Дален уселся на один из стульев, стоявших у письменного стола.
– Больше покушений на жизнь Даймона не было, но здесь определенно что-то происходит. Гораздо больше, чем лежит на поверхности. Мы с Айвоном пытаемся выяснить, в чем дело.
– Просто будь осторожен, сын. – Эйсон достаточно давно знал Айвона – тот не принадлежал к числу тех, кто старался избегать неприятностей.
Айвон хорошо разбирался в дворцовых интригах, знал, как себя вести в самых разных ситуациях, но достаточно часто избыточно рисковал. К тому же его отношения с гномами всегда были непростыми.
– Что ты имеешь в виду? – Дален нахмурился и посмотрел на отца.
По упрямому выражению глаз Далена Эйсон понял, что ему следовало очень тщательно выбирать слова.
– Айвон хороший друг и прекрасный человек. Едва ли найдется много людей, которых я бы хотел иметь на своей стороне в эти трудные времена.
– Но? – осведомился Дален.
Эйсон вздохнул и провел пальцами по голове.
– Но когда дело доходит до гномов, он не всегда способен сохранять объективность. Утрата затуманивает его взор.
– Это у Даймона перед глазами туман. Он видит опасность за каждым углом. Его люди страдают, а он…
– Дален, ты говоришь о короле. Придержи язык.
Эйсон коротко вздохнул и провел пальцами по только что выбритому лицу. Он видел, что в Далене поднимается гнев. С самого детства у Далена краснели уши, а руки сжимались в кулаки, когда он начинал сердиться, – так происходило с ним и сейчас.
– Даймон король – и что с того? Разве короли не несут ответственности за свои действия?
– Я хочу сказать совсем другое, Дален.
– Тогда что ты хочешь сказать? У меня складывается впечатление, что ты либо не доверяешь моему мнению, либо советуешь мне принять чей-то титул выше чести.
– Просто послушай меня! – рявкнул Эйсон, не в силах сдержать гнев, впрочем, он почти сразу пожалел о сказанных словах. Он всегда старался сохранять хладнокровие, что давалось ему с трудом, с тех пор как в его душе появилась зияющая дыра в том месте, где должна была быть Лиара. Но Дален знал, что сказать, чтобы вызвать такую реакцию. – Я сожалею, – почти шепотом продолжал Эйсон. – История отношений Айвона с гномами очень далека от дружеских, как бы он ни вел себя сейчас. Я лишь прошу, чтобы ты сохранял осторожность. Пожалуйста.
Дален дождался, когда Эйсон закончит, потом встал и стиснул челюсти.
– Я ему верю. И лишь хочу, чтобы ты мне тоже верил. Встретимся на совете.
– Дален, Дален, пожалуйста. – Эйсон звал его, но Дален стремительно выскочил из комнаты. – Проклятье! – Эйсон захлопнул дверь и прислонился локтями и лбом к жесткому дереву.
– Нейя, все было бы намного проще, будь ты здесь. Ты всегда знала, что сказать…
В зале советов уже находились Дален, Айвон и Даймон, а также Данн, Тэрин и два эльфа, Алеа и Лирей, когда туда вошел Эйсон. Гномы не стали экономить и обеспечили Даймона всем необходимым. Зал был в три раза больше комнаты Эйсона, да и его убранство поражало воображение. По стене вдоль пола и потолка шли золотые полосы; вдоль дальней стены на пьедесталах стояли бюсты правителей гномов. С потолка свисали большие хрустальные светильники с букетами ярких голубых цветов. Два дивана, обитые аркаленской кожей высшего качества, расположились друг напротив друга. За них пришлось заплатить немалые деньги, в Аркалене всегда умели торговаться.
– Что же, теперь собрались все, – сказал Даймон, как только Эйсон вошел в комнату. – Пожалуйста, пожалуйста, садитесь. Приказать что-нибудь принести? Еда, вода, эль?
– Ничего не нужно, благодарю, ваше величество. – Эйсон опустился в кожаное кресло, ближайшее к двери, рядом сел Данн. – Давайте начнем.
Они три или четыре часа обсуждали события, которые произошли за две последние недели. Ситуация в Гномьем союзе оказалась хуже, чем представлял Эйсон, и, хотя ему не хотелось это признавать, он понял, что Дален прав. Даймон утратил объективность. Его гораздо больше интересовали покушения на собственную жизнь и способы вернуть Белдуар, чем тяжелое положение его народа. Насколько Эйсон сумел понять, беженцев из Белдуара разбили на группы и поселили в разных лагерях во всех четырех царствах гномов. Большинство из них жило совсем не так, как их король. Эйсон не мог что-то изменить, но намеревался поговорить с Даймоном, после того как они найдут Эрика и Кейлена.
– Когда мы закончим здесь, я поговорю с Гильдией ветробежцев, – сказал Айвон, поглаживая длинную бороду. – Ты хочешь выступить утром? Хорошо, я позабочусь о том, чтобы вас снабдили всем необходимым. Мы сумеем собрать достаточно припасов на две недели, чтобы снова отправить вас на поиски, но это все, Эйсон. У нас просто больше ничего нет. Я бы хотел помочь вам больше, старый друг.
– Спасибо, Айвон, я понимаю. – Эйсон рассеянно кивнул и поджал губы. Он все знал. Жители Белдуара находились в тяжелом положении, содержать население целого города, когда сам являешься беженцем, – такому не позавидуешь. Если им вновь не будет сопутствовать удача, придется обратиться за помощью к гномам. Нимара, и те, кто их сопровождал в туннелях, ясно дали понять, что они все еще высоко ценят дралейда.
