– Ну тут я ни секунды не сомневаюсь. – Дейн покрутил ложкой в миске с бульоном. Теперь становилось понятно, почему Элайна не хотела, чтобы он появился перед советом. Он был старше. И мог стать угрозой для ее главенства в Доме Атерес. – Ты сказала, что положение тяжелое. В чем это выражается?
– Империя требует от нас две пятых того, что мы производим. Многие голодают. А после восстания солдаты стали забирать мальчиков-первенцев из каждой семьи и отправлять их в лорийскую армию. – Слезы заблестели на щеках Меры. – Всех детей проверяют на владение магией, когда им исполняется десять, не так, как раньше.
В ее глазах появилось знающее выражение, когда она произнесла эти слова. Когда Дейн был моложе, он никому не рассказал о своей способности прикасаться к Искре. Отец предупредил его, что Империя забирает детей, имеющих магические таланты. О нем знали только Элайна и Барен, и больше никто. Впрочем, он всегда подозревал, что Мера также догадывалась. Очень трудно быть с кем-то близким и сохранять в тайне такую большую часть себя.
– Теперь они всех тщательно проверяют, – продолжала она. – Детей в возрасте от одиннадцати до восемнадцати лет, обладающих способностями мага, без всяких исключений вешают на главной площади Скайфелла.
Сердце Дейна обливалось кровью, пока Мера говорила, в горле пересохло.
– Даже виверны… Прошло не больше пяти лет после твоего ухода, когда виверны начали умирать. Сначала процесс шел медленно, но через некоторое время мы стали находить десять, двенадцать, пятнадцать вивернов в день, лежавших в лужах собственной крови. Империя отрицала, что за смертями стоит она. Империя во всем винила чуму. Но я уверена, что это делала она. Если бы Элайна и несколько ее соратников не спрятали некоторое количество яиц и если бы аламанты, маги-строители, не создали Стормхолд… виверны бы вымерли. Все до единого.
Взгляд Меры переместился к Одину, который лежал, свернувшись, по другую сторону огня, и его грудь медленно поднималась и опускалась в ритме дыхания.
– Мера, я не знал… Я не мог… У меня не было выбора. – Дейн отчаянно старался отыскать правильные слова. Но их не существовало. Некоторые вещи нельзя ни объяснить, ни исправить словами.
Мера встала на колени и поднесла ладонь внешней стороной к щеке Дейна.
– Для меня не имеет значения причина твоего ухода. Я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы понимать, что они были серьезными. Важно лишь одно: ты вернулся. Ты ведь вернулся, верно?
Дейн почувствовал, как уголки его глаз обожгли слезы.
– Только смерть заставит меня уйти снова.
Дейн поднес руку к лицу и накрыл ладонью пальцы Меры. На несколько мгновений все исчезло, остались только он и она. Он вспомнил их первый поцелуй в скалах Агара. У Меры всегда было самое большое сердце из всех, кого знал Дейн, и это стало одной из главных причин, по которой он ее полюбил. Она была красавицей и таковой осталась, но его привлекла вовсе не красота. С возрастом внешний блеск тускнеет, увядает под беспрестанным воздействием времени. Он преходящ. А способность сердца любить является истинным мерилом души каждого из людей – мужчин и женщин.
– Мера, я…
Разум Дейна опустел, когда губы Меры коснулись его губ. Ее пальцы гладили его лицо, а потом оказались в волосах.
Сердце Дейна так сильно билось, что он испугался, как бы оно не выскочило из груди.
Он поднял руки, коснулся ладонями щек Меры и на краткое мгновение отодвинулся от нее.
– Ты уверена?
– Заткнись.
Мера прижала Дейна к себе и снова поцеловала.
Огонь продолжал потрескивать и гореть, его горячее сияние отражалось на обнаженной коже Дейна и Меры.
Дейн провел пальцем по нежной руке Меры к плечу, потом он опустил ее вниз, к бедру, и нежно поцеловал шею.
– Элайна отправилась в Скайфелл, – сказала Мера.
Она смотрела в огонь, пламя продолжало танцевать в ночи.
Дейн оперся на локоть и посмотрел на женщину.
– Мера. Что Элайна делает в Скайфелле?
– А сам ты что думаешь, Дейн? Она намерена убить Инквизитора, заставить Империю действовать. Ты хотел нового восстания. Она даст его тебе.
– Барен никогда ей не позволит… – Внезапно Дейн все понял. – Она намерена убить еще и Барена. Я должен ее остановить, Мера.
– Ты не можешь, Дейн.
– Он все еще мой брат. Я должен попытаться.
Глава 23. Кровь змея
Несмотря на холод, пот покрывал каждый дюйм тела Кейлена. Он нырнул под размашистым ударом Тармона, занял позицию «Око Бури», подняв меч вверх, и лишь в самый последний момент парировал атаку Эрика. Только вспышка на периферии сознания от Валериса позволила ему перехватить обратный удар Тармона. Мужчина атаковал так, словно рубил топором деревья, и после каждого удара руки Кейлена вздрагивали.
Даже Валерис не сумел предупредить его о подсечке. Кейлен упал, как камень с высоты на землю. Несколько мгновений он пролежал, не обращая внимания на боль в спине. Перерыв всего на несколько минут. Кейлен открыл глаза, когда почувствовал, что чьи-то пальцы сжали его руку. Он вздохнул, когда Эрик поставил его на ноги.
