И она удалилась. Не стала стоять над душой, ждать или читать лекции. Просто сказала что-то странное, но интригующее и ушла.
Мира лежала тихо, прислушиваясь, но больше ничего не происходило.
– На фиг. – Девочка выглянула из-под ели. Дом стоял совсем рядом. И как они его не заметили?! – Надо валить отсюда. Вася, Вася! – Мангуст не просыпался. – ВАСЯ!
– Что случилось?
Мира никогда не называла его настоящим именем, значит, что-то было действительно страшное.
– Пошли отсюда, быстро! – Подружка шептала громко, почти срываясь на крик. – Пока она не вернулась.
– Кто? Что? – Вася осоловело хлопал глазами, пытаясь вспомнить, где он и что случилось.
– Потом проснешься, – резко сказала Мира. – Валим, сейчас!
Она чуть ли не силком вытащила друга из-под ели, и они кустами, шарахаясь от каждого звука, помчались в город, прочь от леса и домика ведьмы.
– Что-то было? – Мангуст уже проснулся и тер глаза. – Меня так сморило после этой гонки.
– Было, – буркнула Мира, – дома расскажу.
– У тебя же там мать лютует, – вспомнил он о татуировке.
– С тобой она так орать не будет.
Мира уже смирилась с тем, что домой вернуться все-таки придется, не ночевать же под елкой возле дома ведьмы, да и жутко оставаться на улице, зная, что именно замуровали в бетоне.
Бабок возле подъезда не было, дома мать занималась уборкой. Не обратила внимания или проигнорировала, когда дочь тихо прошла в свою комнату, а за ней так же тихо прошел Мангуст.
– Надо будет о еде позаботиться. – Вася уселся в кресло в углу комнаты.
– Сначала я расскажу, что было, пока ты спал. – Мира присела на кровать.
Мангуст слушал, не перебивая и не переспрашивая, лишь с каждой фразой бледнел все сильнее.
– Она знала, что мы там? – Его голос стал сиплым.
– Да, она будто ждала, что мы сами вылезем. – Мира обняла подушку. – Но почему не тронула, я не знаю.
– Может, у нее какой-то план на нас есть?
– Какой? – Пришла очередь побледнеть Мире.
– Ну, раз мы стали свидетелями какого-то ритуала, – может, она решила, что от нас можно будет избавиться в следующем ритуале.
Мира швырнула в друга подушку:
– Прекрати пугать! И так до сих пор перед глазами эти дохлые куры. И голос какого-то мужика: «Сделай так, чтобы они забыли». – Девочка поежилась.
– Я просто предположил. – Мангуст оставил подушку у себя, уютно устроившись в кресле. – Вообще, я бы отсиделся и никуда не лез в ближайшие дни.
Мира кивнула. Это была здравая мысль. Если не привлекать внимания и затаиться, может, ведьма про них забудет? Или вообще решит, что ей показалось.
– Пойду я домой. – Вася бросил подушку обратно на кровать и направился к двери. – Дома мама ждет, да и твоя косо смотрела, когда мы пришли.
Мира не стала спорить, молча пошла провожать, в голове зашумело.
Мать стояла в коридоре и что-то спрашивала, Мангуст ответил с улыбкой, но что именно, Мира не услышала. В ушах зазвенело, глаза словно подернулись туманной дымкой.
Она не помнила, как попрощалась с другом, как вернулась в комнату и легла на кровать. Все вокруг кружилось. Мама что-то спросила, получила дежурное «угу» и больше не трогала. Про татуировку тоже ничего не сказала. Перед глазами плясали картинки.
Вставало солнце, на стройку привезли клетки с курами, их пересчитали несколько раз, чтобы точно знать число. Рядом с клетками ходила молодая, но потерявшая привлекательность женщина. На поясе у нее висели кожаные ножны, потертые, в сальных пятнах и царапинах. К женщине подошел низенький, пухленький мужчина, он что-то говорил, явно переживая. Но женщина его успокоила, пообещала исполнение задуманного. Мира никак не могла разобрать слов, они словно через закрытую дверь доносились, приглушенные, гулкие.
Кур вынимали по одной, женщина ловким отточенным движением сносила им головы и кидала в яму. Рядом крутилась бочка бетономешалки.
«Какой-то артхаус», – сказал бы Мангуст, если бы это все видел. Зачем отправлять в бетон столько кур?
Вместе с курами ведьма бросала в котлован слова – злые, резкие. Мира слышала их, но не понимала смысла, подсознание подсказывало, что лучше и не понимать. Не для нее предназначались эти слова.
Все закончилось быстро, голова перестала болеть, зрение прояснилось, стало слышно, как ворчит мать за стенкой. Зато стало ощущаться чужое присутствие.
– Найти тебя – та еще задачка. – От незнакомого голоса в комнате Мира подпрыгнула. – Умеешь прятаться.
В кресле, где совсем недавно сидел Вася, теперь расположилась женщина. По общепринятым меркам ее можно было назвать страшной, но если приглядеться, то сквозь дымку проглядывало нежное девичье лицо.
– Вот вроде ничего не знаешь, а лезет из тебя со всех сторон. – Женщина говорила тихо, хрипловатым низким голосом.
– Вы как сюда попали? – Мира больше разозлилась, чем испугалась. Даже дом больше не был безопасным местом. – Я сейчас возьму швабру!
