Анна смутилась и кивнула. А почему нет? Нужно только решить проблемы дома, а потом пусть все летит в пропасть. Она хотела пожить ради кого-то. Дима пробормотал:
– Я не смогу гоняться за тобой по городам. Я могу быть только здесь – в Прибрежном. Могу исчезать надолго, и ты не сможешь спросить почему, не сможешь связаться со мной и узнать, куда я ушел. Ты готова терпеть это и ничего не спрашивать?
Готова ли она? Как отказаться от того, что в глубине души и просится наружу, словно взрывная волна, запертая в колбе? Ее кинетическая энергия достигла предела. Или она разлетится вдребезги или позволит хоть кому-то управлять своей жизнью. Анна готова на новый шаг. Готова!
– Да, – прошептала, утопая во взгляде его золотистых глаз.
– Ты отвечаешь за свои слова, или сейчас просто играешь со мной? Я не люблю такие шутки и заставлю тебя платить по счетам, если ты не сдержишь слово, – его голос звучал жестко, напряженно. Дмитрий напрягся.
– Я не знаю, что будет завтра. Я не знаю, что происходит сегодня. Но я чувствую, что меня тянет к тебе, как магнитом, словно это предначертано. У меня тайн не меньше. Ты не заставляешь меня раскрываться и ничего не требуешь взамен. Я отвечаю за свои слова и хочу попробовать.
– Ты не понимаешь, с кем связываешься! – Дима засмеялся, но в голосе ощущался бархат горечи.
– А зачем понимать? Я хочу узнать тебя сама. Настоящего. Мне не нужно твое прошлое.
Дима приподнял бровь. Скользнул рукой по ее щеке, очерчивая линию подбородка. Анну пробрало до дрожи. Холодная призрачная нить страха оборвалась и где-то под ребрами вспыхнула раскаленная страсть. Дыхание участилось.
– Я хочу чувствовать – мне не нужно понимать, – ее рука накрыла его ладонь, застывшую на щеке.
– Анна, я не достоин тебя, – он приблизился и нежно коснулся губ.
И, словно падая с обрыва, она провалилась в кипящую лаву эмоций. Это было сумасшествие. Никого вокруг – только они и море.
– Это мне решать, – шепнула в ту секунду, когда он оторвался от ее губ.
Дмитрий надорвано выдохнул. Холодный воздух пролетел по плечу.
– Анна, – он понизил голос. Глаза в омуте страсти, он не смотрел, а раздевал и ласкал ее, не прикасаясь. – Давай пойдем в номер?
– Дима, – она уперлась пальцами в его грудь. Он нахмурился. – Мне все равно нужно к отцу съездить и решить вопрос с работой. Отпусти меня ненадолго. Я вернусь. Обещаю!
Сама верила ли в свои слова? Хотелось! Жуть, как хотелось!
Мужчина отстранился, но из объятий не выпустил. Кажется, они уже вечность так простояли.
– Поедешь все-таки? – выдавил он.
– Должна. Отец серьезно болен. Да и я обязана объясниться с родными. У меня есть занятие для заработка в интернете, но надо закрыть статью и уволиться из журнала. Собрать документы. Может получиться где-то здесь устроиться.
– Я понял. Тебе просто нужно время, – Дима ласково улыбнулся и, приподняв пальцами подбородок, всмотрелся в ее лицо.
Анна была очень благодарна за понимание. В груди защемило. Она сглотнула подступившие слезы. Дима – яркий, волнующий, трепетный, страстный, необычный… Разве не такого она искала?
Вечерний ветер растревожил волны. Они вспенились и распластались по берегу белым кружевом. Анна чуть поежилась от холода. Последняя парочка покинула пляж, и они с Димой смотрели на догоравшее за горизонтом солнце. Он развернул Анну к себе спиной и, расстегнув рубашку завернул, будто куколку.
Савина сделала несколько кадров заката. Яркие красные ленты разрезали небо на пурпурные и фиолетовые отрезки. Внизу, на горизонте, повисло бордовое облако, словно лужа запекшейся крови.
Возле отеля Анна сняла Димину рубашку и, вернув ее, сказала:
– Прости, не приглашу тебя. Мне нужно отдохнуть перед дорогой, – Анна виновато глянула ему в глаза. Какой будет его реакция?
Мужчина кивнул и улыбнулся набок. Веер морщинок тут же рассыпался вокруг глаз.
– Знай, я могу ждать долго, – улыбка внезапно потухла. Придержав ее руку с рубашкой, добавил сухо: – Но предательство – не прощаю.
Анна хотела что-то ответить, но Дима оборвал ее пылким поцелуем. Затем бегло скользнул по шее губами. Вдохнул, словно запоминая запах, и, резко отодвинувшись, ушел.
Савина так и осталась стоять в растерянности.
Мертвый цепкий страх забрался под одежду. Ветер рванул волосы. Они прилипали к вспухшим губам и горячим щекам. Не сделала ли Анна ошибку, бросая такое обещание? А если она не сможет уехать из Центрального? Ведь там мама и папа. И тут же прилетел ответ. Ну, никогда не вернется сюда и никогда Диму не увидит. Все просто. А он ведь так и не сказал о себе ничего. Ни фамилии, ни адреса, ни телефона. Словно так и должно быть. Взял обещание, а выполнять не перед кем.
Добравшись до номера, Анна собрала вещи и приняла ванну. Сейчас она никого не хотела видеть: до позднего вечера никто и не появился. Уже ночью она вспомнила, что так и не позвонила Бережному. Да уже и не важно. Все равно она приедет раньше, чем должна была. Завтра с утра и позвонит.
