Дейн с силой оттолкнулся и устремился к двум оставшимся лорийским стражникам. Ближайший сделал шаг назад. Дейн прыгнул вперед, воспользовавшись его ошибкой, вонзил кинжал в шею, вытащил свое оружие и толкнул врага, тот упал.
Дейн обменялся несколькими ударами с последним противником, а потом вонзил кинжал в руку, державшую меч. Солдат закричал и уронил оружие. Дейн добил его кинжалом.
Грудь Дейна тяжело вздымалась, он обернулся. Какое высокомерие – посылать в бой юношей, даже не научив их сражаться. Бросив последний взгляд на четырех солдат Лории, неподвижно лежавших на полу коридора, он пошел дальше.
Вскоре он увидел тела шести преторианцев, чья кровь стекала в щели в полу перед входом в покои Инквизитора. Дейн потянулся к Искре, подходя к двери, и подхватил меч одного из преторианцев. Он был плохо сбалансирован – слишком тяжелый возле рукояти. Дейн совсем не удивился. На что могла рассчитывать Империя, если она платила кузнецам Юга лишь половину истинной стоимости оружия?
Инквизитор жил в лучших покоях Редстоуна. Они показались Дейну не такими большими, как прежде, но комната выглядела роскошной и в пять раз превосходила размерами любое помещение, где спал Дейн, с тех пор как покинул город. У восточной стены стояла огромная кровать с балдахином и прозрачной кружевной занавеской.
Комнату украшала масса произведений искусства: гобелены, картины, написанные маслом, мозаичные панно. Но внимание Дейна привлекло другое. Он смотрел на неподвижное тело, лежавшее на полу возле кровати с открытыми глазами, в луже собственной крови. Густая темная жидкость испачкала светлые волосы и частично впиталась в красные одеяния.
За ним, на балконе, расположенном у дальней стены, стояла Мера и смотрела на город.
Дейн нахмурился, глядя на безжизненное тело мага. Мог ли на его месте оказаться я, если бы они забрали меня, когда я был ребенком? Неужели я бы стал таким презренным негодяем?
Отбросив эти мысли, Дейн перешагнул через тело, стараясь не запачкать босые ноги кровью.
– Где Элайна? – спросил Дейн, выходя на балкон. – Мера? Где…
Дейн замолчал, глядя на город, и волосы у него на теле встали дыбом, словно в него ударила молния.
Виверны. Сотни вивернов. Так много, что почти весь город оказался в тени. Дейн смотрел, как могучие существа ныряли вниз, рвали на части солдат Лории или срывали их с городских стен.
Когда виверны устремлялись вниз, всадники метали копья в тех, кто пытался оказывать сопротивление.
Прежде чем Дейн сумел снова заговорить, мимо балкона промчалась оранжевая вспышка, и мощный порыв воздуха всколыхнул волосы мужчины. Отступив назад, Дейн посмотрел на небо, его взгляд проследил за виверном, и он увидел всадника, прижавшегося к шее крылатого существа. Виверн был почти в два раза больше, чем Один, на котором ездила Мера. Его тело было покрыто чешуей темно-оранжевого цвета с черной каймой. Затем виверн развернулся и полетел обратно к балкону.
Дейн повернулся к Мере, пока крылатое существо приближалось. Она молчала, и широкая улыбка преобразила ее лицо.
Порыв ветра ударил в Дейна, когда виверн опустился на край балкона, удерживаясь на месте мощными ногами. Существо смотрело на него такими синими глазами, что они вполне могли быть сапфирами.
– Будь свидетелем свободы Волтары, брат.
Когда виверн опустил голову, Дейн смог разглядеть всадника, и у него замерло сердце.
– Элайна…
Именно тогда, глядя на сестру, одетую в темные кожаные доспехи, украшенные оранжевыми эмалевыми завитками, Дейн понял, что девочки, которую он с такой любовью помнил, больше нет. Она превратилась в воительницу – стала виндари.
Элайна с улыбкой отстегнула ремень, который удерживал ее в седле виверна, изящно соскользнула на балкон, положила руку на шею зверя и что-то ему прошептала. Подняв голову, виверн издал чудовищный рев, расправил крылья и улетел.
– Элайна… когда ты…
– Тебя очень долго не было, брат, – сказала Элайна, снимая перчатки. Она стягивала каждый палец отдельно, потом полностью сбросила их, и Дейн увидел ее пальцы, покрытые черными чернилами, – линии уходили к кругам на запястьях. – Впервые с тех пор, как это делала наша мать, Дом Атерес ведет всадников Волтары в сражение. Ты встанешь на мою сторону? Будешь носить цвета нашего народа? Поведешь армию Волтары на земле, чтобы мы могли вернуть нашу родину?
В горле у Дейна пересохло, пульс замедлился до темпа ударов кузнечного молота, кровь застыла в венах. Вести за собой армии Волтары? Честь, которую он не заслужил. Но он не мог отказать сестре, которая просила его об этом.
– Я… – Он сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться. – А как же остальные? Совет?
– Я с ними разберусь. А что скажешь ты?
– Я буду стоять рядом с тобой до последнего вздоха, до тех пор, пока бьется мое сердце. Во мраке и свете, клинком и кровью, я твой. Позволь мне быть твоим мечом.
