– Кому говорил, что нельзя! – ярился Тулуп.
Шаман виновато развел руками.
– Онемел, – дошло до Тулупа. – Дурень! Это тебе наказание, не лезь в неизученное! Кто знает, что подготовил еще Ладный мир.
Шаман улыбнулся и кивнул. Он знал, что готовило Умру-озеро.
Два года назад
Очередная бесполезная жертва, которая ничего не открыла. Туман все так же оставался белым, непроходимым. А стоило в него зайти, начинало душить, выкручивать нутро наизнанку. Поганок прибавилось. Их ряды пополнили несостоявшиеся ведомые. Те, кто не смог принять идею или нарушил правила. От них либо избавлялись сразу, либо берегли для проверки тумана. Принеся жертву, просили проверить туман, отпускали одного. Потом смотрели, как вырастает из мха поганка с глазом того же цвета, что и у ушедшего. Иногда поганка не вырастала, и тогда ведомые видели, как ходит в тумане потерянный человек, пугая местных жителей и создавая еще больше легенд.
– Почему не работает? – Акулов бесился. – Что мы снова сделали не так?
– Может, у ведьмы спросить? – Кара смотрел, как клубится туман, облизывая тело жертвы, рядом сонно покачивала шляпкой новая поганка.
– Вот сам иди и спрашивай, – огрызнулся Акулов. – Я к ней соваться боюсь. Даже черти в этом омуте срать боятся. Ее предшественница, как я помню, была более… эээ… человечная.
– Пошлите Тулупа. – Судья старался держаться подальше от этого всего.
– А может, тебя лучше? – Тулуп вытер нож о штанину. – Ты с ней еще не встречался, авось новенького не тронет. Сойдешь за тупого. Можно еще Шамана послать. Все узнает и ничего не расскажет.
Ведомые заржали, глядя на Шамана: тот всматривался в туман и улыбался. Казалось, что там ходят тени с Умру-озера, а может, все еще блуждают души тех, кто ушел в туман и не может вернуться.
– Сворачиваемся, – махнул рукой Акулов. – Нечего тут больше делать.
Ведомые свернули лагерь и направились в сторону машины. В этот раз вообще все было не так. Лес вывел на место на неделю раньше. Девушка умудрилась сломать ногу, пока скакала от них по кустам. Еще и Медведь маячил где-то в стороне, пугая всю команду. Тулуп даже приготовил ружье, чтобы, если что, пристрелить зверя. Как только вышли к скале, зарядил дождь. Внизу, среди деревьев, туман едва собирался. А стоило дождю закончиться, резко поднялся и рассеялся. Оставшиеся дни изматывали ожиданием. Туман вернулся утром, привычно наплодив вокруг поганок. Обряд пришлось совершать с чувством чего-то неправильного.
На базе Акулов скинул вещи и быстро уехал, оставив остальных на попечение Тулупа.
– Вот что можно делать не так? – возмущался Кара. – И так уже пылинки с них сдуваем. Я ей и чай готовил, и вообще всю паназиатскую кухню изучил. Лишь бы не страдала.
– Может, этой не надо было рассказывать, зачем она, вообще? – предположил Судья.
– Ага, просто грохнуть, – согласился Кара.
Тулуп разбирал палатки, закинул спальники в прачечную. Достал жертвенный нож и унес его куда-то в глубь дома. Он выбирал каждый раз новое оружие. Один раз даже принес с собой топор, который забыл заточить, в итоге вместо эффектного отрубания головы получился перелом шеи и необходимость скинуть жертву поскорее со скалы, чтобы не слушать хрипов.
– Мы не просто их убиваем, – сказал он, когда вернулся. – Их жизни – ключ к туману, к дороге в Ладный мир. Это необходимая, вынужденная жертва. А если верить философии Ладного мира, то все души уходят в поле и имеют возможность начать жизнь заново. Так что это даже не убийство, а просто преждевременный поворот колеса для них.
– Который снова не сработал, – покачал головой Кара. – Нам, видимо, каждую неделю надо людей резать, чтобы найти ту самую жертву, которая сработает.
– Тогда это трудно будет скрыть, – заметил Тулуп. – Мы почти поняли, что именно нам нужно.
– Просвети. – Судья уронил походную посуду, и та со звоном брякнулась на дорожку. – Что именно должно быть у той самой жертвы? Мне кажется, мы вообще все попробовали уже. И способ, и то, какая она.
– Мне кажется, – Тулуп помог собрать посуду, – нужна такая, которая сама к нам придет.
– Это как? – не понял Кара. – Типа откроет такая дверь и скажет: вот она я, принесите меня в жертву туману.
Судья заржал, чуть снова не уронив посуду. Тулуп улыбнулся.
– Пусть она влюбится в кого-нибудь из нас, – предположил он. – Ну или на крайний случай интрижку захочет завести.
– Классно, теперь нам надо с этими вводными искать жертву. А у нас не так много возможностей экспериментировать. – Судья наконец убрал посуду на место. – Да и как можно влюбиться в человека за пару дней отпуска?
– В человека можно влюбиться за пару часов общения, – отозвался из глубины дома Тулуп.
– Ни разу с таким не сталкивался, – покачал головой Судья.
– Да потому что ты пугаешь всех до усрачки, – хохотнул Кара, пихая приятеля в бок.
