Правда, термитники не только для муравьев являются лакомой приманкой. Круглый год привлекают они всевозможных насекомоядных хищников. Их уничтожают ящерицы, некоторые птицы проклевывают извне кровлю и добираются до сердцевины гнезда. Из млекопитающих большой и частый ущерб наносит термитникам муравьеды, трубкозубы, броненосцы, ехидны, ежи, землеройки. Но все эти враги менее опасны, чем муравьи.
Не без основания находят многие специалисты, что именно война с муравьями так усовершенствовала оборону термитников и наложила печать на многие строительные повадки термитов, на нравы их семьи.
Отступая под непрерывным натиском муравьев, термиты еще глубже стали закапываться, еще прочнее стали бронировать свои подземелья. Но та же война усовершенствовала и наступательное оснащение муравьев и их охотничьи повадки.
Весьма поучительна поэтому и заслуживает самого пытливого внимания вспыхивающая тотчас, едва они входят в соприкосновение, борьба почти всех видов этих двух насекомых. За ними стоят два мира.
Многое может поведать человеку борьба крошек-гигантов, представляющих разные живые системы, которые в новом направлении продолжили поток органического развития. Эта системы, независимо одна от другой возникшие в разные эпохи, разделенные гигантским периодом в двести миллионов лет, убедительно иллюстрируют верность положения материалистической философии о том, что чем выше, тем быстрее идет дело.
24. ЗЛЫЕ ЗАБАВЫ НЕВИДИМКИ
В естественной истории постепенно открываются относящиеся к древнейшим временам и повествующие о весьма важных событиях страницы.
К числу их относится, как это на первый взгляд ни странно, и рождение связей между термитами и простейшими, обитающими в их кишечнике, между термитами и грибами, возделываемыми в термитниках. Симбиоз с грибами и простейшими превратил почти никем больше в животном мире не используемую древесину в основной источник питания термитов. Плодами победы термиты пользуются по сей день.
Именно на этом пути и столкнулся с ними человек.
Если легенда о трех китах, на которых держится мир, и имеет какой-нибудь смысл, то такими тремя китами были бы Камень, Металл и Дерево. В их разнообразные сочетания и производные облачены вся цивилизация и культура на нашей планете.
А термиты, питаясь древесиной, уничтожают не только нужный людям материал, но и то, что из этого материала сделано.
Ни в одной тропической, субтропической и просто жаркой стране мира нет другого насекомого, которое с такой методичностью губило бы всевозможные творения рук человеческих. На десятках языков, в сотнях книг, в тысячах статей, на десятках тысяч страниц приводятся свидетельства, подтверждающие и обосновывающие это заключение.
Вот рассказ китайских строителей. Они заявляют, что перед атакой коптотермес могут устоять только прочно цементированные стены и фундаменты; кладка на известке здесь недолговечна.
Вот рассказ землемеров с Гвинеи. Вечером они вбили колышки, чтобы с рассветом продолжить работу, а наутро вместо колышков нашли одни их подобия, склеенные не то из глины, не то из папье-маше.
Вот рассказ о цейлонском рикше. После каторжного дня каменным сном заснул он на циновке рядом со своей тележкой, а проснувшись, нашел одни только волокна циновки, а вместо тележки — два железных обода с колес и несколько рассыпанных гвоздей.
Вот рассказ о садоводе с Филиппин. Он ночевал под навесом, а наутро сбился с ног в поисках исчезнувшего платья. От него остались только металлические пуговицы и крючки.
Вот рассказ о беде, постигшей одного винодела на Мадагаскаре. Его винный погреб выглядел совсем нетронутым, а вместе с тем и из бочек и из бутылей вино вытекло, сбежало в землю.
Нет числа сообщениям о том, что термиты уничтожают книги, библиотеки, архивы, рукописи.
Вернувшись из Южной Америки, Александр Гумбольдт заметил, что ему почти не доводилось видеть там книги старше пятидесяти лет: дольше никому не удается уберечь их от термитов.
«Эти насекомые представляют угрозу не только цивилизации вообще, но и литературе в особенности», — писал один бразильский термитолог и при этом, пряча улыбку, добавлял, что он лично не слишком доверяет рассказам, будто термиты в первую очередь расправляются с книгами по вопросам термитологии и особенно о борьбе с термитами.
Впрочем, когда речь идет о термитах, мало кто сохраняет чувство юмора. Не до шуток экономистам, подсчитывающим убытки, инженерам-строителям, агрономам, архитекторам, наблюдающим, как рушатся дома, рассыпается утварь, мебель, в прах превращаются платье, обувь, предметы питания, незаметно опустошаются склады, подъедаются и засыхают дикие и выращенные человеком деревья и злаки, рушатся под напором вод источенные шлюзы и плотины, трубы деревянного водопровода, обшивка барж.
Действующий потайно, движущийся не всегда одними и теми же, уже известными человеку путями, бесшумный, немой невидимка, о злых забавах которого здесь рассказывается, наступает исподволь, без спешки, но всерьез и основательно.
