумал, что тебе будет тяжело высидеть столько часов в этом шуме, прости, — сочувственно заговорил тот. — Тем более, что вы рано утром отправились в путь… Не волнуйся, я сейчас же найду тебе коляску…
— Спасибо, Оливье, — улыбка Ксени стала теплее, и она сразу же засобиралась, поглядывая вслед за умчавшимся Оливье.
— Куда ты? — тут же спохватился Климов.
— Я возвращаюсь в отель, у меня что-то голова разболелась, наверное, от громкой музыки, — с прохладцей в голосе ответила она, вставая из-за стола.
— Ну, хорошо, поехали, — Игорь начал подниматься за ней следом.
— Ну зачем же? — Ксеня с деланным равнодушием посмотрела на него. — Оставайся, развлекайся… За меня не беспокойся, я прекрасно доеду сама…
— Ну-ну, — усмехнулся на это Климов. — И все-таки я поеду с тобой…
Ксеня на этот раз промолчала и, демонстративно развернувшись, направилась к выходу из кабаре. Игорь распрощался с Артемом, который захотел «все-таки еще немного задержаться», и пошел за девушкой. По пути он встретил Оливье, который сообщил, что коляска уже ждет на улице, попрощался с ним до завтра, договорившись о свидании в десять утра, и догнал Ксеню уже снаружи, едва успев заскочить вместе с ней в коляску.