Сделав глубокий вдох, юноша атаковал мужчину без лица, втягивая в себя нити Земли, Воды, Огня и Воздуха. Он направил нити Земли в пол, извлек глину из мест, где молния разбила камни, рассек ее на куски нитями Воздуха, сформировал из них пики, смочил Водой и закалил при помощи Огня.
Затем с диким ревом принялся метать копья в безликого, а сам одновременно бросился вперед, сокращая дистанцию между ними.
И вновь, как с молниями, мужчина легко отразил большую часть пик, другие распались в воздухе, приблизившись к нему. От него исходила сила: столько, сколько, как считал Рист, один человек удерживать не может. У юноши перехватило горло, когда он атаковал врага мечом.
Послышался скрежет стали – два клинка встретились в воздухе. Теперь их разделяло меньше фута, но лицо противника оставалось размытым пятном, словно художник взял большой сгусток краски и едва успел размазать его кистью.
Враг натянул нити Воздуха, ударил ими в Риста и сбил с ног. Как только Рист коснулся земли, он тут же оттолкнулся, вскочил, собрал нити Воздуха воедино и метнул их во врага.
Но нити снова разошлись в сторону, огибая мужчину без лица, пока тот создавал какое-то сложное плетение. Рист читал о самых могучих боевых магах Империи, в том числе тех, кто жил во времена Ордена. Книги рассказали ему о невероятной силе, но юноша на самом деле не верил, что один человек в состоянии ее удерживать.
Рист задыхался, ему не хватало воздуха. Он чувствовал, как на него наваливается усталость, ощущал ее в костях. Над ним затрещала охваченная огнем поперечная балка. Пламя пробивалось снаружи внутрь зала, и огромное бревно, сломавшись, рухнуло на землю, охваченное со всех сторон багровыми языками.
Рист стиснул челюсти и сжал рукоять меча. У него не оставалось выбора. Он ринулся в бой.
Мужчина отбивал каждый удар юноши с заметной легкостью и, парируя, нанес длинный порез на правой руке Риста. Он играет со мной.
Рист снова атаковал и сделал выпад снизу, надеясь поразить живот противника. Но незнакомец оказался слишком быстрым, он перехватил меч юноши нитями Воздуха и задержал, а затем взмахнул собственным клинком.
Все вокруг почернело.
Прошли мгновения полной пустоты, а потом мир стремительно вернулся. Рист упал на колено, прижимая руку к шее, его грудь судорожно вздымалась, отчаянно пытаясь доставить воздух в легкие. В уши ворвались крики людей, рев огня и скрежет стали. Рист поднял голову, рассчитывая увидеть посольство, но оно исчезло. Он находился в Прогалине.
– Что… Что происходит?
Вокруг него люди носились, как обезглавленные курицы, кровь текла по их лицам, все таскали в руках ведра с водой. Деревня горела, пламя полыхало всюду. На земле лежали тела – людей и араков.
Рист замер, его взгляд остановился на знакомом лице. Деннет Хилдом, друг Фритца и Куртиса. Тело молодого человека было разрублено от груди до живота, внутренности, от которых поднимался пар, вывалились на землю. Риста затошнило, и, упав на колени, он изверг содержимое желудка на землю.
Слезы, вызванные рвотой, обожгли глаза. Он вытер рот рукавом; на языке оставался отвратительный привкус.
– Что ты делаешь на земле, мальчик? – прогремел голос Эрдхарта Молотокова, хотя звучал он как-то приглушенно.
Он наклонился над Ристом и протянул ему могучую руку.
Рист принял ее и поднялся на ноги. Кузнец выглядел так, словно не спал несколько недель. Глаза окружали пурпурные круги, сухие губы потрескались. Пятна крови и пепла испачкали одежду.
– Постоялый двор, мальчик. Ты нужен там.
– Эрдхарт, что случилось?
– Иди прямо к зданию. – Эрдхарт повернулся, поднял с земли ведро с водой и побежал к ближайшему дому, окутанному огнем.
– Подожди… О проклятые боги! – Рист закинул голову назад и втянул в себя воздух, отравленный запахом собственной рвоты. Выдохнул и помчался к отцовскому «Золоченому дракону». На бегу он видел тела знакомых: Лина Стир с топором, расколовшим ей голову и застрявшим в кости; Так Эдвин с огромной стрелой, торчавшей из груди, и застывшим взглядом открытых глаз.
Сердце Риста замерло, когда он увидел тело отца Данна, Тарна Пимма: тот висел на стене дома мясника Айвона Свэтта с пронзенной черным клинком грудью.
Несчастный стонал и слегка шевелился.
– Тарн! – Рист подбежал к Тарну и сжал его руки. – Тарн, все будет хорошо.
Кровь текла по черному мечу, заливала одежду Тарна, капала в лужу, образовавшуюся у ног раненого. Тот пытался говорить, но кровь булькала в горле, и получался лишь невнятный лепет.
– Нет, нет! – Тело Риста сотрясала жуткая дрожь. – Тарн, пожалуйста, все в порядке…
Внезапно Тарн вздрогнул, и веки опустились.
Рист закричал, в нем вспыхнула ярость. Он схватил нити Воздуха, позволив им обвиться вокруг себя, подпитывая гнев. Затем освободил их и обрушил на дом за спиной, разбив стены, и они разлетелись на мелкие осколки.
Все его тело дрожало. Он попытался успокоиться, делал глубокие вдохи так, что его грудь трепетала, потом вытер слезы, повернулся к Тарну и обернул нити Воздуха вокруг рукояти черного лезвия, пригвоздившего тело Тарна к стене. Вытащив клинок из тела, он бросил его на землю. Затем, обернув тело Тарна нитями Воздуха, бережно спустил его со стены и уложил под ней.
