– Не говори так, – попросил Илар. – Ты тут ни при чём. И ты не хотела. Я больше тебя виноват. Не убил бы Лыко, ты оставалась бы дома.
– Оставаться в одной деревне с тем ублюдком, если бы он был жив? Нет уж, благодарю. Я лучше с тобой.
«Лучше с тобой».
Илару больше ничего не нужно было слушать. Будь они все трижды прокляты: упыри, чародеи, Лыко, все остальные. Ничего не имело больше значения.
Порывисто подавшись вперёд, он прильнул к губам Купавы в жадном поцелуе. Растерявшись, она вскинула руки, но тут же обвила шею Илара, целуя его в ответ.
Солнце катилось ниже, а месяц, напротив, поднимался, ярким серпом взрезая небо.
Когда телега выехала снова на болота, Илар подумал, что видит сон.
Знакомые места затягивал вечерний туман, а когда покров тумана разрывался, разгоняемый ветром, вместо привычных болот казалось, будто глаза видят что-то совсем другое.
Сожжённые дома. Обугленные печные трубы. Разрушенные и растоптанные частоколы оград. Человеческие кости, чёрные от сажи.
Он моргнул, и страшное видение растаяло, снова затянувшись тускло-зелёным и мшистым. Кое-где алели бусины прошлогодней клюквы, а в следующее мгновение вновь клочья тумана, густо-серого и похожего на дым, брызги крови вместо красных ягод.
– Что за наваждение, – буркнул Илар, проводя ладонью по лицу.
– Что? – с ленивым зевком спросила Купава.
Илар обвёл рукой болота.
– Да ерунда какая-то. То привычный вид, то какая-то разруха, будто тут были деревни, а потом прошли войска и всё сожгли. Наверное, у меня жар. Не обращай внимания.
На него и правда накатывали волны жара, отдаваясь колющей болью в пальцах. Сердце стучало тяжело, лениво, будто кровь загустела и погорячела.
«Война, – понимание вспыхнуло в голове колючей правдой. – Тут была война – когда-то давно».
Они вновь вкатились в плотный серый туман, такой, что даже дорогу плохо было видно. Илар досадливо вздохнул, потёр повязку на шее, взъерошил волосы, а когда положил руку на колено, посреди ладони зажёгся маленький огонёк.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