Вот Франция. Термиты здесь, как и в других странах Средиземноморья, известны давно. Однако в прошлом никто не придавал значения тому, что время от времени то в одном месте, то в другом обнаруживались деревянные строения, изъеденные крошечным (его размеры три-четыре миллиметра) и необычайно тугорослым (каждая особь растет от полутора до двух лет) термес люсифугус. Впервые о термитах заговорили лишь после того, как выяснилось, что в префектуре города Ла-Рошель они съели все архивы.
Впоследствии такие же сообщения поступили из городов Торн-е-Гарон, Рошфор. А через несколько лет в Марселе целая семья, сидевшая за праздничным столом вместе с гостями, рухнула с третьего этажа во второй, а оттуда — в первый. И снова это были проделки тех же термитов.
Когда автор одной книги о термитах написал, что во Франции термиты, «в отличие от их собратьев в жарких странах, лишь иногда вторгаются в жилье человека и не причиняют здесь слишком большого вреда», то в ответ на это успокоительное заявление из сотен мест посыпались сообщения о разрушенных жилых зданиях, испорченной мебели и утвари в домах, о повреждении старинных дворцов и родовых поместий, о храмах и монастырях, где термиты погубили библиотеки, украшения, гобелены, картины…
25. НЕПРИЗНАННЫЙ БИЧ
В Бордо — а это один из крупнейших городов Франции — термиты впервые были обнаружены в 1853 году. Сто лет спустя термиты наносили серьезный ущерб уже не отдельным улицам или кварталам, а целым районам города.
В специальной литературе замелькало новое слово — «термитоз». Так названо поражение зданий термитами. Теперь говорят уже и о термитозе посадок.
Вот донесение с Юго-Запада Франции, департамент Восточные Пиренеи: «Серьезно вредит виноградникам калотермес флавиколис, выгрызая сердцевину побегов. На одном растении бывает несколько сот насекомых».
Термит люсифугус тоже повреждает живые растения — плодовые, особенно цитрусовые и миндаль, декоративные, особенно кипарис, липу, олеандр, а также огородные, цветочные культуры и, наконец, полевые посевы.
В 1959 году в Париже вышла книга М. Матье «Непризнанный бич». На обложке напечатана географическая карта. Она показывает, что «неблагополучные по термитам» районы Франции — это чуть ли не треть страны.
Боящиеся света люсифугус немало вредят виноградникам и в Италии, где они уничтожают и колья, к которым подвязывается лоза, и сами побеги. Сейчас термиты здесь распространились по всей стране и на островах — в Сицилии и Сардинии. Они орудуют в деревнях и местечках, в селениях и городах. Когда-то весь Рим взбудоражило сообщение о гнезде термитов, обнаруженном в старом доме на окраине. Сейчас здесь приходится очищать от термитов книгохранилища Ватикана, национальные библиотеку и музей, исторические памятники вроде виллы Боргезе. В Венеции термиты пробрались в собор святого Павла, во Дворец дожей…
Желтошеий калотермес вредил в Испании главным образом плантациям олив. Здесь давно нет мира оливам. Здесь термиты угрожают не только деревьям, но и зданиям, не только садам, но и жилым районам.
Давно ли о термитах, водящихся в Западной Европе севернее Италии, Испании, Средиземноморья Франции, и не слыхивали?
Теперь тревожные сигналы приходят даже с севера Германии. Тропические термиты не раз попадали в ее приморские города вместе с товарами, но не приживались здесь. И вот в числе других сюда оказался завезен из Соединенных Штатов и желтоногий ретикулитермес флавипес. В США он повреждает даже клубни картофеля в поле. В 1937 году гнездовья желтоногого термита обнаружились в портовых сооружениях Гамбурга, какое-то время спустя — в Мангейме, затем в нескольких селениях среднего течения Рейна. В 1950 году тот же желтоногий термит появился уже в Австрии, в Вене, причем не только в Шенбрунне, где он уже однажды дотла уничтожил императорские оранжереи, а в жилых районах. В том же году он прибыл в древесине ящиков с американскими товарами и в Зальцбург. Здесь зарегистрированы после того новые вылазки желтоногого термита: в 1955 году он обнаружен в одном из домов в полу из буковых досок, в 1956 году — в дверных косяках из еловой древесины, в 1957 году — в нескольких местах, в том числе и шпалах. А тем временем в Западной Германии найдены гнезда зоотермопсис…
Что это, уж не возвращаются ли термиты в широты Балтики, где когда-то обитали? Они, конечно, не представляют здесь сегодня реальной опасности, но сто лет назад не представляли опасности и гнезда, обнаруженные в городе Бордо, а двести лет назад ничего не значили первые люсифугус на французском побережье Средиземноморья.
Ведущий американский термитолог Т. Снайдер сообщает а своей книге, что энтомологи вооруженных сил США шлют со всех концов земли в Вашингтон материалы для музейных коллекций, образцы повреждений, информацию о всевозможных термитах.
Тут — посадочная площадка аэродрома была изрыта и стала непригодна для посадки самолетов. Там — штурман не нашел посадочной площадки; она значилась по картам ровной, а на деле заросла башнями термитников. Здесь — изъедены радиоприемники, телевизионные аппараты, выведены из строя автомашины, кабель, повреждена электропроводка…