— Стой, дуреха! — она приблизилась вплотную и зашипела прямо на ухо: — Берёшь не то.
— А что надо?
Я опустила глаза: на подносе стояли солонка, бутылочка с уксусом, лежала горсть конфет и пачка «Ролтона».
Черт! Кажется, я ничего не соображаю. Спиной чувствовала взгляд Антона и боялась повернуться к нему лицом.
— Я сама отнесу в зал. Иди к нему.
— Что он делает? Смотрит?
— Да. И улыбается счастливо.
— О боже! — сердце готово было выпрыгнуть из груди.
Анжела быстро поставила на поднос остатки торта, пирожные и пачку чая в пакетиках и взяла его в руки. Я бы не смогла донести его до зала: обязательно бы опрокинула все на пол.
— Давай мне, — Антон въехал в кухню. — Смотри, какой крутой столик на колёсах получится.
Он забрал из рук Анжелы поднос и поставил к себе на колени.
— Не надо! — засмеялась та. — Я и сама прекрасно справлюсь.
Она схватила поднос и бросилась бежать. Мы остались одни. Я повернулась спиной и схватила полотенце. Не знаю, зачем. Просто надо было чем-то занять руки.
— Могу и хозяйку сверху посадить. Прокатишься?
Антон подъехал и взял меня за руку. Я нервно оглянулась — никого, мы одни.
— Отпусти.
— Посмотри на меня, потом отпущу.
— Не хочу, — мой голос дрожал, я с трудом сдерживала слезы.
Вдруг я почувствовала, как что-то мягкое прижалось к моей руке и невольно опустила глаза. Антон зарылся лицом в мою ладонь.
— Ритуля, я соскучился. Господи! Как я соскучился! Ты такая…
Я резко выдернула руку и отскочила в сторону. Он двинулся за мной. Отступать было некуда, моя спина уже прижалась к стене.
— Антоша, не… рви… мне… ду-шу! — сдавленно крикнула я, забыв об осторожности.
— Рита…
— Тихо! Молчи!
Я прижала ладонь к его тёплым губам и прислушалась. Мне показалось, будто в коридоре хлопнула дверь.
— Рита, — резко вывернулся Антон.
Я потеряла равновесие и стала падать. Он среагировал мгновенно. Двинул колесо кресла, и я мягко опустилась к нему на колени. Наши лбы стукнулись, мы одновременно вскрикнули и засмеялись.
— Ма-ма, я писать хочу, — раздался сзади хныкающий голос.
Я подскочила, как ужаленная: в дверях кухни стояла сонная дочка.
Глава 28. Антон
Маленькая девочка в пижаме с мультяшным рисунком стояла, тёрла полузакрытые глаза и вот-вот готова была расплакаться. Рита кинулась к ней.
— Тише, малышка. Я здесь.
Она подхватила ребенка на руки и побежала в коридор. Я поехал следом, но успел только заметить, как закрылась дверь в конце пролёта.
Я растерянно смотрел на неё, ничего не понимая. Почему ребёнок спит в кафе? Неужели у Риты даже нет дома?
Чувство вины накрыло волной, внутри все сжалось. Я тяжело задышал, желая прекратить приступ отчаяния. Но раскаяние терзало меня по полной программе.
Что я за муж! Бросил юную жену в полном неведении, без документов и средств к существованию. Нянчил свою боль, не думая о боли других.
— Ненавижу! — я ударил кулаком по неподвижной ноге. — Мог хотя бы денег переслать на жизнь, идиот!
Действительно, мне ничто не мешало рассказать о свадьбе отцу. Он постарался бы скрыть информацию от матери, зато помог бы Рите. Но тогда бы пришлось рассказать ей о трагедии. А дальше… Неизвестно, что было бы дальше. Короче, все сложно.
Я встряхнул головой, приводя себя в чувство.
Не так я представлял свою первую встречу с дочкой. Я даже разглядеть ее толком не успел. Понял, что у малышки пушистые светлые волосы. И все равно что-то в душе перевернулось. Даже не знаю, как назвать это чувство. Оно сначала мощно сдавило грудь, а потом расплылось сладкой патокой и заполнило все уголки души.
Я в тот момент даже не задавался вопросом, мой ли это ребёнок? Был уверен: мой!
Я бесшумно направил кресло в сторону закрывшейся двери. Подъехал и прислушался — тишина. Я осторожно тронул ручку и отдернул пальцы. Зачем лезу без приглашения в чужой дом. Спина стала влажной от волнения.
Но любопытство и желание все узнать пересилило чувство неуверенности. Я снова потянул за ручку, и створка открылась без скрипа. Одно движение колёсами, и вот я уже внутри. Сердце колотится где-то в горле, и кажется, что его стук разносится по всей комнате.
Когда глаза немного привыкли к полумраку, огляделся — никого, только тоненькая полоска света пробивается внизу, у пола. Ещё одна дверь?
У стены — большой диван, на котором кто-то спит. Я тронул колеса и приготовился удирать. Спящий со стоном перевернулся, одеяло свесилось на пол.
Кто это? Муж? Ещё один ребёнок?
Радостное волнение сменилось горьким предчувствием.
Я подъехал к дивану: чёрная головка лежала на подушке, маленький нос сопел в две дырочки, руки и ноги раскинулись на постели поверх одеяла.
Мальчик.
Память тут же показала картинку: групповое фото. Перед взрослыми стоят мальчик и девочка и держатся за руки. Один рост, один возраст. Девочка светленькая, Дима сказал, что она очень похожа на меня. Мальчик черненький. Я тогда сразу решил, что он сын Людмилы: что-то южное было в чертах его лица.
