Элла немного подождала, рассчитывая, что она продолжит, но Фарвен хранила молчание, продолжая смотреть в огонь.
– Яана и Таннер, – сказала Элла, глядя в сторону спавшей женщины. – Они женаты?
К удивлению Эллы, эльфийка тихо рассмеялась.
– Нет. Хотя я сама никогда не понимала, что это значит. У вас, людей, все превращается в грандиозные жесты. – И снова наступило молчание, однако на сей раз Фарвен продолжила: – Яана и Таннер не «женаты», но про них мой народ сказал бы эйар элвин. «Одно сердце».
– Эйар элвин, – прошептала Элла, глядя на Яану. – Красиво.
– Так и есть, – с легким кивком согласилась Фарвен.
Некоторое время Фарвен и Элла сидели, ничего не говоря, позволяя потрескиванию костра заполнить молчание.
– Фарвен, куда мы направляемся?
– В Тархелм, что в горах Фирнин, к северу от Зеленых холмов. Там ты будешь в безопасности. И если повезет, Таннер скоро последует за нами. – Фарвен повернула голову и убрала руки от огня. Ее взгляд остановился на Фейнире, чья голова все еще лежала на коленях Эллы.
– Волкобраза ты растила с рождения?
– Вся наша семья, – ответила Элла, почесывая голову Фейнира; в ответ тот тихонько заворчал. – Наш отец нашел его в Омском лесу почти пять лет назад. С тех пор он стал частью нашей семьи. Я уверена, что они до сих пор беспокоятся о нем… Как и обо мне.
Фарвен кивнула и продолжила, не моргая, смотреть на Фейнира. Потом взгляд эльфийки изменился.
– За пятьсот лет я знала только одного представителя этого вида.
– О ком ты? – спросила Элла.
– О волкобразе, – ответила Фарвен, наклонившись вперед. – Он двигается вместе с тобой, чувствует тебя. Даже сейчас его сердце бьется в такт с твоим. Только не говори мне, что ты не знала.
– Боги, о чем ты говоришь? – Слова эльфийки показались Элле лишенными смысла.
Сверкнула сталь, Фарвен вытащила нож из-под мантии и сделала выпад в сторону девушки. В отчаянии Элла дернулась назад, упав в грязь. Фейнир одновременно вскочил на ноги и зарычал на эльфийку. Шерсть у него на загривке встала дыбом, но он не стал атаковать Фарвен. Он продолжал рычать, не спуская с нее глаз.
Эльфийка застыла с поднятым ножом, пристально глядя на Фейнира.
– Невероятно.
Сердце Эллы отчаянно колотилось, у нее перехватило горло, пока девушка переводила взгляд с Фейнира на Фарвен, застывших в полнейшей неподвижности и не сводивших друг с друга глаз. Затем Элла посмотрела в сторону Яаны.
Женщина продолжала спать, ее грудь мерно поднималась и опускалась.
– Что ты делаешь? – закричала Элла, чувствуя, как в ней закипает гнев.
Она встала на колени. Фейнир тут же припал к земле, рычание в его груди стало ниже и страшнее, он все еще не сводил глаз с Фарвен.
– Ты и в самом деле не понимаешь? – Фарвен, прищурившись, посмотрела на Эллу, затем убрала нож под одежду. Казалось, ее совершенно не тревожило рычание волкобраза. – Что ты почувствовала, когда я вытащила нож?
– О чем ты говоришь, что значит «что я почувствовала»? Я была в ужасе! Зачем ты это сделала?
– А он тебя защитил, – сказала эльфийка, не обращая внимания на вопрос Эллы.
– Конечно, иначе и быть не могло. Он – моя семья. А семью нужно защищать.
– Но он не стал меня атаковать. Разве существуют животные, которые останавливаются, когда угрожают их семье? Разве он когда-нибудь так замирал, когда на тебя нападали?
– Я… – Элла повернулась, чтобы посмотреть на Фейнира, чей взгляд теперь обратился на нее. – Нет, но… ты ведь сама остановилась.
– Совершенно верно. Ты увидела, что я остановилась. Ты заколебалась, заметив, что я замерла. Ты сказала Фейниру, чтобы он прервал атаку. – Пройдя мимо Фейнира, Фарвен протянула руку, взяла Эллу за предплечье и подняла на ноги. – Элла, поверишь ты мне или нет, но в твоих жилах течет кровь древних друидов.
Фарда с закрытыми глазами сидел на краю своей койки, положив руки на затылок. Сквозь полог палатки до него доносился треск пламени костров в ночном воздухе и болтовня солдат. Он вздохнул, затем повернул голову сначала направо, потом налево и открыл глаза. Протянув руку, он вытащил из кармана куртки, висевшей на стуле рядом с постелью, монету и принялся перекатывать ее на пальцах.
– Судьба меняется, – прошептал он самому себе. – Меняется с каждым решением, которое мы принимаем. Она совершенно от нас не зависит – и одновременно полностью в наших руках и власти.
Держа металлический кружок перед собой, Фарда прикусил губу и почувствовал легкий железный привкус крови на языке.
Он подбросил монету.
Глава 42. Время пришло
Рист следовал за братом Гаррамоном через посольство, они миновали несколько петлявших коридоров, спустились по длинной лестнице, уходившей все глубже под землю, – Рист и представить не мог, что такое возможно. С последней ступеньки они вошли в каменный туннель, освещенный масляными лампами, которые стояли в нишах на равных расстояниях друг от друга, и их тусклое сияние отбрасывало мерцавшие тени на каменные стены.