Спала этой ночью чутко, несколько раз вскакивала. Ей казалось, что в дверь что-то стучит. Царапает по обшивке, но без разрешения не входит. Снился Денис. Правда, видела его только со спины. Анна пыталась окликнуть проводника, но он не слышал и не реагировал.
В какой-то момент сон становился плотнее: исчезали звуки и оставался салатовый дымчатый свет, заливающий комнату.
Затем повторялся ночной кошмар, где вокруг черной тени толпились люди, и Анне мерещилось, что среди них и ее папа. Мерзкий сон, который с самого детства не оставлял ее в покое. Савина знала каждую деталь, каждое действие, но всякий раз просыпалась после него в холодном липком поту. Падала на пол и долго приводила дыхание в порядок. Не признавалась в этом никому – даже психотерапевту. А себя обманывала, что все это просто ночной бред и со временем сны пройдут. Но они не проходили. Их становилось больше. Они приходили чаще. И с каждым разом пугали все сильней и сильней. А в Прибрежном вообще стоило закрыть глаза – и мрак заползал в голову и, будто съедая все силы.
Один раз за ночь Анна выпрыгнула из сна от оглушительного стука в окно. Встала и на ватных ногах дошла до шторы. Вгляделась в ночной мрак – ничего. Только полная луна, словно усмехающаяся темными пятнами, и слабое завывание ветра в верхушках каштанов. Анна вернулась в постель и провались в бездушный и страшный сон, где никого не было рядом: только пустота и высокий свист, разрывающий изнутри.
Утро забралось в комнату незаметно. Заглянуло ярким солнечным лучом в щель портьеры, нащупало теплой рукой деревянный настил пола и, забравшись на кровать, блеснуло Анне в глаза.
Савина перевернулась на другой бок и распахнула веки. Сегодня она уедет. Оставит здесь кусочек себя и уедет. Возможно навсегда. Сейчас мысль о том, что нужно бросать работу и родных ради Димы была ничтожной. Возможно, вчера она болтнула это под воздействием каких-то романтический переживаний, на фоне боли после неприятных отношений с Разумовым. Теперь все смотрелось иначе.
В первую очередь Анна взяла мобильный. Бережной не отвечал. Созвонилась с редакцией. Передали, что шеф приболел. Савина сообщила, что сегодня уже возвращается, но Ангелина довольно слабо отреагировала. Конец месяца – сдача номера. У всех запарка.
В дверь тихо постучали. Анна накинула халат и открыла, не спрашивая. Кто бы ни был – ей уже все равно. Но, увидев перед собой художницу, а не проводника, облегченно выдохнула.
– Приветик. Как ты? Слышала, что уезжаешь, – улыбнувшись, сказала Лена и постучала тонкими пальчиками по папке на бедре.
Анна коротко ответила: «отлично» и пропустила девушку в комнату.
Хорошо, что подруга успела приехать. Иначе не успели бы проститься.
– Легкий завтрак? – спросила Анна, стараясь скрывать свою нервозность.
– Нет. Я не голодна, да и мне на работу сейчас, – Лена повела рукой по белоснежным волосам и мягко улыбнулась. – Ты во сколько будешь ехать на вокзал? Я пришлю Стаса с машиной, чтобы отвез тебя.
– Не нужно беспокоиться, Лен. Я сама доберусь.
– Не начинай! – возмутилась подруга. Блеснула лазурными глазами и перекинула косу на другое плечо. – Неизвестно увидимся ли мы еще. Дай хоть раз тебе помочь.
– Ладно, – сдалась Анна. – Пусть заедет за мной в двенадцать. Только, прошу, Денису не нужно говорить.
Лена уже собралась уходить, но обернулась в дверях.
– Это почему?
– Не хочу его видеть. Не спрашивай. Просто не хочу.
– Странно, но он вчера сказал почти тоже самое. Мне кажется, вы не до конца друг в друге разобрались.
– Лена! – пригрозила Анна. – Мы взрослые люди – разберемся. Без обид.
Девушка развела руками.
– Хорошо. Я просто вижу, как вы мучаетесь. И, в итоге, ни один из вас не пойдет навстречу. Вы даже не приходите поплакаться в жилетку к друзьям. Это же больно все держать в себе! Денис тоже отмалчивается да отнекивается.
– Тебе сильно хочется выслушивать мои стенания и страдания? У тебя что своих проблем мало? Да и куда пойти навстречу? Никто никого и не держал. Эти разговоры пусты, так как ничего нет, и не будет.
Лена грустно опустила глаза.
– Ладно. Ваша жизнь. Прости за то, что увидела лишнее. Я, наверное, глупая, – она вытянула из папки лист и протянула его Анне. – Честно, врезалась картинка, как озарение. Сама не поняла, что случилось.
Бросив короткий взгляд на рисунок, Савина пошатнулась. Ухватившись за край комода, коснулась пальцами шершавой бумаги. Елена нарисовала в точности тот момент на озере, когда они с Денисом целовались на берегу. Анна умоляюще глянула в глаза подруги. Зачем?
– Правда, прости меня. Я сделала глупость. Дай, сожгу! – Лена попыталась забрать рисунок.
– Нет. Не нужно, – выдавила Анна предательски осипшим голосом. – Сохраню себе, как напоминание о том, чего никогда не может быть.
Она улыбнулась, стараясь сделать это понатуральней. Но Лена погрустнела и осунулась: видимо, реакция Анны оказалась слишком яркой.