– Благодарю, – с нескрываемым сарказмом сказал Кейлен.
Эрик рассмеялся.
– Только не надо так на меня смотреть. Вейрил настаивает, чтобы ты тренировался одновременно с нами обоими.
– В сражении, – сказал Вейрил, подходя к Кейлену, Эрику и Тармону, – ты редко будешь противостоять одному врагу. Хотя поединки полезны для улучшения техники, они имеют недостатки. Спарринг не учит тебя контролировать все вокруг. Схватки с несколькими противниками намного практичнее.
– Эльф прав, – сказал Тармон, опираясь на рукоять своего меча, конец которого вонзил в землю.
Кейлен вздохнул и сжал эфес.
– Продолжим?
– Продолжим, – сказал Вейрил.
Кейлен отступил на пару шагов назад, принял стойку «Присевшего Медведя» и кивнул Эрику и Тармону. Оба атаковали его без колебаний.
Кейлен глубоко вдохнул и постарался взять удары сердца под контроль. Он наблюдал за обоими противниками, стили которых сильно отличались.
Эрик был быстрее, он атаковал, точно змея с двумя головами, наносил колющие и рубящие удары, его клинки двигались подобно вихрю стали. Тармон сражался заметно медленнее, но действовал целеустремленно и был столь же опасен. Он всегда думал о защите, никогда не давал противнику легких шансов. Ко всему прочему сила его ударов напоминала лавину.
Эрик добрался до него первым. Кейлен сделал два последовательных блока и тут же нанес встречный удар, заставив Эрика отступить. Но Тармон уже был рядом. Его выпад заставил Кейлена отскочить на пару шагов, после чего Тармон нанес удар кулаком, от которого Кейлен успел уйти лишь в самый последний момент.
Так продолжалось две или три минуты, они обменивались ударами, Кейлен переходил то к стойке «Встающего Восхода», то к «Воющему Волку», пока резкий удар эфесом меча по голове не сбил его с ног.
– Проклятье! – Кейлен упал на четвереньки и отбросил меч в сторону.
Он прижал руку к голове, где пульсировала боль, а когда убрал руку, увидел кровь на пальцах. Он закрыл глаза и вздохнул.
– Извините, – сказал юноша, поднимая меч и вставая на ноги. – На сегодня хватит. И спасибо вам всем.
Глядя вслед уходившему Кейлену, который не скрывал огорчения, Тармон отправил двуручный меч в ножны. В тот момент, когда юноша дошел до границы лагеря, послышался шум крыльев, и дракон, разбрасывая во все стороны снег, опустился на землю перед ним.
Лорд-капитан невольно думал о Даймоне, когда смотрел на дралейда.
Молодые люди успели потерять так много, но теперь оба несли на плечах тяжкое бремя. Сейчас он не мог быть возле Даймона, но рядом с ним был Кейлен – что ж, так тому и быть.
– Он прогрессирует, мастер эльф, – сказал Тармон, поворачиваясь к Вейрилу, который молча стоял рядом, также глядя вслед дралейду.
– Верно, – ответил Вейрил. – Хотя он сам этого не видит. Ему мешают гнев и потери.
Тармон задумчиво прикусил губу. Он смотрел, как Кейлен сел на большой камень рядом с драконом и провел пальцами по его шее с такой нежностью, словно Валерис был сделан из стекла.
– Не думаю, что они ему мешают, скорее наполняют энергией, – заметил Тармон.
– Пожалуй, ты прав. Пойдешь за ним? – Эльф не смотрел на Тармона; задавая вопрос, он не спускал взгляда с дралейда.
– Я уже иду, – сказал Тармон.
– Но ты бы не следовал за ним, будь у тебя выбор? – спросил Вейрил.
– До самого конца, – без колебаний ответил Тармон.
И он сказал правду. Дралейд сам по себе не в силах выиграть предстоящую войну. У Империи имелась Драконья гвардия. Девять взрослых драконов и девять связанных с ними воинов, солдат, которых прежде называли дралейдами.
Бойцов, обладавших столетиями военного опыта, которого не было у Кейлена.
Нет, дралейд не одержит победы одним фактом своего существования.
Но Юг был готов взорваться. Это стало очевидно задолго до гибели Белдуара. За столетия, что прошли после Падения, произошло не меньше семи больших бунтов, и самый серьезный из них – Волтаранское восстание. Империя безжалостно подавила все семь. После каждой победы имперцев ненависть к ним росла. Но, если у народов появится тот, за кем все будут готовы последовать, исход восстания может оказаться другим. Тармон считал, что хорошо разбирается в людях. И, с его точки зрения, за Кейленом Брайером стоило следовать. Или, по крайней мере, у него были все шансы стать тем, за кем стоило следовать.
– А ты последовал бы за ним, будь у тебя выбор, мастер эльф?
– Я уже сделал выбор, лорд-капитан.
Кейлен поплотнее натянул меховую куртку, пытаясь сберечь тепло.
– Мы скоро разобьем лагерь, милорд, – сказал один из солдат, Алвин, обращаясь к Аллерону, который шагал по снегу. – Лошади устали, и видимость заметно ухудшилась из-за снегопада.
– Согласен, Алвин. Как только ты увидишь подходящее место, разобьем лагерь.