Горячительные напитки потихоньку развязали языки. Я наслаждался свежевыжатым апельсиновым соком и услышанным. Хочу собрать как можно больше информации для составления психологических портретов. Иначе бы вообще не посетил сие мероприятие. Эти лица предстоит видеть два с половиной года.
— Дяденька, а как можно к вам обращаться? — спросил панк мужика в рясе.
— Протоиерей Исаакий меня звать, сынок. Не желаешь исповедоваться? — с характерным староверческим и грубым акцентом ответил священнослужитель, ведун школы света четвертого круга.
— Ага, еще чего! Кароче, будешь Поп! — добавил Диджей и заржал.
— Типун тебе на язык, нечистый! — ответил Исаакий и перекрестился.
— Эй, Индус, ты че, вообще не заказал ниче? На диете, что ли, или просто не врубаешься? — нашел себе новую цель говорун.
— Я питаюсь праной, — ответил на четком русском студент по обмену.
— Чем-чем? Дай угадаю, в меню твоей праны нету, ага?
— Прана — это энергия, которую вы называете духом. Я не пью жидкости и не употребляю пищу уже десять лет.
— Отсюда вытекает логический вывод: ты не срал десять лет! Ладно, как звать-то?
— Махараштра Бенджми Мармадюк, — ответил индус без капли эмоций на лице.
— Чего-о-о? Кароче, будешь отныне носить погремуху: Аске́тыч.
Собеседник молча кивнул.
— А тебя, бродягу, какими ветрами занесло в универ? — продолжил расспрос Диджей и обратился к личности криминальной внешности в малиновом пиджаке на голое, волосатое тело.
— Какими, какими, а шальными! Ха-ха, — загоготал захмелевший бандит лет тридцати и продемонстрировал зубы, что, подобно шахматной доске, имели два цвета: золотой и нормальный.
— Ну, кароче, ты будешь…
Диджей не успел договорить, собеседник перебил его.
— Ну, и кем же я буду, а? — выпучил глаза бандит, после чего достал керамбит из кармана пиджака.
— Да ты Акула! Во! — не растерялся Диджей и показал большой палец вверх.
— Меня вообще Рамсови́к раньше называли, но признаю, твой вариант, внатуре, звучит грамотнее! Живи пока, клоун, — отмахнулся бандит и убрал оружие обратно в карман.
— Как тебя вообще в универ пропустили? Связи, что ли? Или, может, кому-то под зад зашел, чтобы местечко получить?
— Слушай, ты не бессмертный, как Цой, или кто там у альтернативщиков нынче на волне. Понял, о чём я?
Кадык Диджея скользнул, как поплавок при сильной поклевке. Парень молча кивнул и прекратил донимать вопросами присутствующих.
Тем временем к столу подходили улыбчивые официанты кавказской внешности. Они аккуратно расставляли перед нами блюда. Каждый предмет на столе был оформлен с такой кропотливостью, что даже повара-инфлюенсеры, расплодившиеся в XXI веке, позавидовали бы подобному мастерству. Яркие цвета на тарелках перекликались друг с другом: насыщенный красный перец, золотистый плов, нежные кусочки шашлыка, обжаренные до аппетитной корочки, и яркие салаты. Запахи восхитительно смешивались в воздухе — теплый аромат пряностей, свежеиспеченных лепешек и дымного барбекю наполняли пространство. Звуки разговоров, смеха и звяканья посуды поднимали настроение, обостряя аппетит и предвкушение предстоящего угощения.
Музыка становилась все громче и громче. Возле веранды постепенно скучивались гражданские, что не хотели отпускать лето. Танцевали, как в последний раз.
Трое из четырех внешников за весь вечер не проронили ни слова. Вопрос о нарушении обета молчания стал интересным. Хотелось получше узнать таймера Фенрира. Он показался мне хитрым не по годам.
Каждый присутствующий играл свою роль. Кто-то путал следы и казался не тем, кем являлся на самом деле. А кто-то был простой, как три копейки. По невербальным сигналам одногруппников я получал информации куда больше, чем из их произнесённых слов. Тонко улавливал нюансы настроения и состояния, прочитывая новых знакомых в малейших движениях, жестах и выражениях лица. Разве что индуса не получалось прощупать — тот застыл статуей и не подавал признаков жизни.
Мы принялись трапезничать. Однокурсница, которую я бы описал как анимешницу корейской внешности на косплее, обратилась ко мне с вопросом:
— Тебя же Факел зовут, да? Как тебе стейк?
Молча показал ей большой палец и с удовольствием впился в мясо. С набитым ртом разговаривать, знаете ли, неприлично!
Несмотря на мою сдержанность, радость не покидала кореянку. Ее лицо всегда излучало позитив, и на нем появлялись приятные складки вокруг рта и глаз. Закрытые веки напоминали перевернутую улыбку. Таким выражением лица будоражил сердца Джеки Чан.
Помимо азиатских черт в ней угадывались и европейские. Наверное, один из родителей был из Кореи, а другой — из России.
А ведь шашлык и вправду хорош, таял во рту. А какой соус! В томатной пасте размешали мелконарезанный репчатый лук, укроп и неизвестный секретный ингредиент.
Внезапно музыка стихла. Ведущий через микрофон громко объявил во всеуслышание:
— А сейчас белый танец! Женщины приглашают мужчин.