Глава 37. Цепи
Тармон сделал глубокий вдох и зарычал, ощутив в ребрах укол острой боли. Он оперся обнаженной спиной о стену темницы и ощутил кожей ледяной холод камня. Потом провел пальцами вдоль полузажившей раны на левом боку – следа от раскаленной кочерги, которой прижег его Высокий маг. Пузыри лопнули, но слуга Высокого мага намазал их пахнувшей бримлоком мазью, и инфекцию удалось остановить. Боль не исчезла, но благодаря лечению стала намного слабее. Тармон видел в камере напротив Эрика Вирандра, которого без сознания бросили на пол. Эльф Вейрил лежал на спине в соседней с Тармоном темнице, его запястья сковывали наручники с рунами, отсекавшими его от Искры. Тармон не знал, как они работали, но обнаружил, что в ряде случаев понимание не имеет значения. Не обязательно изучать полет стрелы, пробившей твою плоть.
Высокий маг забрал гнома Корика три дня назад. Бедняга не вернулся. Должно быть, они держали Кейлена в другой камере – Тармон не видел дралейда с тех пор, как они оказались в замке.
Каждую ночь рев дракона наполнял небо, точно оглушительный гром. Он не был животным, Тармон видел разум в его глазах. Валерис наверняка знал, что не сможет взять замок приступом, а если попытается – они просто убьют Кейлена.
– Ох! – Тармон поменял позу и повернулся лицом к камере Вейрила.
Рана на боку была далеко не единственным местом, причинявшим ему боль.
– Вейрил, ты в сознании?
– К несчастью, – скрипя зубами, ответил эльф.
Высокий маг забирал Вейрила на допросы чаще других. Дважды в день. Тармон совсем немного знал об эльфах, по большей части сведения, почерпнутые из песен бардов. Странствующие менестрели рассказывали легенды о старых эльфах, тех, что правили небесами, сидя на спинах драконов. Тех, что вместе с йотнарами основали Орден. Конечно, древние истории едва ли являлись достоверным источником. И у разных сказителей эльфы были то героями, то злодеями. Но одно Тармон знал твердо: эльфу в соседней камере можно доверять.
– Мы должны что-то сделать, – сказал между короткими вдохами Тармон. – Корик не вернулся в камеру.
– Он мертв, – уверенно ответил Вейрил, и Тармон уловил огорчение в голосе эльфа. – Я видел тело, когда они вели меня на допрос вечером. С него живьем содрали кожу. Однако его волю не сломили. Я не верю, что он рассказал им о Порталах.
Тармон опустил голову.
– Клянусь богами. Пусть ему укажет путь Гефесир.
– Я боюсь, что очень скоро нас ждет та же судьба.
Лорд-капитан собрался с силами, встал на колени и сжал пальцами прутья решетки, разделявшей их камеры.
– Мы не можем просто сидеть и ждать смерти, – сказал он.
– Согласен, – ответил Вейрил, приподнимаясь на локтях.
– Когда они в следующий раз придут за кем-нибудь из нас, давай попытаемся на них напасть. В последнюю неделю они перестали соблюдать осторожность. Один неизменно остается снаружи, пока другой открывает камеру.
– Мы почти наверняка погибнем.
Тармон не сдержал смех в ответ на откровенные слова эльфа.
– Да, не сомневаюсь, что так и будет.
– А что делать с ним? – Вейрил кивнул на Эрика, который все еще не пришел в сознание и лежал на полу камеры.
– Я могу его нести.
Вейрил медленно кивнул, обдумывая слова Тармона.
– А потом мы найдем Кейлена.
Звук ключа, который поворачивался в замке, вывел Тармона из забытья, и он услышал скрежет железного засова, сдвинутого в сторону. Лорд-капитан сел, поморщился и стал делать глубокие вдохи воздуха, готовясь к схватке.
– Вейрил, они идут, – прошептал он.
Прежде чем эльф успел ответить, дверь в камеру с грохотом распахнулась и ударилась о стену. Не прошло и доли секунды, как двое мужчин оказались внутри: за их спинами развевались черные плащи, с обнаженных клинков капала кровь.
– Ключи, – сказал один из них и тут же схватил связку, брошенную вторым.
Он немного повозился, выбирая ключ, подходивший к двери в камеру Тармона. Раздался щелчок, и железная дверь со скрипом открылась. Мужчина сбросил капюшон, и Тармон удивленно отступил назад, узнав Аллерона.
Юноша перебросил ключи обратно своему спутнику, который принялся открывать камеру Эрика.
– Стоять сможешь? – спросил Аллерон, протягивая руку.
– Да. – Тармон сжал его ладонь и поднялся на ноги.
– Надень одежду и обувь охранника, возьми его оружие, – сказал Аллерон, положив руку на плечо лорда-капитана. – Ты недалеко уйдешь по снегу босиком и раздетый.
Пока Аллерон и его спутник освобождали Вейрила и Эрика, Тармон вышел в соседнее помещение. Два стражника в красно-черной кожаной форме Лорийской Империи лежали на полу, кровь обильно вытекала из ран на шее. Тармон оглядел убитых.
Они оказались слишком маленькими. Их одежда по размеру подходила Вейрилу и Эрику. Однако ему на ноги их обувь налезть не могла, и ему не стоило даже пытаться надеть их доспехи.
Он постарался максимально быстро, насколько позволяли раны на теле, раздеть солдат и отнести их одежду в камеры. Один комплект он вручил Вейрилу, получив в ответ слабый кивок. Сможет ли эльф надеть рубашку или доспехи, пока его руки остаются скованными наручниками, – уже другой вопрос.