С рывком тряхнула головой, отгоняя неприятный морок. Оперлась на мужчину и попыталась окликнуть. Дима не шевельнулся, оставался холодный, как лед. Анну заколотило.
– Дима! Ты замерзнешь. Просыпайся, – голос обрывался и сипел. Мужчина не отреагировал.
От всколыхнувшегося ужаса повлажнели руки, пальцы мелко задрожали.
Анна набрала побольше воздуха и крикнула:
– Дима, проснись! – голос разлетелся по пещере, как гром. Где-то в глубине ответвлений затрещало.
Мужчина, наконец, очнулся. Не съежился, не задрожал, не подал даже виду, что замерз. Просто открыл глаза и приподнял голову. Анна пощупала его руку –прохладная, почти обжигающе. Губы тонкие, приняли привычную форму скошенной улыбки.
– Что ты щупаешь меня? Пристаешь? – неуместно пошутил Дмитрий.
– Нет! Мне показалось, что ты не дышишь. Ты очень холодный.
– Да лана! Оправдываешься! – Дмитрий перевернулся на другую сторону и, упершись на локти, стал наблюдать, как Анна снимает рубашку. – Мм… не спеши, помедленней, я же смотрю, – протянул он, облизнувшись.
Анна прыснула и кинула одежду ему в лицо.
– Быстро одевайся, герой!
– Нам же назад по солнцу идти. Или ты решила в летучую мышь обратиться? – хихикнул Дима.
Анна немного оттаяла от сковавшего ее страха. Но напряжение, где-то под коленкой, еще было. Словно заноза: кололо и притягивало внимание, вонзая иглу так глубоко, что приходилось искать опору, чтобы не упасть.
В глубине второго прохода затарахтело. Анна сжалась, Дмитрий не подал виду.
– Ты слышал? – обеспокоено зашептала Савина, всматриваясь в темноту пещеры.
– Что? Как бьётся твое сердце? – мужчина поднялся и в два шага подошел ближе, притянув Анну к себе.
Она от неожиданности чуть не завалилась назад, но Дима ловко удержал ее. Холод его рук прожигал майку.
– Какое сердце? Там что-то стучало! Пойдем отсюда, мне страшно, – Анна умоляюще заглянула ему в глаза.
Он все еще хитро улыбался, его золотистые радужки переливались. Такой световой эффект, скорее всего, был от воды.
– Дима, ты меня пугаешь! Пойдем! Ты же говорил, что мы быстро!
– А я передумал! Все, о чем я мечтаю передо мной, так что мне спешить некуда.
– Будто я дала тебе по…, – Анна запнулась.
Дима прищурился, по губам скользнул кончик языка.
Она откровенно лгала и ему, и себе. И он это знал.
– Ладно, прости. Но я еще не готова, – сдалась Анна и попыталась отстраниться.
– Я тебя предупреждал, что люблю получать желаемое, – почти прошипел мужчина, удерживая Анну в ледяных тисках.
Склонив голову, поцеловал нахально ключицу. Савина вздрогнула. Новый страх наслоился с прежним. Тяжелый воздух спер дыхание.
Дима все целовал ее шею и плечи, а Анна ничего не чувствовала, кроме всепоглощающего ужаса. Попыталась отодвинуться, но сил не хватило сократить расстояние даже на сантиметр.
– Чего ты упираешься? Трепетала, как лютик, полчаса назад, а сейчас ломаешься?
– Мне страшно здесь! – выкрикнула Анна, вдавив руки в его упругую грудь.
Новый рокот выкатился из глубины пещеры и долетел до самого озера. Вода покрылась кругами.
– Я же говорил – трусиха! – проговорил Дима, не отреагировав на звук. Добрался ладонью до ее подбородка, провел пальцами по контуру скул, погладил холодной рукой затылок. Резко стянул волосы до острой боли, а затем впился в губы. Игла вонзилась еще глубже, Анна непроизвольно вскрикнула. Как она ошибалась на его счет! Обычный расчет, чтобы захлопнуть ловушку. Здесь никто ее не услышит, никто не придет на помощь.
– Я просто не хочу! Не здесь, не сейчас. Я не хочу так! – оттолкнулась, вложив всю оставшуюся силу. А что было делать? Ноги дрожали или может это земля под ногами? Сердце стучало, словно у загнанной в угол мышки, зубы от дрожи сбивали эмаль друг об дружку.
– Не хочешь меня? – заскрипел Дима не своим голосом.
– Не-е-ет! – Анна забарабанила его по груди кулаками. – Отпусти меня!
Земля стала уходить из-под ног, стены затряслись. Камни, откалываясь, с грохотом падали в воду озера. Брызги летели во все стороны и окатывали холодом. Шум нарастал.
Анна сглотнула. Неужели и сейчас не слышит?
– Хорошо! Как хочешь! – гаркнул Дима, резко оттолкнув ее от себя. Анна зацепилась пяткой за камень и упала назад, а мужчина, не оборачиваясь, скрылся в тоннеле.
Звать его и просить подождать не было смысла.
Савина собрала наспех вещи в рюкзак, схватила телефон и побежала по каменному коридору. Луч света трепетал, как испуганный мотылек. Ноги не слушались, и Анна все время спотыкалась. В босоножки набивались камни, они царапали пальцы и ступни. Через короткое время подошва стала чавкать от крови. От этого идти было трудно, а бежать невозможно.
Юбка то и дело цеплялась за углы, казалось, разорвалась уже в клочья. Сзади накатывал шум. Со стен, то и дело, сваливались камни. Анна едва успела отклонить голову от очередного падающего сталактита.