Тот в ответ тоже пихнул. Завязалась шуточная потасовка.
Шаман все это время молча помогал. Не имело значения, как именно будет принесена жертва. Важно было только одно – верное время. А его надо было дождаться. Тени с Умру-озера приходили каждую ночь во снах, делились новостями из Ладного мира. Мир погибал, и все шло к тому, чтобы его уничтожить полностью. И жертвы туману нужны были именно для этого. Никто из них не откроет путь, пока Лад сам этого не позволит.
Шаман обещал ничего не рассказывать ведомым и буквально изнывал от этого. Знания жгли изнутри. Как-то он не выдержал и пришел ночью к ведьме. Она слушала с интересом, ничего не спрашивая. Уточнила только про тени с Умру-озера. Но сама не смогла рассказать, что это за существа. А сны посоветовала запоминать. Всякие-разные никогда просто так ничего не показывают. Если они напряглись, это для чего-то нужно.
– Что толку в знаниях, если я не могу их толком использовать? – покачал головой Шаман.
– Однажды сможешь, – пожала плечами Мира. – А пока копи.
Он хотел еще спросить про туман, но передумал. Надо было возвращаться, пока его не хватились. Этой ночью тени показали новый сон.
Посреди поля росло огромное дерево. Его крона уходила высоко в небо и терялась в облаках. Корни проросли глубоко в почву. Поле, покрытое золотом. Колосья росли вперемешку с сорной травой, светились на солнце, едва касались друг друга, колышимые ветром. От дерева отвалилась ветка. Огромная, но полностью сухая. На ней не осталось ни одного листика, все осыпалось и разлетелось по полю. Ветка рухнула на землю, поле содрогнулось. Шаман смотрел, как движется над дубом огромная тень. Она отличалась от тех, что приветствовали его возле Умру-озера. Эта тень напоминала тощего, костлявого мужика, сгорбленного почти до самой земли. С длинными, как лыжи, стопами. Тень загребала ногами, пиная ветку. Там, где тень задела крону, осыпались здоровые листья, заболела новая ветка.
– Но не так все было. – Шаман почему-то был уверен, что сон путает.
– А могло быть так, – ответили тени с Умру-озера.
– Зачем мне это знать?
– Просто.
Вот у них всех все было просто. Тени не понимали, зачем Шаман пытается найти смысл в том, что они показывают. Это были просто варианты развития событий, которые Шаман никогда не увидит в реальности, да и не особо хотел.
– У всего должен быть смысл, – пытался он доказать теням.
– Не обязательно, – был ответ. – Что-то просто есть. Бессмысленно и бесцельно существует.
С этим было сложно поспорить. Особенно если речь заходила об отношениях. Порой они были действительно бессмысленны. Как и некоторые поступки людей. Шаман не раз наблюдал, как Судья делал множество разных странных вещей. Он про себя прозвал его генератором рандомных действий. И вопросов.
– Это что? – спросил он как-то Кару, когда тот пробовал рецепт из интернета, чтобы удивить очередную жертву.
– Чай масала, – сосредоточенно ответил Кара.
– На сале? – удивился Судья.
– Да, конечно, именно на нем.
– А пахнет приятно.
Девушка тогда сидела рядом и смотрела, как собирается чай. Знал ли Судья, что чай на сале на самом деле существует и пахнет вообще иначе? Хотя Судья и знания – непересекающиеся понятия. Но среди бессмысленных знаний было и то, что Шаман бережно сохранял в памяти. После одной ночи он наконец понял, что конкретно искал Акулов, а главное – почему не мог найти.
В Ладном мире была стража, которую очень не любили тени. И как же они радовались, когда стража ослабла и вынуждена была заново копить силы. Именно стражника видел в свое время Акулов и безуспешно искал встречи снова.
– Стража Ладного мира с тобой не встретится, если на то нет причины, – шелестели тени с Умру-озера.
– То есть ведомые недостаточно натворили, чтобы за ними пришла стража?
– Дела людей стражи не касаются, делайте что хотите.
Глава 17Тем больше палок
Рука затекала от наручника, но, как Дарина ни просила, ведомые отказывались его снимать. Точнее, они просто игнорировали просьбу. Все так же кормили, следили, но больше не доверяли.
– Я и так в комнате заперта, дайте хоть лечь нормально, – ныла Дарина каждый раз, когда видела Кару или Шамана. – Вы в туалет вместе со мной ходить будете?
К ее неприятному удивлению, на самом деле ходили вместе, пускали в уборную, закрывали снаружи и ждали.
– А что до унитаза не проводите? – язвила Дарина. – Вдруг я в канализацию смоюсь?
– Тебе хочется, чтобы я стоял над тобой возле унитаза? – уточнил Кара, когда Дарина опять завела свою волынку. – Чего ты сейчас добиваешься?
Дарина пыталась выяснить хоть что-нибудь об Агате, но и здесь натыкалась на игнор. Молчал Тулуп, который все чаще ходил хмурый и напряженный. В один день пришел загадочный, заглянул в комнату к Дарине, сказал что-то невнятное и ушел.
– Это что было? – услышала Дарина внизу вопрос Кары.
Возможно, Шаман в ответ пожал плечами, разговор дальше не продолжился. Сложно в целом поддерживать диалог с тем, кто не разговаривает.