Ведьма увела Аристократа на импровизированный танцпол под открытым небом.
Нимфоманка с розовыми волосами, кою величали Клеопатрой, попыталась пригласить на танец Попа́. Но тот открестился, то ли по причине очевидной ехидности девушки, то ли действительно не переваривал персонажей, казавшихся заблудшими. Клеопатра не растерялась и получила согласие от Акулы.
Мне поступило приглашение от кореянки. Я мысленно перенаправил его тому, кто разделял со мной одно тело.
— Славик, ты тут? Потанцевать хочешь? Смотри, какая светловолосая красавица, глазища огромные, наряд как у Сейлор Мун!
Тишина… С одной стороны, как-то неудобно получилось. Он ведь с Настей вальсировал, а потом все к чертям скатилось. С другой стороны, я намеренно попытался вывести подростка на эмоции и последующий диалог… но потерпел крах.
Молча покачал головой в ответ на инициативу прелестницы и принялся пить сок.
Наступила неловкая пауза, и оставшиеся за столом стушевались, лениво ковыряя вилками содержимое тарелок. Скукотища… пожалуй, скоро поеду домой. Многие разделяли мои чувства.
И в тот самый миг в нашу палапу залетел шальной Диджей с тремя бутылками текилы и крикнул:
— А не пора ли нам сыграть?
Глава 18
Компания в целом позитивно встретила инициативу.
— О, щас покатаем, — оживился Акула, сверкнув золотыми зубами. — В очко или в блек-джек?
— Это одно и то же! И все уныло, — отмахнулся Диджей. — Я предлагаю в "бухай или действуй"!
Аверьян с Ведьмой на этой веселой ноте распрощались и уехали по своим сладким делам. Чуть позже к ним присоединился и Аскетыч, не желающий присутствовать на откровенной пьянке.
— Какие правила-то? — задал вопрос Акула.
— Просим о любом действии одного из игроков. Тот либо соглашается, либо пьет шот с текилой, а потом выбирает себе новую цель. Вместо действия можно задать вопрос. Если участник обманет или откажется, то будем называть его «чушка» до конца учебы. Поверьте, мои прозвища липнут, как рвота к тротуару. И еще, одного человека нельзя выбирать два раза подряд. Все просто, как пирожок с яйцами! — сказал Диджей и осклабился.
— А заказать можно вообще любое действие? — со смущенной улыбкой спросила кореянка.
— Нет, конечно! Мы же приличные люди! Итак, я начинаю. Действие для Клеопатры: целуй меня так, будто завтра не наступит, поняла, малышка?
Нимфоманка, с игривой улыбкой на губах, пропустила сразу три шота текилы. В воздухе заполыхал сладковато-острый аромат агавы. «Во дает», — мелькнула мысль, когда она весело откинула голову назад, наслаждаясь моментом.
— Мой черед, — сказала Клеопатра и закусила бутербродом с ветчиной. — Поп, а у тебя есть любимая женщина?
Грусть легла темной пеленой на лицо священнослужителя. Он глубоко вдохнул, ссутулился и ответил:
— Мой ангелочек отправился на небеса четыре седмицы тому назад. Треклятый инфернал призвал ифритов…
Скупая слеза скатилась по щеке Попа. Он крепко приложился к бутылке с вином.
Настала минута молчания.
— Лично познакомлю окаянного с господом! — прервал паузу Поп и ударил рукой по столу. — Действие для мо́лодца Фенрира: завтра пожертвуй в церковь, по мере возможности!
Таймер кивнул.
— Факел, раскрой свой самый большой секрет! — обратился ко мне Фенрир.
О, как все повернулось. Может, поведать ему о том, что я вернулся из прошлого?
Лизнул, выпил, закусил. В новом теле я не принимал алкоголь ранее, поэтому сразу почувствовал едва уловимое головокружение. Согласился на авантюру, чтобы получить побольше информации, но в итоге сам оказался под перекрестным огнем.
— Вопрос для Клеопатры. Что значит татуировка, которая расположилась у сердца, вот эта? — спросил я и указал пальцем чуть выше пышного бюста.
На девушке можно было рассмотреть множество рисунков из-за ее далеко не скромной одежды. Топик с глубоким вырезом и открытым животом, короткая юбка.
Изображение огненного черепа, из глаза которого выползала змея, мне хорошо известно. Такую отметку носили члены теневой секты, пока еще неизвестной и малочисленной. Гуру этой организации, социопат и маньяк, лживыми речами вербовал наивных последователей. Кончилось все тем, что триста тридцать три обманутых ведуна провели ритуал и убили себя, выпив яду. Главарь думал, что получит всю их силу, но в итоге сошел с ума, набедокурил и оказался в приоритетных ордерах на ликвидацию по всей стране.
Девушка инстинктивно прикрыла татуировку ладонью на секунду, после чего наградила меня многозначительным взглядом. В нем я увидел недоверие, страх и агрессию.
Клеопатра запрокинула голову, и содержимое стопки скользнуло в ее горло.
— Вопрос для Диджея. Тебя много унижали в детстве, поэтому ты постоянно хорохоришься, да, я права?
Панк задрал нос, ударил себя в грудь и выпил текилу.
— Да я просто побольше хряпнуть хочу… — постарался отмазаться Диджей, — а то вы по три за раз хлещете!
— Ну ты и чушка, — прокомментировал Акула.