– И выметешь меня, как сор, – улыбнулась ведьма. – Молодец, но успеется, я к тебе с предложением.
– Ничего мне от вас не надо. – Мира шарила глазами, искала, куда она сунула эту несчастную швабру, которую ей недавно вручила мать. Сунула и забыла.
Ведьма смотрела не мигая. От этого становилось жутко, в груди все сжималось, руки потели и теряли силу. Скорее бы найти швабру, пока вся решимость не улетучилась.
– Возле моего дома да и на стройке вам тоже ничего не надо было.
В комнате стало очень холодно, по оконному стеклу поползли морозные узоры.
Мира почувствовала, как смерзается все в носу, вдыхать воздух становится все больнее.
– Зачем таскалась ко мне? Следила за тем, что делаю?
– Интересно было, – призналась Мира.
– Интересно мое дело?
– Нет. – Это же не мороз, это наваждение! – Интересно, правда ли про вас люди говорили, что вы жертвы приносите и людей в лесу губите.
– И что, правда? – прищурилась ведьма.
– Правда то, что не по закону делаете. – Мира удивилась самой себе, спорить с матерью слов не хватало, а против незваной гостьи фразы сами вылетали, хлестая, словно лошадиный кнут. – Людей морочите, запугиваете.
– Чьему закону? Людскому? – Ведьма хохотнула, продолжение она словно не услышала.
– Уходите.
Мира встала, до швабры – всего руку протянуть, стоит возле стола.
– Иди ко мне учиться.
Это было неожиданно. Год назад Мира все отдала бы за то, чтобы услышать такое предложение. Она мечтала, чтобы легенды и сказки о местной колдунье оказались правдой, но после сегодняшнего приключения хотелось держаться подальше от всех легенд.
– Иди ко мне. – Голос звучал мягко, словно мама обнимала, рассказывала сказку. – И тогда не будет тебя больше никто пугать. И тогда ты сможешь сама выбирать, где жить.
– Купить меня хотите? – Гордость не давала быстро сдаться.
– Только если ты позволишь.
Мира задумалась. Если она согласится, то сможет вырваться из этого города, уедет в столицу, начнет жить свободно. И пусть ей три года придется учиться у ведьмы, может, что и полезного узнает.
Зоркое подсознание подсказывало, что за этим предложением кроется что-то еще.
– Ты чувствуешь и слышишь этот мир. – Ведьма стояла совсем рядом, можно было протянуть руку и потрогать ее старый, выцветший халат. – Тебе надо только научиться понимать, что он тебе говорит.
Мира перевела взгляд на швабру, потом снова посмотрела на ведьму. Лицо той расплывалось, меняло очертания. Ведьма не хотела, чтобы ее запомнили, голос тоже менялся, менялась одежда, все плыло перед глазами, перетекая одно в другое.
– Какая вам выгода от того, что я буду у вас учиться? – Это был правильный вопрос.
Ведьма выпрямилась:
– Если плохо будешь учиться, я заберу твою силу, а если хорошо – поделюсь своей.
Ответ Мире не понравился, она снова услышала в нем какое-то двойное дно.
– Знаете что, – девочка глубоко вдохнула, в комнате больше не было холодно, – выметайтесь и больше сюда не возвращайтесь!
Ведьма молчала, обдумывая слова Миры, потом глухо сказала:
– Я вернусь и снова задам свой вопрос. – Мира фыркнула. – И ты ответишь положительно. Тебе придется так ответить.
Последнее предложение она проговорила совсем тихо, почти шепотом, отчего Мире стало не по себе.
– Уходите. – Девочка повторила интонацию ведьмы.
Та ничего не сказала, вдруг кинулась на Миру, повалила ее на пол, придавив всем своим весом, выбивая воздух из легких. А потом пропала.
Мира лежала на полу, тяжело дыша, пытаясь унять гулко бьющееся сердце. Надо было срочно рассказать Мангусту, что случилось. Обязательно!
Она перекатилась на бок, забыв о свеженабитой татуировке, зашипела и посмотрела на рисунок. Показалось, что трава на руке двигается, меняет положение, выкладывается тропкой от запястья до локтя. Мира моргнула, и все прекратилось. Татуировка спокойно заживала под защитной пленкой, но место теперь выбрала новое.
– Надеюсь, мать не запомнила, как выглядела та, – пробормотала Мира.
Глава 5Если бы да кабы
Как здорово было бы – открыла глаза, а рядом Дарина. Расчесывает длинные волосы, выбирает, какой макияж сделать сегодня, и сетует, что погода испортилась. Приехали на море продлить себе лето, а оно только на один день задержалось.
Но не было рядом Дарины, а в окно хлестал дождь. Словно опять смеситель сорвало, только на этот раз не внутри дома, а снаружи.
Ветки деревьев гнулись к самой земле, почти ложились. Агата сидела на кровати и наблюдала за этой древесной йогой. Вот дерево выгнулось дугой, должно было треснуть, но выдержало. Вот пронесло какой-то пакет, блестящий от воды. Послышался чей-то приглушенный вой. Агата представила, что это воет она. От безысходности, непонимания, что делать и куда бежать. Казалось, вчера она перепробовала уже все возможные варианты. Значит, надо только ждать. А ждать тошно. Тошно сидеть одной в номере на двоих, смотреть на вещи подруги, на маленькую плюшевую лисичку. Лисичку, которая всегда будет напоминать Дарину.