– Настя, мне нужно бежать! Ты справишься? – крикнул Влад.
– Да, поторопись!
Он выхватил Виктора из толпы и вихрем умчался прочь.
* * *
Ранее
Кричать не получалось, сознание комкалось, словно фантик конфеты. Роксана поднялась с колен и увидела в стороне родителей. Они смотрели вперед невидящим взором, расставив руки в стороны, из их груди вилась черная нитка дыма. Она тянулась к огромной круглой чаше в центре ровной площадки. Земля заливалась белым молоком тумана, и фигуры родителей утопали в нем. Были еще люди, но Роксана их не знала. Все, как зачарованные, с такой же вязью из сердца глядели на высокую мрачную фигуру по центру.
Осмотрелась. Черная нить прилепилась к груди и, качаясь, соединяла ее с остальными. Брезгливо смахнув дым, Роксана отступила. Шею пережало, словно чья-то невидимая клешня схватилась за горло.
Еще отступила, но тут же уперлась спиной в преграду. Позади стояли другие люди. Вместо глаз – черные провалы. Все, как куклы, связаны нитями, а в центре тенью возвышался кукловод. Хотелось закричать, заголосить, но получалось только хватать воздух и выпускать изо рта сип.
Что происходит? Мама! Папа! Безмолвно надрывалась Роксана, а сердце сжималось от боли. Может, это сон?
Сделав тяжелый шаг в сторону, Роксана посмотрела на руки, что словно усохли, и остались полупрозрачная кожа и кости. Глянула на остальных. Люди скукоживались, как высушенные фрукты, превращаясь в серые пятна. Мама, папа! Нужно к ним добраться.
Черная тень разрослась, и огромный страшный силуэт наклонился над чашей. Роксана вдохнула насыщенный пылью и гарью воздух и дернулась изо всех сил в сторону: еще шаг, еще. Гадливо разрубила рукой черную вязь из груди, и она разошлась в воздухе серой дымкой, но тут же собралась в толстую нить и, как змея, ринулась к ней. Не получалось бежать: ноги напоминали набитые камнями мешки, потому тьма снова присосалась к рубашке, да так сильно, что сердце кольнуло. Роксана согнулась от боли, перевела дух и, снова разорвав черную привязку, двинулась дальше. Но змея не отставала, вилась вокруг нее, все норовя поймать и впиться в солнечное сплетение, и Роксана сколько могла отталкивала ее. Безумно мутило, горло сжимало, и каждый вдох был похож на глоток тысячи лезвий.
Люди стояли полукругом. Их было много. Очень много, больше полсотни. Женщины в длинных сорочках, мужчины в плащах с капюшонами, у некоторых головы покрыты, у большинства – нет. Ветер трепал их шевелюры, луна освещала лица, а черные провалы глаз смотрели перед собой в никуда.
Туман, что стелился под ногами, расширился и поглотил всех почти до пояса. Черные нити сходились к центру, трепеща и выгибаясь. От родителей тянулись такие же две вязи. Нужно добраться до них! Преодолевая боль и слабость, Роксана шагнула вперед. Сердце знакомо прострелило. Черная дымка, как пиявка, впилась в грудь. Снова отцепив ее, Роксана поморщилась от гадостного неприятного чувства, словно вырвала из тела кусок мяса, чтобы избавиться от связи. Но что-то подсказывало, что нельзя позволять этому мраку прикасаться к ней.
В стороне что-то упало. Крайняя фигура наклонилась и провалилась в белый туман, оставив после себя лишь тряпье одежды. Что происходит?! Следом согнулась пухлая женщина и также растворилась. Волна захватила остальных, и они штабелями ложились темной фигуре по центру под ноги. Скоро дойдет и до Роксаны очередь! Она рванулась в сторону, отпихнула липкую черную нить и дотянулась до мамы. За ней, последний в полукруге, стоял отец. Его белая борода светилась синим при лунном свете.
Как нужен сейчас голос! Ма-ам! Очнись! Посмотри на меня!
Роксана потянулась за ниткой, чтобы сорвать с матери связь, но стоило прикоснуться, как ее отбросило спиной вперед и протащило по площадке. С трудом перевернувшись, отмахнулась от назойливой черной змеи. Поползла на четвереньках к родителям, размазывая по полу белую дымку руками. Осталось несколько человек и придет их очередь падать…
Нет! Роксана со всех сил подалась вперед, вскочила и снова схватила маму ладонями.
Не оставляй меня! Мама, ты должна порвать связь! Почему нет голоса?
Человек перед мамой сник и растворился в белом нечто.
Не-е-ет! Мама, нет!
Ноги обдало холодом, пальцы застыли на маминой ладони, тело сковало судорогой. Рука дорогого человека сужалась, а потом и вовсе стала прозрачной и легкой. Жизнь утекала из родного человека, и Роксана ничего не могла сделать. Она увидела голубые глаза и любящий взгляд, когда стало слишком поздно. Затем к ногам опустилась пустая льняная рубашка, будто мама превратилась в пар. Не может быть! Это сон! Сон! Сон! Ледяной холод окутал ноги, не получалось шевелиться. Тьма снова влепилась в грудь и потянула соки.
Остался только отец. Весь лилейный туман сгустился вокруг него, поглотил фигуру, спрятав невесомым покрывалом. Облако передвинулось и потянуло отца к черной тени. Легко, словно он ничего не весил.
