– Денис звонил? – просила Анна, выбираясь из размышлений в реальность.
– Нет. А что? – повернулась Лена и приподняла светлую бровь.
– Мы договаривались встретиться у вас в семь вечера, а уже пол девятого. Я волнуюсь.
– Сейчас узнаем, – подмигнула подруга и вытерла мокрые руки о передник. Взяла с полки мобильный и некоторое время ожидала ответа. – Хм, может просто занят? Секунду. Ста-а-ас!
– Что?! – ответил он из комнаты.
– Денис должен был приехать. Ты не знаешь где он?
– Я его не видел весь день, – уже ближе заговорил Стас, заходя в кухню. – Мы ужинать будем? Готов станцевать за кусочек хлеба.
– Да, ставим. Позвони другу, прошу тебя. Анна волнуется.
Стас зыркнул, чуть поджал губы и вышел.
– Я ему не нравлюсь, – прошептала Савина.
– Стасу, что ли?
– И не только ему, – горько сказала Анна, вспомнив Влада. Расставляла тарелки на стол, стараясь как можно аккуратней двигаться. Руки дрожали: посуда все время выскальзывала на столешницу.
Ее беспокоило, что Денис так и не появился, и не дал о себе знать. Уезжал он совсем разбитым.
– Не бери в голову, – мягко проговорила Лена. Нож ловко перемещался по противню и делил мясо на куски. – Мужчины никогда никому не доверяют. Это нам проще сближаться. Я вообще поражена, что ты сумела так глубоко запасть в душу Разумову. Это же просто чудо!
– Не думаю, что так сильно запала, – отрешенно сказала Анна, все еще думая, что Денис уезжал, будто прощался с ней. Не мог он так поступить, ведь договаривались же поговорить и обсудить происходящее.
Лена разложила вилки и покачала головой.
– Я видела его глаза. Это не просто увлеченность, – от слов художницы воздух выбило из легких.
Анна подошла к окну и приоткрыла гардину. Посмотрела в темноту: луна освещала двор и сад. Как разобраться в своих чувствах? Денис чаще отталкивал, и ей тяжело было понять, что она на самом деле хочет: быть с ним или просто разобраться с этой тайной. Были моменты, когда казалось все будет хорошо, но в остальном Анна знала, что это просто самообман.
Ветер качал ветки, изредка постукивая в стекло. Когда сердце и дыхание немного успокоилось, Савина перевела взгляд на Лену. Девушка пересчитывала тарелки, вилки и выставляла стаканы и рюмки. Ловко сложила белоснежные салфетки и воткнула их в узенький стакан.
В кухню вернулся Стас.
– Он не приедет. Настя сказала, что весь день работал в саду, и уже лег спать.
Анна переглянулась с Леной. Стас ведь не знал, что им пришлось сегодня пережить.
– Ужинайте. Мне перехотелось, – выдохнула Анна и направилась из кухни.
Лена шикнула на Стаса.
– А что я сказал? – удивился он.
– Я потом объясню.
В коридоре подруга схватила Анну за руку.
– Не волнуйся ты так. Ну, может, он и в правду устал?
– Лена-а, нет. Он сразу решил, что не приедет. Он поставил крест, я чувствую, – сердце колотилось, как бешенное. Анна поняла, что Денису проще ее таким образом обезопасить и просто не появляться на глаза. И это будет продолжаться вечно из-за страха прикоснуться к ней случайно. Анна должна либо его отпустить, либо найти ответы. И первое и второе слишком болезненно.
Анна отряхнула руку подруги и залетела в комнату. Набросила ветровку и схватила сумочку.
– Ты не можешь сейчас уехать. Едва ноги переставляешь!
– Но я хочу! Должна его увидеть и поговорить. Мы так и не смогли это сделать после моего приезда. Мне столько ему сказать нужно, а он просто убегает. Это невыносимо, – глаза наливались слезами, жаром царапало щеки, будто ей сыпнули в лицо горсть стекла. Анна прикусила губу от желания высказаться, но понимала, что нужно молчать. Нельзя вмешивать других, она хорошо знала, как это опасно.
– Я понимаю, – мягко сказала художница. Взяла Анну за руку и потянула за собой. Подвела к портрету, где они втроем. – Я давно не видела его таким, как здесь на фото – счастливым. Он измучился, настрадался. Последние несколько лет были очень тяжелыми, хоть он и не признается, но оно же видно. Разумов хранит какую-то тайну, я знаю, у него на лице все написано, и это не простой секрет – это связано с жизнью многих людей. Денис, словно высох за последний год. Мне казалось, что он катится куда-то вниз и уже не сможет остановиться, пока не разобьется. Но ты дала ему надежду, и я видела ее, когда он целовал тебя и обнимал. Это не просто так. Дай ему время, не руби его плетью по свежим ранам. Он окрепнет и придет. Сам.
Анна потянула руку к портрету. Так хотелось материализовать ее, заставить счастье охватить всех, окутать белым одеялом, будто приятным теплым облаком. Неважно с ней или без, но чтобы они не страдали.
– Аня, у тебя глаза светятся! – вскрикнула Лена.
– А, – очнулась Савина и попятилась.
Художница так и застыла со сложенными в молитвенном жесте ладонями.
– Что-то с вами обоими не так, – пробормотала Лена, но заострять внимание почему-то не стала. – Так, бросай свой саквояж и пойдем есть. Вон уже живот урчит. Бегом! Завтра поедешь к своему Разумову. А если он посмеет скрываться, я ему лично надаю тумаков! – Лена показала маленький кулак. Затем схватила сумку и стащила ветровку с плеч Анны. Бросила все в сторону и подтолкнула ее назад в кухню.
