Прикрыв глаза, Анна, как котенок, потерлась о его руку, а потом прижалась сильнее к широкой груди. Она слышала, как гулко бьется под ребрами сердце. Денис крепко обнял ее, склонив голову на плечо, отчего по телу расплылась волна дрожи.
– Мне до ужаса хорошо с тобой, – прошептала неожиданно для себя Анна.
Денис напрягся и тут же отстранился. Поднял из-под ног одеяло и дрожащими руками накрыл ей плечи.
– Одевайся. Я жду снаружи, – голос прозвучал отстраненно. Разумов развернулся и, склонив голову, вышел.
Приводила себя в порядок быстро. Оставаться одной сейчас жутко не хотелось. Страх сжимал гортань и не давал нормально дышать. Голова гудела, но силы понемногу возвращались. Хотя все еще бросало в нелепый трепет: то становилось холодно, то слишком жарко.
Небо заволокло грифельными облаками, воздух был прохладный и влажный. Хотелось прочистить горло горячим чаем и полежать в теплой ванне.
Анна жутко хотела домой. Усталость разливалась по телу и ноги едва передвигались. А еще путь назад: через склоны, лес и болота.
Выйдя к костру, Савина заметила, что дым сегодня был плотным и беспокойным. Его крутило ветром в разные стороны: то вытягивая столбом кверху, то наклоняя, отчего он стелился по земле едкими волнами. Кашлянула. Денис подернул плечами, но не обернулся.
Она подошла ближе, но не стала его трогать. Хотя так хотелось обнять.
Заметила свою мокрую одежду, развешенную на ветках поблизости огня. Это приятно. Его внимание, ухаживания, беспокойство. Но с другой стороны Анна опасалась Дениса. В глубине зеленых глаз каждый раз мелькала та странная эмоция, которую она никак не могла прочитать. Горечь, боль и печаль. И печаль такая сильная, что затапливала, набегая настоящим цунами, и сбивала с ног. Савина едва удержалась, чтобы не присесть от этих мыслей – голова закружилась.
Непогода стала пугать не на шутку: ветер усиливался, скрипел лес, шуршала трава и вода покрывалась мелкой рябью.
– Аня, нам нужно уходить, – сказал Денис, поднимаясь и глядя вдаль на сизый небосвод.
– Но…
– Во время дождя могут быть сильные грязевые потоки. Мы находимся в самой низине. Это очень опасно.
Анна задумалась. Он прав. Но что будет, если она не найдет камень? Весь этот риск – бессмысленный? Зачем она согласилась? А ведь Максим не зря ее предупреждал. Может, стоит довериться Денису? Попросить его достать минерал? И она решилась.
– У меня есть одна просьба, – начала Савина. Потом помедлила, – сейчас, – вернувшись в палатку, вынесла чехол с камерой.
Денис ждал, наблюдая за ней прищуренным взглядом.
Вытянув из бокового кармана сумочки небольшую карточку, Анна протянула ее проводнику.
– Я могу довериться только тебе.
– Что это? – ей показалось, что голос его дрогнул. Денис скользнул взглядом по карточке, на которой изображался тот самый черный камень.
– Минерал, шерл, черный турмалин. Мне нужно такой найти. Это важно.
Денис оглянулся на воду, где все еще плавала коряга.
– Так ты из-за этой ерунды рисковала жизнью?! – внезапно вспыхнул проводник. На скулах заиграли желваки.
Но какая ему разница?
– Ты не понимаешь… – Анна подбирала слова. Говорить обо всем открыто она не могла – не имела права.
– Ты врала изначально? – Денис подошел ближе. Глаза – узкие щелочки. – То есть тебе нужна была информация не об озере, а о его ценных минералах? – он взял ее за локоть, больно ущипнув.
– Нет, это просто отдельное… задание.
– Какой придурок мог такое заказать девушке, которая больна?
– Я не больна! – пискнула Анна, отстранившись. Но сама уже не верила в свои слова.
Денис буравил взглядом.
– Ты еще и глупа! Не могла мне сказать об этом в городе? Что за наивность? Я бы тебе еще там ответил, что здесь подобного нет, и никогда не было!
– Странно, что ты так уверен, будто слишком много об этом знаешь, – Анна поежилась от блеснувшей ярости в зеленых глазах Разумова. Она его таким еще не видела. Почему он разозлился из-за какого-то куска камня? – Тем более, я утром видела его в воде.
Денис рывком потащил ее к берегу. Анна спотыкаясь, бежала следом.
– Показывай! Я достану тебе его, и мы уберемся отсюда! Меня все это жутко утомило! – Денис говорил громко и жестко. Анна чувствовала себя, словно под прицелом. Куда делся чуткий и внимательный мужчина?
Они обогнули озеро. Анна показала на черную точку в воде и отшатнулась от яростного взгляда Дениса. Горели локти и, казалось, кожа слазит в тех местах, где Разумов прикасался.
Он сжал губы и, сняв спортивки и футболку, нырнул в воду.
Савина вздрогнула от долетевших до нее брызг. Ее странно кидало то в жар, то в холод. Подозревала, что повышается температура, но старалась не зацикливаться. Только простуды не хватало! За всю жизнь болела раз десять, а здесь все и сразу.
Проводник проплыл до указанной точки. Некоторое время пробыл под водой, а потом вернулся к берегу.
На улице резко потемнело, ветер зашевелил кусты и траву. Анна посмотрела на темно-фиолетовое небо и сглотнула. Денис прав. Он всегда прав.
