– Вставай. – Она скинула с себя плащ, осталась в длинном платье с рваным подолом и короткими рукавами. Длинные волосы путались за спиной, копили в себе ветки и сухие листья.
– Мы знакомы. – Буров с трудом поднялся, посадил себя на стул возле стены.
– В одной школе учились, – отозвалась девушка. – Я Мира.
– Ярослав.
Точно, он часто видел ее возле кабинета завуча, еще гадал, как можно так много прогуливать.
Дверь в дом открылась, забежал высокий, худощавый парень.
– Еле успел! – крикнул он, захлопывая дверь. – Там такая буря идет. Мангуст.
Он протянул руку Бурову, тот в ответ пожал. Тоже знакомое лицо.
Если честно, в маленьком городе все лица знакомые, мелькают так часто, что перестаешь замечать, где кого встретил.
Мира колдовала над горшочком, растирала пальцами травы, добавляла воды. Буров пытался следить за ее действиями, потом переключился на Мангуста. Потом он помнил только крики, звуки раскидываемой мебели, хруст дерева. Кажется, под руку попался Мангуст и отлетел на другой конец комнаты.
– Замер! – Голос Миры звучал страшно. Слишком низко для девушки, слишком громко для человека. Он эхом отразился от стен и заставил Медведя встать на четыре лапы. – Снимай шкуру.
Лапы не слушались, но в конце концов Ярославу удалось стащить с головы маску, освободить руки от перчаток.
Было слышно, как постанывает Мангуст, лишь бы не было переломов.
– Выпей. – Мира вложила в руки чашку с горячим отваром. – Поможет голову ясной держать.
– Что случилось?
Ярослав маленькими глотками цедил напиток, а Мира приводила в чувство Мангуста.
Парень застонал, сел, придерживая рукой голову.
– Перекинулся, – глухо сказал Мангуст. – Вот что случилось.
– Кто? – не понял Ярослав.
– Ты, кто ж еще?
– Разыгрываешь?
– Вот мне делать больше нечего, – горько усмехнулся Мангуст. – Решил разыграть и через всю комнату спиной вперед метнуться.
Ярослав допил отвар, посмотрел в чашку. Его почти перестало трясти.
– Ты медведь теперь, – сказала Мира.
– Я свами в DND играть не подписывался. – Буров поднялся на ноги, поймал равновесие и уже собрался выйти на улицу.
– Стой, нельзя!
Окрик Миры заставил обернуться.
– Хорош уже, – напрягся Буров. – Мне достаточно синяков от этих дебилов, упражнения на фантазию сейчас точно не в тему.
– На улице ночь, в лесу туман, – терпеливо перевел Мангуст. – До дома точно не дойдешь. Даже если учесть, что дом на краю леса.
– Ок, ладно. – Ярослав сел на пол. – Может, расскажешь, как нашла меня?
Мира пожала плечами:
– Гуляла недалеко. – Она посмотрела на Мангуста.
– В глухой чаще? – уточнил Буров.
– Объясни ему сам, пожалуйста, – простонала Мира. – Мне каждый раз кажется, что я с дебилом разговариваю. А еще сын знатки.
– Кого? – Буров нашел в кармане разбитый телефон, теперь просто мусор.
– Знающего человека, – сказал Мангуст. – Тебе не рассказывали про всяких-разных?
– Сказки? – уточнил Медведь. – Мать до развода часто их на ночь читала. Потом уехала куда-то, и сказки закончились.
– Пусть сказки, – кивнул Мангуст. – В сказках легко спрятать то, что мозг не в состоянии сразу принять.
– Мой мозг не в состоянии принять, как она могла меня предать. – Ярослав нащупал синяк и поморщился. – Казалось, мы можем что угодно обсуждать. А тут закончилось мешком на голове и битой по ребрам.
Мангуст и Мира переглянулись.
– А они говорили, зачем тебя туда увезли? – спросил Мангуст.
– Убить, – пожал плечами Ярослав. – Точнее, у них это звучало «избавиться». Чтобы не мешался. Отец так вовремя умер, можно и от сынка избавиться, чтобы не мешал «Небу».
– Думаешь, в этот дело?
– Да хер его знает! – вспылил Медведь и тут же застонал: заболели ребра. – Странно, отчетливо слышал хруст, а по ощущениям просто синяки.
– Медведь лечит, – сказала Мира.
– Опять ты за свое?
– Да послушай ты! – повысил голос Мангуст. – Сказки, которые тебе мать рассказывала, – все правда. И туман в лесу сейчас тот самый, из сказок. Именно он тебя в медведя превратил.
– Идите к черту.
Ярослав встал и вышел из дома, больше его никто не останавливал.
За дверью все было покрыто серым молоком, вытяни руку – не увидишь пальцев. Прямо на крыльце, возле двери, покачивали белесыми головами поганки. Стоило Медведю пройти мимо, как все разом открыли глаза на шляпке и посмотрели на него.