«Идиот! Надо было присмотреться! А вдруг он тоже мой?» — я ругал себя последними словами, хотя никто мне ещё не сказал, что и девочка — моя дочь.
— Лена, спи! — услышал я приглушённый окрик со стороны полоски света.
Так ее зовут Лена? Волнение сдавило горло.
Леночка… Какое красивое имя.
Я чувствовал, как в уголках глаз закипают слезы.
Елена Антоновна Стрельникова.
«Господи! Не знаю, есть ты или нет, но спасибо тебе! Спасибо за счастье!» — чуть не вырвалось у меня.
Я уже протянул руку, чтобы открыть дверь, но трудом подавил порыв. Нельзя торопиться. Рита сейчас, как испуганная птица, одно неверное слово или движение и взлетит, взмахнув крылом, исчезнет навсегда.
За дверью раздалось хныканье. Я испуганно тронул колеса и отъехал на безопасное расстояние. Чувствовал себя преступником, подглядывавшим в замочную скважину за чужой жизнью.
— Леночка, спи.
— Мамочка, не ругайся, — и снова хныканье.
— Я не ругаюсь. Засыпай, солнышко.
— А ты не уйдёшь?
— Мне нужно убираться в кафе.
— Ма-ма, не уход-и-и-и…
— Ну, что мне с тобой делать?
Голос Риты звучал устало, но ласково. Ни раздражения, ни злости в нем не было.
— Спой мне песенку.
— Баю-баюшки баю, не ложися на краю, придёт серенький волчок и укусит за бочок. Баю, баю, баю, бай, спи, Ленусик, засыпай.
Сзади тяжко вздохнул малыш и опять перевернулся. Я испуганно дернулся в сторону: не хватало ещё напугать его! Потом осторожно подъехал к дивану, поправил одеяло и укрыл им мальчика. Не важно, чей это ребёнок. Меня до краев переполняли эмоции: передо мной раскинуло ручонки безмятежное счастье, на которое я даже надеяться не смел.
Вдруг посторонний звук донёсся из коридора. Я насторожился и направил кресло к двери. Черт! Я тут непрошеными гостем тусуюсь, вдруг увидит кто-то! Только успел выехать, как услышал:
— Антоха, вы куда пропали? — открылась дверь в коридор.
— Не ходи туда! — это сердито сказала Анжела и захлопнула дверь.
— А что? Там золото-бриллианты прячете? — поддел в своей манере Блонди и распахнул дверь.
Я прибавил ходу. Не хватало ещё, чтобы детей разбудили. Даже не представляю, что случится, если Блонди узнает о Леночке!
— Ага! Я самый большой из них. Хочешь купить?
В проход просунулась голова Пашки, а за его спиной маячила Анжела. Она тянула Блонди назад, но тут подоспел и я.
— Иду! Не спорьте! Не можете подождать?
Я выехал в зал и направился к столу, за которым сидели Степан и Димка. Они враждебно смотрели друг на друга.
— Что случилось? — спросил я.
— Да вот, эти петухи территорию не могут поделить, — хохотнула Анжела. — А куда Риту потерял?
Этот вопрос она задала уже мне.
— Ей в дамскую комнату надо, — уклончиво ответил я. — Кто-то нас хотел накормить ужином. Есть охота!
— Ой, погоди, — засуетилась Анжела. — А мы только к чаю все приготовили. Но у нас есть в холодильнике парочка котлет с пюре. Будешь?
— Спрашиваешь! Неси сюда. Я сейчас готов слона проглотить.
Это была правда. В последние дни я почти ничего не ел, настолько извёлся от переживаний и нагрянувших событий. А сегодня вообще сначала летел, спал, а потом удирал из дома, мой желудок урчал, как голодный бегемот, и требовал его наполнить.
Анжела выбежала из зала.
— И что вы делите? — поинтересовался я, подъехав к охранникам: нынешнему и бывшему.
— Все в порядке, Антон Николаевич, — уклончиво ответил Димка, но на его скулах гуляли желваки. Сразу было видно, что он едва сдерживается.
— А я говорю: не в порядке! — Степан повернулся ко мне.
— Ну-ну, — ехидно влез в разговор Блонди, — поделись проблемой, поможем решить.
— Главная проблема — это вы! — Степан встал.
Теперь он возвышался надо мной, как гора. Его руки были сжаты в кулаки, глаза метали молнии. Димка тоже вскочил и закрыл меня своим телом.
«Оказывается, он тот ещё злюка!» — усмехнулся я.
— Погоди, Дим, все нормально. Дай человеку высказаться.
— Антон, что ты здесь забыл? Ты пропал на пять лет, вот и не надо было появляться. Рита только в себя начала приходить. Спряталась ото всех в своей Любимовке и страдала в одиночестве.
Так, в одиночестве, значит! Степан сам не зная, случайно ответил на мой вопрос: замужем Рита или нет. Настроение поднялось. Я смотрел на него, слушал возмущенную речь, но она меня совершенно не трогала.
— Погоди, не торопись с выводами, — тихо сказал я. — Прости, а ты кем для Риты являешься?
— Друг…, — Степан явно растерялся.
— А я муж. Ещё вопросы есть? И только мы вдвоём будем решать, что дальше делать. Понял?
— Хочешь взвалить на неё своё инвалидное тело?
Димка среагировал мгновенно. Он схватил Степана за грудки и хорошенько встряхнул. Тот его резко оттолкнул. Рядом с моим охранником встал и Пашка. В воздухе повисло такое напряжение, хоть ножом режь. Все трое сжимали кулаки, но никто не решался первый напасть.