– Клубочек, – ответила Мира, закусив губу. – Каждый раз все запутанней.
Мангуст тяжело вздохнул. Ему страшно хотелось ее обнять и было страшно, что могут оттолкнуть. Мира с каждым таким походом к матери все больше замыкалась в себе. Все больше становилась тенью прошлой себя.
– Идем к Бурову? – спросил Мангуст.
– Туда мне тоже надо идти одной, – сказала Мира. – Кто знает, как он отреагирует на эту новость.
– А если в медведя обратится?
– Вот именно поэтому мне надо идти одной, – холодно сказала Мира. – Если он опять тебя через всю комнату швырнет, ты можешь приземлиться не так удачно.
Мангуст улыбнулся, она каждый раз вспоминала тот случай, когда другу надо было ехать к Медведю. Переживала и осторожничала.
– Он так больше не делал.
– Это потому, что ему еще не говорили, что его бывшая – крыса.
Спорить с Мирой было сложно, но удалось проводить ее через весь город до «Горки». Возле самой гостиницы Мангуст свернул и скрылся в технических помещениях. Мира пошла в кабинет к Ярославу.
– Есть новости по Маше? – вместо приветствия спросил Буров.
Мира осмотрела кабинет, задержалась взглядом на отпечатках кошачьих лап на книжных полках и повернулась к Медведю.
– Маша уехала, – серьезно сказала ведьма. – В город возвращаться не планирует. Думаю, тебе давно пора ее отпустить.
Ярослав покачал головой:
– Она не планировала уезжать.
– Людям свойственно принимать внезапные решения.
– Она не могла бросить брата, у нее брат болеет.
– Брата она бросить не могла, а тебя сдала без каких-либо угрызений совести.
Буров нахмурился.
– Ей могли угрожать, – попытался он оправдать свою бывшую.
– Слушай. – Мира села. – Сложно даже спустя много лет принять тот факт, что ты не интересен человеку. Даже если прожил с ним охренеть сколько времени. Но люди меняются, их желания меняются. Спрашивал ты у нее хоть раз, интересно ли ей с тобой?
Буров молчал.
– Узнавал, что она хочет от этой жизни? Что она вообще любила?
– Фотографироваться, – не раздумывая сказал Медведь. – А я это не выношу.
Мира покачала головой. Она все еще надеялась достучаться до него, чтобы он понял: не по той страдает который год.
– Вы все равно расстались бы. Это было только дело времени.
Ярослав все не верил. Не могла его прекрасная Маша предать.
– Да она избавиться от тебя хотела, – взорвалась Мира. – Ты не видел, что ли, как она сбегала при первой же возможности к завсегдатаю библиотеки?
Буров напрягся, какое-то лицо вылезло в памяти и спряталось, не хотело становиться четким.
– Нельзя быть таким тупым, – бесилась Мира. – Ладно если тебе будет так легче… – Она посмотрела на полку со следами кошачьих лап, встала, глубоко вдохнула и жестко проговорила: – Это я ей подсказала от тебя избавиться. – Потом добавила, немного помолчав: – Ты бы погиб в этих отношениях.
Буров уставился на ведьму. Лицо медленно покрывалось густой шерстью, руки сжали края стола, чуть не сломав дерево. Почему-то проще было принять, что во всем виновата Мира, а не то, что Маше было плохо, и она решила таким образом все закончить. И, конечно же, он не мог быть плохим парнем. Это просто невозможно.
– То есть по твоей милости я теперь чудовище? – глухо спросил Медведь.
– Ты не чудовище, – покачала головой Мира. – Ты над всеми нами. Сверхчеловек.
– Да я этот чертов город покинуть не могу! – Он смахнул со стола стаканчик для ручек, тот отлетел к стене и жалобно звякнул. – Давно бы уже забыл как страшный сон и это гребучее «Белое небо», и Машу. Над всеми вами, как же. Дня не проходит, чтобы я шерсть из задницы не доставал.
Он вытянул вперед руку, демонстрируя длинные когти.
– Ты сам себя не отпускаешь, вот и уйти не можешь! – Мира стояла ровно, не двигаясь. – Это я привязана к городу, пока не исполнится обещанное.
Буров перепрыгнул через стол и навис над знаткой. Мира чувствовала, как лезет из него медвежья суть, тяжело вздымается и опускается грудь. Он даже не пытался себя сдерживать, спасать человека, который в ужасе от того, что происходит. Если бы не Тулуп с дружками, он другим способом нашел бы свою медвежью шкуру. В блокноте со знаками Яка Мира нашла заметки про семейство Медведей. Буровы жили в столице, занимали важные точки, где граница с Ладным миром была тоньше всего. Семейство защитников этого мира. Жаль, что Ярослав ничего не знал о своем происхождении.
– Вали, пока я тебя не прибил! – зло сказал он. – Ты мне жизнь сломала!
– Ты сам справился. – Мира ткнула его пальцем в грудь. – В своей бараньей упертости не видел, что творится с отцом. Не видел, что делает у тебя за спиной твоя девушка. Сколько друзей тебя так же использовали? А Маша больше никогда не сможет тебе навредить. – Терять было нечего, может, хоть это его встряхнет. – Птица счастья она теперь, в лесу живет.
– ПОШЛА ПРОЧЬ! – заорал Медведь так, что с крыши «Горки» поднялась отдыхавшая там стая птиц.
Мира так же медленно, как вошла, покинула кабинет и вышла на улицу. У крыльца стоял испуганный Мангуст с топором наперевес.