– Я сожалею, – сказал Рист, опускаясь на колени рядом с несчастным. – Пусть боги примут твою душу, Тарн Пимм. Я найду Данна, обещаю тебе.
Рист встал, чувствуя жуткую слабость в ногах. Он всей душой мечтал о том, чтобы оказаться в Омском лесу, прислониться спиной к стволу дерева с книгой в руке – а рядом болтали бы всякую ерунду Кейлен и Данн. Он скучал по друзьям и по дому.
Потом он вспомнил голос Эрдхарта: «Ты нужен у постоялого двора».
Ему с трудом удалось унять дрожь в груди, и он, сжимая рукоять меча, поспешил к постоялому двору.
Оказалось, что «Золоченый дракон» остался одним из немногих строений в деревне, не охваченных огнем, но земля перед ним выглядела ужасно. Все свободное пространство заполняли тела, лежавшие лицами вниз в лужах крови. Он знал всех. Йорвилл Эрнин, Мара Стир, Рэтт Фьорн… И многие другие. Взглянув на следующее знакомое лицо, Рист почувствовал, как откалывается новый кусочек его сердца – прямо у него на глазах умирал родной дом. Среди трупов стоял мужчина без лица, его пальцы вцепились в волосы женщины, с лезвия меча капала кровь.
Юноша видел только затылок женщины: ее длинные каштановые локоны, сжатые в пальцах мужчины, окровавленные и грязные, окутывали плечи. Рист чувствовал что-то знакомое в ее облике, но никак не мог вспомнить, что. Лишь ощущение, не более. И он увидел второй труп. Тот лежал у ног безликого.
На Риста смотрели пустые глаза отца. Ласх Хейвел был гордым и сильным. А главное, честным и справедливым. Увидев тело отца, Рист испытал панику, смесь ярости и боли и понял, почему женщина показалась ему знакомой: он узнал в ней свою мать.
– Отпусти ее! – закричал Рист, и его голос дрогнул. – Возьми меня вместо нее.
Человек без лица склонил голову, повторяя знакомый жест, его пальцы продолжали крепко сжимать волосы Илии Хейвел.
Рист шагнул вперед, открыв себя Искре и позволив мощи стихий войти в его существо. Он взял все пять нитей, его разум сам сплел их воедино, и воздух содрогнулся, вспучилась земля, пылавшие языки огня взметнулись вверх, словно на них уже не влиял ветер. Песок, камни и обломки поднялись в воздух и парили над землей.
Рист видел окружавшие его нити, которые вплетались в ткань мира. Но больше не ощущал их, как раньше; железную решетку Земли, прохладные прикосновения Воздуха. Мощь и энергия, как будто молния, прошли по его жилам.
– Я сказал, отпусти ее!
Несколько мгновений мужчина стоял неподвижно, словно обдумывал слова юноши.
А потом поднял меч, провел им по горлу Илии и отпустил ее волосы. Она упала на землю, тщетно пытаясь втянуть в себя воздух. Кровь потоком хлынула сквозь ее пальцы.
– Мама, нет! – Рист отпустил Искру, ощутив, как она оторвалась от его тела, и нити рассеялись, а песок, камни и обломки упали на землю. Он выронил меч и опустился на колени перед телом матери, поддерживая рукой ее за шею. – Нет, нет.
Внутри у него все сжалось, грудь пронзила боль. Рист потянул нити Огня, Духа, Земли, Воды. Пожалуйста, нет. Пожалуйста, нет.
Он отчаянно пытался исцелить рану, вплетал нити Духа в тело матери. Вода должна сдержать кровь. Огонь – прижечь.
– Мама, оставайся со мной. Все хорошо, все будет хорошо.
Слезы бежали по щекам Риста, он продолжал плести нити. Ничего не получалось. Кровь текла сквозь пальцы матери, энергия покидала его с небывалой быстротой.
– Пожалуйста, – прошептал Рист, обращаясь больше к богам, чем к кому-то другому. Одной рукой он поддерживал голову матери, другую прижал к ее щеке. – Я люблю тебя. Я сожалею, что ушел. Я сожалею.
Рист стоял на коленях в пыли, держа мать в объятиях: он видел, как жизнь уходит из ее глаз, тело слабеет, руки отпускают горло. Он с трудом сглотнул и всхлипнул, по щекам потекли слезы, смешанные с грязью.
Он знал, что нужно кричать. Что сердце должно излить боль на землю. Однако Рист оцепенел.
Когда сомнений в том, что она умерла, не осталось, он трясущимися руками опустил голову матери на землю. Ярость чудовищной силы, не испытанная им никогда прежде, распирала грудь, горела в пламени гнева и утраты.
Она наполняла все его тело, проникала в кости и кожу.
Рист с трудом поднялся. Раньше ему еще не доводилось терять силы так быстро. Его предупреждали, что такое воздействие может оказать исцеление на тех, кто им не владеет, но он считал, что их слова сильно преувеличены. Теперь узнал правду. У него появилось ощущение, что из него вынули душу, которая продолжала отчаянно сопротивляться.
Стиснув зубы, Рист захромал в сторону мужчины без лица.
– Я тебя убью, – с яростью сказал он.
Ристу показалось, несмотря на туман, прятавший лицо мужчины, что тот улыбнулся, убирая меч в ножны. Вдруг деревня закачалась, и в небе раздался оглушительный рев. Боль обожгла глаза Риста, он рухнул на колени, и его снова охватила тьма, а мир вокруг стал черным. Он стоял, закрывая руками глаза, грудь тяжело вздымалась, а сердце разбилось на осколки.