Туннель не слишком отличался от коридоров посольства, но в нем не имелось ни окон, ни дверей. Эхо их шагов отражалось от стен, многократно повторяясь в ушах Риста. Он чувствовал, как вспотели его ладони, а в горле пересохло, словно он надышался пылью. Испытание не казалось бы ему таким устрашающим, если бы он знал, чего ожидать.
– Брат, я…
– Сегодня, – сказал Гаррамон, поворачивая голову к Ристу, – ты можешь начать говорить только после того, как к тебе обратятся. Ты понял?
Рист кивнул.
– Испытание Воли боевого мага проводится уже много веков, начиная с рождения Ордена.
– Ордена? Я дум… – Рист закрыл рот, увидев приподнятую бровь Гаррамона.
– Есть традиции, которые стоит сохранять. Стать учеником боевых магов – уже значительное достижение. Выбирают лишь тех, кто обладает великой властью над Искрой, потому что могущество необходимо для защиты Империи от ее самых злейших и сильных врагов. Мне нужно, чтобы ты понял одну вещь. – Гаррамон остановился и положил руку на правое плечо Риста. – Боевые маги не могут стать аламантами. Император даровал амнистию всем, кто не смог пройти Испытания принадлежности, им он присвоил звание аламанта. Но с одним исключением – и я говорю о боевых магах. Всякий, кто решил стать учеником боевых магов, обладает немалой атакующей и оборонительной силой, и нельзя разрешить таким людям свободно передвигаться по стране. Способность прикасаться к Искре выжигают из проваливших Испытание на боевого мага. И ты должен осознать, как высока ставка. Ты меня понял?
Во рту у Риста пересохло, горло перехватило.
Мысль о том, что у него отнимут Искру, выжгут из тела, ужаснула его до последнего предела. Искра стала такой же его частью, как руки и ноги. Потерять ее… Мысль о побеге промелькнула в его сознании, но он ее прогнал. Они не позволят ему уйти по той же причине, по которой не разрешают боевым магам стать аламантами. И они поступают правильно – такое могущество слишком опасно, если оно останется без контроля. Другого пути просто не существовало.
Рист кивнул, и теперь не только его ладони покрылись потом.
– А сейчас пойдем. Время пришло.
Рист последовал за Гаррамоном молча, и не только потому, что тот запретил ему говорить, просто был не в силах произнести ни одного внятного предложения. Они подошли к концу длинного туннеля и остановились перед огромной каменной дверью, украшенной высеченными кругами и спиралями, образуя такой сложной узор, что потрясенный Рист не мог оторвать от него взгляда. Однако почувствовал, как Гаррамон потянулся к Искре, призывая нити Воздуха и Земли.
Гаррамон направил нити на дверь, соединяя их самым неожиданным образом, сложность его плетения не уступала узору. Сначала ничего не происходило, слышались лишь стоны и скрежет камня, двигавшегося внутри двери. Затем узоры начали перемещаться, вращаться и поворачиваться. Отдельные части камня, определяемые узором, начали разделяться, уходя от центра двери в стену туннеля. И сразу изнутри, с другой стороны, пролился оранжевый свет.
За дверью открылось массивное круглое помещение со сводчатым потолком, который находился на высоте пятидесяти футов над центром зала. По краям стояли жаровни, в них горело оранжевое пламя, бросавшее яркие отблески на стены.
В центре комнаты находился бассейн с водой, черной, как гагат. Резервуар со всех сторон обступили пятьдесят магов в длинных черных плащах с капюшонами – одни с серебряной подкладкой, другие без нее.
Прямо напротив Риста и Гаррамона стоял мужчина, по черному плащу которого вился золотой вышитый орнамент. Капюшон был откинут, и Рист разглядел бледную морщинистую кожу лица и седые тонкие волосы. Но сам человек не казался слабым. От него веяло силой, Рист ее чувствовал. Ни малейших сомнений: перед ним стоял Анделар Туран, Примарх Боевых магов.
Рист и Гаррамон подошли ближе к черному бассейну, вдоль края которого шел гладкий серый камень, разбитый на сегменты пяти или шести дюймов в длину. На каждом имелся высеченный символ, но Рист никогда не встречал ничего похожего в книгах, обнаруженных и прочитанных им в библиотеке.
Гаррамон остановился примерно в десяти футах от бассейна и жестом показал Ристу, что он должен встать рядом с ним.
– Кто предстал перед нами? – Голос Анделара Турана прокатился по комнате, точно раскаты грома, усиленный нитями Духа и Воздуха.
– Я, брат Гаррамон, и мой ученик, Рист Хейвел.
– Чего вы ищете? – Примарх говорил медленно и серьезно.
Его губы выглядели тонкими, как бумага, словно могли порваться, если бы он заговорил слишком быстро.
– Мы ищем Испытания Воли, чтобы мой ученик мог сделать первый шаг в изучении своей будущей принадлежности.
– Подойди ближе, Рист Хейвел, ученик. – Анделар Туран развел руки в стороны, и его широкие рукава развернулись.
Брат Гаррамон молчал, но так посмотрел на Риста, что ученик сразу понял: команду нужно выполнять немедленно. Сглотнув, он сделал несколько шагов вперед и остановился, оказавшись в футе от каменного кольца, окружавшего водоем. Все маги, стоявшие около бассейна, смотрели на него из-под надетых капюшонов.