– Дрова рубить собрался? – уточнила Мира.
Друг виновато посмотрел на лезвие, спрятал его за спину и улыбнулся.
– У вас все хорошо? – Он внимательно осмотрел Миру, не нашел ничего, что могло бы усилить тревогу, и отложил топор в сторону.
– Ладный мир меняет, даже если ты там никогда раньше не был, – горько сказала она. – Надеюсь, мозги нашему Медведю он все-таки подарит. Пока там только шерсть и чувство вины. И говна два пирога.
– Как бы горемыкой не стал. – Мангуст посмотрел на окна, где, по его предположению, должен был быть кабинет.
– Быстрее ты станешь мастером спорта, если займешься им прямо сейчас, чем этот баран утонет под гнетом эмоций.
– Он так орал.
– Типичные медвежьи вспышки агрессии, – пожала плечами Мира.
Она держалась ровно, но Мангуст видел, как дрожат у нее пальцы, когда она доставала телефон, чтобы с чем-то свериться.
– Мне надо еще кое к кому зайти. – Мира с трудом засунула телефон обратно в карман длинной кофты.
– Я с тобой? – с готовностью подорвался Мангуст.
– Нет, болото тебя не пропустит.
Глава 15Гори, гори ясно
Дверь в кабинет Богдана Тимуровича распахнулась, чуть не слетев с петель.
– Это что за выкрутасы? – Акулов подпрыгнул в своем огромном кресле. – Молодой человек, вас отец так и не научил такту?
– Умер не вовремя, – спокойно сказал Буров, пройдя в кабинет и сев напротив. – Не успел рассказать, как надо общаться с человеком, который решил сделать все для уничтожения другого.
– Мне кажется, вы слишком драматизируете. – Пухленький Акулов поднял бровь. – Я всего лишь избавляю вас от ненужного балласта.
– Вы за меня решили, что мне нужно, а что нет. – Буров с трудом сдерживал себя, чтобы не наброситься на Акулова.
– Да это все видят! – повысил голос Богдан Тимурович. – По тому, как «Горка» выглядит, по тому, как ты дела ведешь. Не нужна тебе она!
Буров не заметил, что Акулов резко перешел на «ты», как много лет назад, когда Медведь только вникал в дела отца.
– Сколько лет прошло? Семь? – продолжал пилить Ярослава Акулов. – За семь лет можно было сделать очень много, а ты ничего не сделал!
– А вы сами-то много сделали? – огрызнулся Медведь. – Топчетесь на месте.
Акулов непонимающе посмотрел на него. Что сейчас имелось в виду? В сознании ведомого пошли строиться теории. Неужели все это время бесполезный Буров ставил палки в колеса и мешал в исследованиях Ладного мира? Они же так лихо в первый год продвинулись в этом деле. Вышли на ведьму, которая на самом деле что-то знала. А потом раз в год, в полгода находили какие-то зацепки, но больше ничего. Еще и Шаман головой поехал после очередной вылазки.
– Что ты имеешь в виду? – Акулов решил спросить прямо.
Буров улыбнулся. После смерти отца он стал еще более чудаковатым. Двигался лениво, как-то по-звериному. Тулуп один раз обмолвился про Медведя в контексте с Буровым. Да, что-то медвежье в нем было.
– Я очень сомневаюсь, что вы выбрали наш город исключительно с целью «улучшить экономику».
– И на что ты намекаешь? – нахмурился Акулов.
Буров нагнулся к самому столу:
– Отцу были безразличны простые бизнесмены, но что он терпеть не мог, так это праздных, желающих докопаться до того, что в тумане.
– Ты головой ударился? – Богдан почувствовал, как спина покрылась мурашками.
– Вы очень следите. – Буров выпрямился. – Вчера ваш прекрасный исполнитель такого шороху навел в держурной части. Еще и машину спалил.
– Не понимаю, о чем речь. – Акулов постарался сделать непроницаемое лицо.
– Да ладно. – Буров закинул ногу на ногу, пнув при этом стол. – Это полиции можно лапши на уши навесить. Был бы среди них знаток, ваши делишки давно бы прикрылись.
Буров достал парилку и затянулся. Акулов смотрел, как расползаются по кабинету облака пара.
– Совсем себе мозги прокурил? – поинтересовался он, глядя на Ярослава.
– Вы прекрасно понимаете, о чем речь. – Буров резко встал. – Оставьте «Горку» в покое, а то я от вашего «Белого неба» ничего не оставлю.
Акулов тоже встал, он был на две головы ниже Медведя, но держался с достоинством.
– Это угроза?
– Предупреждение. – Буров убрал в карман парилку. – А еще вы вчера буквально прямым текстом сказали, что имеете отношение к пропавшим девушкам.
– Почему ты так уверен, что это мой человек приходил? Может, какой-то другой, мало ли в этом городе психов.
– Я его запах узнаю даже в бутике духов, – сказал Медведь.
Мангуст был прав в своих опасениях, когда говорил, что медвежья суть все чаще стала брать верх над человеком. Буров смотрел на конкурента и мечтал об одном – перекусить хребет, избавиться от него.
– Мальчик, возвращайся в свою песочницу. – Акулов махнул рукой на дверь. – Все твои обвинения и предупреждения не имеют никакого веса. Какие-то дурацкие фантазии, не представляющие никакой ценности. Девочки пропадали без нашего участия. И если хочешь знать, в большинстве случаев они сами были виноваты в своей судьбе. Кто свою жизнь не бережет, тому она и не нужна.