– Что ты станешь делать, если не сумеешь их найти в туннелях? – спросил Даймон, доставая из-за тяжелого письменного стола хрустальную флягу с темной жидкостью. Как только король откупорил флягу, Эйсон сразу узнал запах – виски Дрифейна. Конечно, Даймон мог получить виски в подарок, но Дрифейн находился далеко за горами, так далеко, что едва ли такое возможно. К тому же виски стоило дешево только в Дрифейне. Однажды он видел, как старый вдовец обменял трех коров на одну бутылку. Эйсон подумал, что ему следовало начать присматривать за сыном старого друга. В такие времена, как сейчас, даже великие люди могут превратиться в тень, а столь молодому человеку, как Даймон, требовалось руководство: двадцати лет недостаточно, чтобы нести на плечах бремя королевской власти.
Если бы не гномы, Айвон стал бы идеальным человеком для руководства молодым королем. Но когда погибли Алайна и Крис, разум Айвона навсегда утратил ясность. Эйсон знал, что Айвон винил гномов за то, что они оставили его семью. Но у них не было выбора. Они не могли за ними вернуться; если бы они приняли такое решение, всех ждала бы смерть.
Сам Айвон уцелел только благодаря гномам, но он смотрел на это иначе, и Эйсон его понимал. Если бы он оказался на месте Айвона и погибли Нейя, Эрик и Дален вместо Алайны и Криса, он испытывал бы такие же чувства.
– Быть может, – раздался слабый голос, – я смогу помочь.
Эйсон потянулся к Искре, но не получил ответа. Она оставалась вне досягаемости, как случалось множество раз после смерти Лиары. Он вскочил на ноги и, стремительно повернувшись к обладателю голоса, выхватил из ножен оба меча. Остальные последовали его примеру, хотя не у всех с собой имелось оружие.
– Кто здесь? – воскликнул Айвон, голос которого даже не дрогнул. – И как ты смог пройти мимо стражей?
Существо, выступившее из тени в углу комнаты, поразило Эйсона. Похожее на человека, ростом более шести с половиной футов, с длинными гибкими конечностями, оно сильно отличалось от любого представителя людей – тело с ног до головы покрывал грубый серый мех, на ногах мощные когти, а ногти на руках выглядели так, словно их выковали из стали. Лишь лицо оставалось почти человеческим, а в глазах мерцало золото – как у Алеа и Лирей. Эйсон встречал таких существ, хотя и много лет назад. Анган. Оборотень.
– Балдон, пусть духи богов направят твой свет, – сказал Тэрин, не обращая внимания на потрясенные лица остальных. Конечно, эльф понимал, что произошло. Эйсон не помнил, чтобы Тэрин иначе воспринимал окружающий мир. – Значит, ты получил мое сообщение через Азиуса?
– Да, и клан Фенрир благодарит тебя, Серебряный Клык. Азиус прислал меня, чтобы я рассказал вам, что мы нашли сына Разбивающего Цепи. Хотя наш народ рыдал из-за смерти самого Разбивающего Цепи. Как он умер?
Тэрин шагнул к ангану, и на его лице появилась глубокая печаль.
– Совсем не так, как должен был, Балдон. Его убил клинок Инквизитора, когда он защищал сына.
– Пусть духи проклянут того, кто владел тем клинком. – В голосе ангана послышалось глухое рычание – в нем было больше животного, чем человеческого. – Он заплатит кровью.
– Варс Брайер заслужил лучшего… – Голос Тэрина сохранял твердость.
Казалось, Тэрин погрузился в размышления, стиснув челюсти.
– Варс Брайер? Тэрин, значит, он знает, где Кейлен? – вмешался Данн. – И… – Данн посмотрел на ангана, склонив голову набок, – кто ты?
Эйсон и Тэрин бросили на Данна свирепые взгляды. Юноша никогда не понимал, в какие моменты следовало помалкивать.
– Извините, – сказал Данн, поднимая руки вверх. – Я задам свой вопрос позднее, – продолжал он, по очереди кивая Эйсону и Тэрину. Мальчик явно не понимал, что можно говорить, а что нет. – Продолжайте.
– Заткнись, – прошептал Дален так громко, что Эйсон его услышал.
Тэрин искоса посмотрел на Данна, на его лице появилось раздражение, но потом он повернулся к ангану.
– Балдон, мне нужно, чтобы ты мне ответил: ты можешь привести нас к его сыну?
– Я могу, Серебряный Клык, – ответил анган, и вновь в его голосе появилось рычание. – Его видели наши глаза в Дрифейне.
– Ну тогда мы отправляемся в Дрифейн.
– Они не могут находиться в Дрифейне, – нахмурившись, вмешался Эйсон. – Им потребовались бы месяцы, чтобы туда добраться. Твои глаза ошиблись, анган.
Анган улыбнулся. Во всяком случае, Эйсону так показалось – его губы раздвинулись, обнажив ряд острых зубов, больше похожих на клыки.
– Они не ошибаются. Сын Разрушителя Цепей в Дрифейне.
– Ты уверен? – сказал Эйсон, не сводя глаз с ангана. Сын Разрушителя Цепей? – Ты совершенно уверен, что они в Дрифейне?
– Эйсон, он бы не стал…
Внутри Эйсона закипел гнев.
– С ним мой сын, Тэрин. Мы должны быть уверены!