– Вот! Убедись, что это вовсе не то, что ты ищешь! – рявкнул проводник, бросив ей под ноги булыжник, затем снова скрылся под водой. Проплыл чуть дальше к водопаду.
Анна подняла камень – обычный гранит, просто темный. Запустила его в кусты, злясь сама на себя. Как можно быть такой дурой?
Савина съежилась от очередного порыва ветра. Долина гудела и шумела, скрипели старые деревья, палатка трепетала и хлопала тонкой тканью.
Над черными мертвыми зарослями плавала белая дымка, издали похожая на куст перекати-поле, залетевший с полей. Дымка посидела на верхушке одного из деревьев, покачалась из стороны в сторону, затем, спрыгнув вниз, полетела на кусты шиповника.
Анна не могла отвести от нее взгляд. Ветер гнул ветки к северу, а светлое облако улетало в обратную сторону.
Денис резко вынырнул из воды, Анна в испуге подпрыгнула.
– Смотри! Что это? – спросила она и потянулась за камерой.
– Не смей! Слышишь?! – закричал Разумов, выбираясь из воды.
Анна не поняла, о чем он и начала настраивать объектив. Проводник подскочил и выбил камеру из рук. Та полетела в траву.
– Что ты делаешь? – Анна ошарашенно посмотрела на Дениса. С него капала вода, губы поджаты и тонки, глаза прищуренные, между бровей несколько глубоких складок.
Савина аккуратно обошла его, стараясь не коснуться, и наклонилась взять фотоаппарат.
– Ты совсем, что ли?
– Думай, что хочешь! Но ты не будешь снимать! – Разумов наступал. Выглядел страшнее Дмитрия в пещере. Какое парадоксальное совпадение. Сейчас снова бежать некуда.
Анна сглотнула и отступила, пряча фотоаппарат за спиной. Под колено вонзилась очередная игла страха.
– Я не понимаю, – пробормотала.
– Ты – дура! Что ты можешь понимать? Только полная идиотка могла согласиться на дело, не имеющее смысла! – рычал Денис и медленно приближался к ней.
Анну передернуло от бежавших по спине мурашек.
Дымка покружилась над корягами и улетела в сторону долины. Ветер засвистел за ухом, бросая в лицо песок. Анна зажмурилась на секунду и не заметила, как Разумов добрался до нее. Камера тут же оказалась у него в руке.
– Денис!
– Нет! Я сказал, ты не будешь снимать!
Анна оттолкнула проводника, вложив все силы в удар, и пошла в сторону палатки. Ее качало от слабости.
– Уже и нечего снимать! – бросила обреченно.
Денис шел следом.
Возле костра Анна резко обернулась. Голова слегка закружилась, но на ногах получилось устоять.
– Так вот что было в твоем взгляде! Каждый раз, когда мы говорили об этом озере – ты знал правду! Поэтому не позволил другим идти со мной: ты не хотел, чтобы кто-то узнал! Это я дура? Так знай, даже без снимка, я все равно напишу!
– Пиши, – холодно ответил Денис, рассматривая фото на экране и криво ухмыляясь. – Кто тебе поверит? Ты всего лишь журналистка из желтой прессы, – брезгливо добавил он.
– Ты… – Анна запнулась.
– Что я? Воспользовался тобой?
Савина поморщилась. А что она хотела? Сама не лучше!
– Молчишь? Совместила приятное с полезным и возмущаешься?
Рука неосознанно дернулась и хлестнула проводника по щеке. Он не дрогнул. Красное пятно стало проявляться на его лице. Денис сощурился и скрипнул зубами.
– Лучше бы ты не спасал меня, – прошипела Анна и ушла в палатку. Там принялась торопливо скидывать вещи в рюкзак. Слезы текли по щекам и обжигали кожу, будто плеснули в лицо кислотой.
Голова кружилась, желудок тянуло. С утра она выпила лишь глоток воды.
Анна поняла, что нельзя никому верить. Тем более она сразу чувствовала, что с Разумовым что-то не так.
Отбросила в сердцах рюкзак в угол и, опустив голову на колени, бесшумно разревелась.
Ветер усиливался. Он свистел так громко, что перебивал даже шум водопада. Зашуршала палаточная ткань.
– Собирайся, нам пора идти, – голос проводника был сухим и скрипучим. Анну покоробило.
Она приподнялась, отвернув лицо, чтобы он не видел ее слез, и стала складывать оставшиеся вещи.
– Шевелись. Еще палатку складывать, – Денис бросил под ноги ее вещи, которые сушились на ветках. Такое пренебрежительное отношение больнее пощечины. Она понимала, что это все. Дороги назад нет. Нужно идти дальше. В прочем, как всегда.
На улице темнело. Небо стало тяжелым, казалось, сейчас треснет кроваво-черное полотно и их затопит вместе с этим озером и его тайнами.
Холод пробирал до костей – толстовка не особо согревала. Анну колотило. Признаваться в этом проводнику она не собиралась, как и говорить о том, что голодна. В ней еще осталась капля гордости.
Пока Денис складывал палатку, она стояла в стороне и разглядывала ту сторону, куда улетела дымка.
Что это было? Почему Денис запретил снимать? Он что-то знает! Но ей не скажет. Как она могла думать сейчас об этом, если им угрожает более серьезная опасность?
Стало тихо. Ветер успокоился, словно готовясь: скапливая силы перед очередным порывом.