Посветила перед собой. Дальше коридор расходился. В проходе очертился силуэт мужчины. Анна вздрогнула. Пути назад нет.
– Дима, прошу тебя! Давай выйдем! – она направила на него луч фонарика.
Мужчина ехидно оскалился. Холод его глаз пронизывал, будто тонкой сталью. Сердце ухнуло в пустоту.
Савина стояла в нерешительности. Под ногами все ходило ходуном, со стен сыпался песок и камни. В который раз, уклонившись от булыжника, она заметила, что Дима развернулся и пошел дальше. Анна поспешила за ним, но вдруг стала грузнуть в мягкий грунт. Присмотрелась: ноги вошли в грязь по косточки, и, казалось, лишнее движение и она увязнет еще глубже.
– Дима, не оставляй меня! Помоги! – выкрикнула Анна, но голос утонул в каменной ловушке.
Мир схлопнулся с оглушающим грохотом.
Очнулась Анна от холода, сковавшего мышцы, и давящей тишины. Взгляд уперся в черноту. Стала нащупывать хоть что-то, что могло бы помочь. Рюкзак слетел, видимо, с плеча, когда падала. Но куда?
Изучив рукой несколько метров на полу, Анна наткнулась на камни и выступы. Уперлась лбом во что-то твердое, поняла, что надо попытаться в другой стороне. Ноги путались в длинной юбке, ступни горели от порезов, плечи обжигало земляным холодом, руки немели, под ногтями грязь и камни.
Глубокая тишина сводила с ума.
– Эй! – попыталась крикнуть Анна.
Голос хрипел и звучал странно глухо, словно она в коробке. Никакого эха и длинных пещерных звуков.
Нащупала, наконец, что-то мягкое – рюкзак. Долго ловила пальцами замок чехла в кромешной тьме, но все же достала фотоаппарат и включила его. Глаза полоснуло светом, выступили слезы. Заряда еще половина.
Анна встала и осмотрелась.
Ее поглотила узкая яма, метра три в глубину. Свет преломлялся, если светить наверх, значит, там был выход.
В стороне Анна нашла телефон Дмитрия, что тоже оказался цел. Чтобы не потерять его, закинула в рюкзак. Она знала, что ее мобильный все еще лежит в кармашке, но смысла в нем под землей не было – только в виде фонарика, а сейчас хватало и камеры.
Как все это не разбилось? Как она сама цела осталась?
На первый взгляд чувствовала себя сносно, только копчик тянуло, но это еще от первого падения возле озера, скорее всего. Хотелось верить, что кости, в отличие от стоп, остались целые.
– Помогите! Дима-а-а! – закричала и съежилась. Голос ударил по перепонкам и отозвался в висках.
Анна верила, что мужчина одумается. Он ведь видел, что случилось. Что-то в душе не соглашалось с его поведением. Неужели бросит ее здесь? Ладно, сорвался, ладно, ошибся, но ведь не желает ей смерти?
Покричала его имя с десяток раз, охрипла совсем, упала на землю и разрыдалась, как ребенок. Она знала, что если Дима не сообщит о случившемся, ее не найдут. А если он ушел, значит, не скажет никому. Ведь их здесь не должно быть. Да и еще эта сцена у озера. Вот дура!
Оставалась еще надежда на охранников заповедника, но как часто они проверяют гору – неизвестно. А вдруг Диму тоже привалило камнями? Анна хоть и зла была на него, но не хотела, чтобы он пострадал, да и шанса на спасение тогда вообще не будет.
Время тянулось слишком долго, казалось, вечность засасывала и разъедала, будто кислота. Камера почти потухла: по черным стенам мерно расплывался блеклый свет.
Темная могила.
Анна сглотнула. Она не думала, что все так закончится. А ведь Денис прав: нужно было все бросить и отказаться, уехать домой и забыть все, как страшный сон.
Савина укуталась в покрывало и горько усмехнулась от воспоминаний о «летучей мыши». Подтянула ноги к себе и спрятала голову в коленях. Дрожь была постоянной, тепло постепенно уходило из тела. Она чувствовала себя каменным изваянием лишенным души.
Горько, что она так ошиблась и пошла на поводу нелепой страсти. А теперь не было шанса все исправить и вернуться домой. Это финал.
Когда закончилась батарея на камере, Анна еще несколько минут просидела во мраке, но поняла, что так еще хуже.
Вытянула телефон Дмитрия и осветила фонариком свою гробницу. Тишина окутывала холодным саваном. Хотелось выть, но сил не было даже встать. Анна тихо заскулила сквозь зубы.
Прошло несколько часов, сел телефон Дмитрия, он и так разрядился, пока был включен возле подземного озера. На ее мобильном заряда было мало, хватит от силы на полчаса.
В рюкзаке лежали бутерброд и вода – остатки горе-пикника. Анна очень хотела есть, но решила пока экономить. Она все еще надеялась, что ее найдут. Но и понимала, что уже вечер, телефон показывал восемь, на улице в это время начинало темнеть. Ночью никто искать не будет, значит, придется ждать утра и ночевать на холодной земле. А если ожидание затянется еще на день, то еду и воду лучше сохранить.
От усталости и гнетущей темноты хотелось спать, по ощущению казалось, что уже глубокая ночь. Анна долго боролась с дремой, но, будто по щелчку, провалилась в липкие сновидения и, казалось, вечность бродила по краю сознания.
Всплывали старые воспоминания: учеба в школе, знакомство с Никитой, институт, ухажеры, работа фотографом, потом болезнь папы.