Роксана почувствовала, как ее отпустило, и получилось свободно пошевелить пальцами. Она должна помочь отцу! Не думая бросилась к чаше и, протянув руку сквозь белый туман, коснулась папиного плеча. Разряд тока пробил кончики пальцев, черная тьма и снежный морок, сливались в одну субстанция хлынули к ней и вцепились в горло. Роксана отбилась кое-как и, отшатнувшись, наткнулась бедром в чашу. Темная вязь качнулась, меловой туман затрепетал. Папу на миг стало видно, а черная тень всколыхнулась и завизжала. Роксана собралась с духом и, окунув пальцы в чашу, сорвала черную нить и растолкала молочный дым. Пальцы обожгло, словно сунула их в кипяток.
По долине пронёсся гортанный звук. Кричало Нечто. Его длинные руки с пальцами похожими на черное тряпье вздыбились и заболтались из стороны в сторону. Белое облако отпустило отца. Он скорчился и упал на колени.
Роксана смахнула еще раз все с чаши, уже не обращая внимание на боль и жжение, и попыталась сдвинуть сосуд с места. Но он был слишком большой и неподъемный.
«Рокси, отпусти меня…»
Уши закладывало от крика существа. Отец поднял голову, его голубые глаза светились в ночи, и он, не шевеля губами, говорил с ней. Точно сон! Значит все это сон!
«Когда все закончится, найди мои записи. Ты поймешь со временем, как победить его. Ты справишься! А сейчас отпусти меня…»
Нет! Почему не получается говорить?
Из глотки вырывался только хрип. Роксана хотела прильнуть к отцу, обнять, но он остановил ее, выставив ладонь.
«Ты должна отпустить…»
Ни за что! Качнула со всей силы чашу. Белое молоко наполнило ее до краев, черная нитка добралась до отца и связала его быстрее прежнего. Сил у Роксаны становилось все меньше, дыхание рвало грудь, а в глотку лилась горько-соленая жидкость. Кажется, еще один вдох, и она просто рухнет наземь без сознания.
Папу окутал снежный туман. Луна последний раз блеснула в его небесных глазах, и их поглотила тьма. Черная вязь хаотично затанцевала вокруг и обвязала фигуру тени и отца.
Не оставляй! Я не смогу одна!
«Сможешь! – звучал голос в голове: – Я всегда буду рядом. Просто прислушивайся к себе и вселенной. Ты теперь Глоу! Ты должна найти Шанию и убить Шедо! Он будет преследовать, он будет пытаться тебя уничтожить, убрать, но ты должна ее найти! Тьма не должна победить!».
Когда зажегся свет внутри кокона, в котором находился отец, Роксана, наконец, оставила попытки сорвать чашу с места. Она стояла в нерешительности, переводя дух, не понимая, что делать дальше. Все, что она могла, это из последних сил броситься вперед и обнять отца на прощание.
Свет пронзил ее тело, свист заложил уши, гортанный голос проник в мысли, рявкал что-то неразборчивое и гнусное. Она крепко обернула отца руками, чувствуя, как тает его тело. Нет! Нет! Не-е-ет… Свет становился ярче, горячей. Теперь уже лучи проходили через нее и освещали долину, реку и деревья. Земля задрожала, свист перешел в интенсивный гул, затем перед глазами вспыхнуло, и Роксану откинуло в траву взрывной волной.
«Ты нарушила ритуал!» – услышала Роксана гортанный голос над ухом перед тем, как провалилась в темноту.
* * *
Анна плавала от одного видения к другому и не понимала, где реальный мир, а где вымышленный.
Сон это или не сон, но она уничтожит Дмитрия! Да и не бывает так больно от иллюзии. Не бывает.
Черная мгла наполняла сердце. Анна физически чувствовала, как энергия Шедо переходит в нее и убивает все светлое.
– Аня-а-а, остановись! – тонкий едва различимый голос на задворках сознания прорезал гул и свист. Сквозь туман Анна смогла различить худощавую фигурку Насти.
Она не может быть здесь. Сестра Дениса сейчас в безопасности: дома.
– Аня, это я. Просто смотри на меня, – девчонка подошла ближе и перегородила собой Дмитрия или то, что от него осталось. Черные нити из пальцев Анны обогнули Настю и снова, как змеи, вцепились в почти растаявшее тело мужчины.
Савина тяжело выдохнула. Глаза выжигало, мозг кипел от гнева, она хотела поскорей покончить с этим. Проснуться или умереть.
– Ты ведь не хочешь причинять ему зло, – ласково говорила девчонка. – Ты не такая. Очнись!
Анна присела и, размазав в воздухе дымные ленты, посмотрела на руки: они почернели, как и трава вокруг, как и вода в озере. Внутри все горело. Душа, сердце… Все сон. Сон…
– Это морок! Ты не можешь здесь быть! – закричала Анна и вскочила. Одним взглядом отшвырнула Настю в сторону и, не понимая, что сделает, впилась в грудь Дмитрия черными полосками. Продолжала пить его. Глотками. Захлебываясь мраком. Он хрипел обессиленно, смотрел в глаза истлевшим лицом и провалами глаз и таял, исчезал, как и свет в ее душе.
– Аня-а-а, это не сон! Ты не можешь его убить. Нельзя! Тебя поглотит тьма. Остановись! – взвизгнула Настя. – Ты нарушишь равновесие!
«Пей. Пей. Пей. Скоро все закончится!» – кричала в голове Роксана.
– Я должна сделать это, иначе сон никогда не закончится! Настя-а-а, я устала-а-а… я больше так не могу-у-у… – Анна выла, продолжая тянуть из Дмитрия последние капли тьмы. Перед глазами все расплывалось, впереди дрожала черная звезда, и Анна стала падать в водоворот, н