* * *
– Доброе утро, – Лена давно крутилась у плиты. В доме пахло кофе и яичницей.
– Точно доброе? – Савина потерла глаза. В голове царила странная тишина: давно так не было. Ни переживаний, ни эмоций, ни снов. Анна помнила, как после прошлых слайдов плохо спала. До сих пор мурашки ото сна с силуэтами, но сегодня ничего не снилось.
– Как ты? – подруга подошла ближе и поставила перед носом чашку с ароматным напитком. Заглянула в глаза. – Ты как-то иначе выглядишь.
– Что имеешь в виду?
– А не знаю. Как-то взгляд изменился, – девушка неотрывно смотрела на Анну и, протянув руку, легонько стиснула плечо.
Перед глазами всплыла картинка: беловолосая девушка в одежде до пят и с длинными рукавами. Волосы развеваются змеями и закрывают ее лицо.
– Что не так? – переспросила подруга и отошла к плите. Видение рассыпалось, превратившись в ворох мошек перед глазами.
– Кажется, только что видела… тебя.
– Аня, ясное дело, я же перед тобой стою.
– Нет, в голове видела, – Анна стиснула виски. Вроде никаких ощущений, никаких повторений. – Ты прикоснулась, и…
– Не забывай, что я до сих пор не в курсе, что с тобой и Денисом не так. И мне, конечно, интересно, но больше боязно за вас.
– Лен, я… – Анна потупилась. Кружева на скатерти просвечивали темное дерево столешницы.
– Я знаю, как это хранить тайну, – говорила ласково Лена и выкладывала на блюдо булочки. – Знаю, когда боишься открыться и не знаешь кому доверять. Но и держать в себе – не выход.
Савина потянула к себе чашку кофе и вдохнула его приятный аромат. Рассказать все Лене? Но Денис даже Стасу не объяснил, а он Левиных знает довольно давно. Значит, у него есть причина молчать. Это может быть связано с их безопасностью. Лена и так много видела.
Анна присмотрелась к девушке. Ее волосы собирались в хаотичный пучок на затылке, по бокам свисали длинные светлые пряди. Художница была из тех людей, которые не придают значения своей внешности, не сильно трепещут перед аккуратностью и красотой, но она, вопреки всему, из них, по природе, фонтанирует.
– Все! Мне пора на работу, – засуетилась подруга. – Ключи на полке в коридоре. Это запасная связка. До вечера! И не скучай. Я постараюсь связаться с Денисом и заставить его приехать. Найдешь чем заняться?
– Да. А Стас?
– Уехал рано утром, я еще спала. Скорее всего, их вызвали на срочный заказ.
Лена вышла, уже из коридора прокричала:
– Если нужен компьютер, он в зале.
– Спасибо! – ответила Анна и опустила лицо в ладони. Хотелось закричать, но она сдержалась. Пусть подруга сначала уйдет, потом можно и дать слабину: немного поплакать.
Анна какое-то время сидела на кухне и думала о прошедших днях. Наконец, выдалась минутка спокойствия. Плакать не получилось. Слезы застывали и высыхали, не успев скопиться в уголках. В груди разросся невидимый камень. Казалось, что она уже не человек, а статуя. Без души, сердца и тепла.
Прикосновение к Денису не дало никаких результатов, а лишь усложнило их и без того запутанные отношения. Разумов был на грани в офисе.
Что за картинки Анна увидела, прикоснувшись к нему, не получалось понять. Бессвязный набор слайдов, обрывки событий, к которым Анна не имела никакого отношения. И некоторые воспоминания, что хотелось забыть. Почему именно с Димой, почему другие воспоминания не всплывали? Девушка с белыми волосами, кто она? Почему так похожа на Лену? Каким чудом с этим всем связан турмалин, Денис и семья Анны?
Она вдруг вспомнила, что за несколько дней ни разу не взяла в руки камеру. Это было так на нее непохоже. Обычно делала сотни фото в день, а здесь – ни одного.
Проходя мимо зала, накатило странное тягучее предчувствие. Холодной волной накрыло осознание, что день только начинается. Хотелось забраться под одеяло и не вставать сутки: лишь бы ничего не происходило.
Ноги сами повели ее к компьютеру. Когда запустился экран, липкое прикосновение страха прошлось по спине между лопатками. Закрутилось окошко скайпа, и Анна увидела последние сообщения:
– ты приедешь на ужин?
– нет
– Аня ждет тебя. Лена ужинать зовет.
– не хочу ее видеть
– Савину?
– да
– ладно. На завтра какие планы?
– никаких. Я хочу с семьей побыть. Настю свожу куда-нибудь. Она обижается, что меня все время нет рядом.
– окей. Я тогда сам закрою заказ в Крайнем.
– спасибо
Терпкий ком не хотел глотаться. Анна сделала вдох-выдох. Да что она, в конце концов, как маленькая? Она ведь ничего Денису не сделала. Зачем так шарахаться?
«Не хочу ее видеть».
А после приступа так не говорил. Что изменилось?
Анна выключила компьютер, схватила чехол с камерой и вышла на улицу. Решила просто пройтись по окрестностям и отвлечься. Взаперти сейчас сидеть не выход. Одеяло не укроет от мыслей, оно не спасет от внутренней боли, не согреет застывшее заиндевевшее сердце.