Ярослав присел, коснулся пальцем шляпки, поганка прищурилась и зашипела. Зря трогал. В тумане постепенно открывались белые глаза, они смотрели на Медведя, шелестели и покачивались, словно на ветру. Медведь спустился с крыльца и встал на четыре лапы. Тронул носом еще поганку, от нее пахло не грибами, что странно, а смородиной. Поганка качнулась, мазнула шляпкой по носу. Туман расступился, и Медведь увидел ее. Изба сидела, покосившись на один бок. Ярослав не помнил, чтобы в маминых сказках изба была такая… неживая. Он медленно, стараясь не повредить поганки, подошел к избе и понюхал крышу, приоткрытую дверь, истлевшую куриную ногу. Совсем рядом что-то прошло, махнуло длинным пушистым хвостом. Медведь обернулся. Дверь в дом была открыта, на пороге стояла Мира, за спиной выглядывал Мангуст. Медведь снова повернулся к избе. Дверь открылась, на пороге сидел огромный рыжий кот. Он внимательно смотрел на Ярослава, медленно обмахиваясь хвостом. Подойти ближе Медведь не решился, потоптался, потом развернулся и направился со двора.
Туман спустился к самому городу, захватил часть домов. Медведь видел, как снуют в тумане всякие-разные, как кошка гоняет мелкую шишигу. Собаки почувствовали медведя, зашлись лаем. Бурова интересовал один дом, почти в самом центре города. Одно окно на первом этаже. Там жила она, и он думал, что проживет с ней долгую жизнь. Что первая любовь у него, как в сказке, прошла испытания экзаменами, недовольством отца. Но что-то этой любви оказалось не по плечу.
Она сидела у себя в комнате на кровати, окруженная подушками, и смеялась. Но она была не одна. Этого парня Медведь раньше не видел. Высокий, неприятный. Хотя она сказала бы, что он красивый, и руки у него красивые. Медведь растоптал клумбу и почти воткнулся носом в стекло. Незнакомец шутил, а она смеялась. Почему ей разрешили оставить его у себя на ночь? Бурова гнали, стоило солнцу зайти.
– Почему ты предала меня? – выдохнул в окно Медведь.
Смех прекратился, она уставилась в окно полными ужаса глазами.
– Медведь! – Крик был высоким, срывался на хрип.
Незнакомец не стал вглядываться в темноту и сразу побежал на улицу, в руках он держал горелку.
– И хрена ли ты приперся? – грубо спросил он, выкручивая газ на полную.
Медведь уставился на огонь, потом на незнакомца, а она сидела в комнате одна. И пусть всю жизнь одна проведет. Мысль возникла раньше, чем незнакомец ткнул огнем в морду.
Буров мотнул головой, заревел, встал на задние лапы. Его никогда не пугал огонь, а сейчас казалось, что теперь ему все по плечу. Горелка раскалялась, жгла газ.
– Давай, подходи, сожгу! – размахивал огнем незнакомец.
Горелка не выдержала и взорвалась, обожгла глаза. Ярослав попятился, свалился. Что стало с незнакомцем, он не стал выяснять. Сбежались люди, кто-то вынес ружье. Выстрел просвистел рядом с ухом. Спасибо, что стрелял человек, который никогда не попадает в цель.
Медведь поднялся и побежал. Обратно в лес, в туман, к успокаивающему шелесту поганок. Сколько он бежал, трудно сказать. Остановился лишь тогда, когда лапы перестали слушаться, а вместо привычной мягкой почвы оказались мох и камни. В этой части леса он никогда не бывал. Крутой склон резко обрывался, а внизу, куда хватало взгляда, тянулся густой, покрытый туманом лес.
Медведь лег на край, свесил морду, втянул носом запах леса, снова почувствовал запах смородины и заснул.
Утром Мира нашла Ярослава за домом, абсолютно голого и грязного. На лице остался ожог от взорвавшейся горелки.
Дарина проснулась в холодном поту. Казалось, что Судья стоит рядом, тянет руку и вот-вот коснется. Рядом никого не было, за окном поднималось солнце. С каждым днем становилось спокойнее и привычнее. Чего ждали ведомые, Дарина так и не поняла, но в том, что они ее защищали, – никакого сомнения. Может, они и не собирались ее убивать? Так, пошутили? А держат тут, потому что в секте людей не хватает.
– Боже, какая глупость. – Дарина потерла виски.
После случая с Судьей ей разрешили выходить из комнаты и гулять по дому, словно извинялись за поведение уже бывшего члена их общества. Гулять, правда, особо было негде. Несмотря на то что дом был двухэтажный, он оказался очень маленьким. На первом этаже находились кухня, маленькая комнатка и каким-то образом уместилась лестница наверх. Кара рассказал, что дом строили на скорую руку. Штаб хотели сначала устроить в доме ведьмы. Но та наотрез отказалась его покидать.
– Какая ведьма? – не поняла Дарина.
– Да есть тут одна, – махнул рукой Кара. – С ней Акулов дела ведет. Строят вместе свои экспедиции в лес.
– Что ищет?
Возвращаться в свою комнату не хотелось, все равно там уже каждый сучок в стене был изучен.
– Ладный мир. – Сегодня Кара был немногословен.
– Это что-то из сказок? – уточнила Дарина.
– Он на самом деле существует, – невозмутимо ответил Кара. – Шаман там даже был, с тех пор не разговаривает.
– Слушайте, давайте честно. – Дарина села рядом с Карой. – Зачем я вам? Не верю, что вы меня похитили только для того, чтобы убить. Оставили бы Судье, он сам справлялся.
– Босс вернется и все тебе расскажет, я не могу ответить на этот вопрос.
– Расскажи тогда, что за мир такой. – Слушать уже не очень хотелось, но заняться было больше нечем.
– Я мало что могу рассказать, Шаман много знал. – Кара почесал голову. – Там молятся Великому древу, огромному дубу, чья крона держит небо, а корни хранят древние знания. Вестником там ходит огромный рыжий кот. А еще всякая нечисть – обычное дело.