права бездействовать. Я должен либо добиться каких-то действий от людей, либо, если необходимо, что-то предпринять самостоятельно. И, наверное, мне придется действовать одному, потому что сегодня утром я сходил к инспектору и все ему рассказал. Он записал мой рассказ в толстую книгу, вежливо со мной попрощался, но, выходя из его дома, я услышал взрыв хохота. Наверное, он пересказал мою историю семье.
Пишу лежа в постели. Последний раз я открывал свой дневник шесть недель назад. Мои разум и тело истощены. Я пережил такое, что редко выпадает на долю человека. Но я сделал то, что задумал. Ужас, обитавший в Пещере Синего Джона, уже никогда не вернется. По крайней мере, хоть это я, несчастный инвалид, сделал для общего блага. Попытаюсь как можно точнее описать, что произошло.
Ночь 3 мая была темная и облачная… Именно в такие ночи чудовище выбиралось из пещеры. Около одиннадцати часов я вышел из фермы с фонарем и винтовкой, оставив на столе записку, что, если не вернусь, искать меня нужно около шахты или внутри нее. Добравшись до места, я нашел удобный плоский камень рядом со входом, занял на нем позицию, потушил фонарь, приготовил винтовку и принялся ждать.
На душе было тоскливо. Прямо передо мной простиралась извилистая равнина, усеянная огоньками ферм, каждый час доносился далекий бой часов на колокольне Чэппель-ле-Дейл. Там жили люди, и от этого я ощущал себя еще более одиноко и потерянно, еще сильнее чувствовал непреодолимый страх и желание как можно скорее покинуть это дикое, опасное место и вернуться на ферму. Но внутри каждого человека коренится то чувство собственного достоинства, которое не позволяет ему малодушно бросать начатое. Эта внутренняя гордость была моим спасением, лишь она удерживала меня там, в скалах, когда внутренний голос кричал: беги! Теперь я рад, что мне хватило мужества остаться. Мне дорого это обошлось, но зато упрекнуть себя в нетвердости духа я не могу.
Часы на далекой церкви пробили двенадцать, потом час, потом два. Наступила самая темная пора ночи. Низкие тучи закрыли все небо, звезд видно не было. Где-то в скалах ухала сова, но других звуков, кроме тихого шуршания ветра, не слышалось. И вдруг! Откуда-то из глубины туннеля донеслись те самые шаги, мягкие и в то же время тяжелые. Было даже слышно, как гремят камни, расступаясь под этими могучими ногами. Шаги приближались. Они были уже совсем рядом. Я услышал, как захрустели кусты, закрывающие вход, а потом в темноте увидел какую-то призрачную тень, неясные очертания какого-то огромного, ужасного, примитивного существа, которое быстро и тихо выскользнуло из туннеля. От ужаса и удивления я не мог пошевелиться. Я долго ждал этой встречи, но к такому готов не был. Огромная темная масса проскользнула мимо меня, пока я лежал, боясь шелохнуться и даже вздохнуть. Через миг ночная тьма поглотила это существо.
Собравшись с духом, я решил дождаться его возвращения. Из спящей деревни не доносилось ни звука, который свидетельствовал бы о том, что ужас пещер вырвался на волю. Где находится это существо, чем оно занимается и когда вернется, я не знал. Но я решил, что больше не позволю своим нервам подвести меня, и на обратном пути мимо меня это чудовище просто так не пройдет. Нацелив винтовку с взведенным затвором на вход в туннель и сцепив зубы, я поклялся себе в этом.
И все же это чуть не произошло снова. Теперь существо передвигалось по траве, поэтому заранее услышать его приближение я не мог. Совершенно неожиданно, подобно огромной подвижной тени, гигантское тело скользнуло мимо меня и устремилось к черной дыре в скале. И вновь иррациональный страх лишил меня сил, лежащий на спусковом крючке палец отказывался шевелиться. Отчаянным усилием воли я стряхнул с себя это чувство. Ветки кустов уже сомкнулись за растворившимся в темноте арки чудовищным зверем, но все же я выстрелил ему вслед. Во вспышке выстрела я успел заметить какую-то огромную массу, что-то покрытое грубой длинной шерстью, тускло-серой на спине и почти белой на брюхе. Громадное тело поддерживали короткие, толстые и кривые лапы. Едва эта картинка мелькнула у меня перед глазами, тут же раздался грохот камней – существо бросилось в свое логово. В следующий миг, почувствовав необычайный прилив сил и позабыв о страхе, я вскочил, сорвал крышку с фонаря, с винтовкой в руке спрыгнул со своего камня и бросился вслед за чудовищем в древнюю римскую шахту.
Прекрасный светильник наполнил замкнутое пространство ярким светом, совсем не похожим на тот робкий желтый огонек, с которым я шел по этой галерее всего двенадцать дней назад. В глубине я увидел удаляющегося огромного зверя, тело его занимало почти весь проход, от стены до стены. Шерсть у него была похожа на старую грязную паклю и свисала длинными густыми клочьями, которые раскачивались при движении. Чем-то это напоминало гигантскую нестриженную овцу, только по размеру это существо превосходило самого большого слона и в ширину было почти таким же большим, как в высоту. Сейчас мне кажется удивительным, что я отважился преследовать такое жуткое создание в недрах земли, но, когда кровь кипит, когда ты видишь, что твоя добыча убегает, в тебе просыпается древний охотничий инстинкт, и об осторожности уже не думаешь. С винтовкой в руке я со всех ног мчался по следу чудовища.
Существо было проворным. А вскоре мне предстояло узнать, что оно к тому же еще и коварно. Я видел, что оно убегает, мне казалось, что оно напугано и мне остается лишь догнать его. Мысль о том, что оно может повернуться, даже не приходила мне в голову – настолько я был возбужден. Я уже писал, что проход, по которому я бежал, выходил в большую центральную пещеру. В нее я и выскочил, думая только об одном, как бы не потерять след зверя. Но оказавшись на большом открытом пространстве, он развернулся, и мы встретились лицом к лицу.
Картина, которую выхватил из темноты яркий белый свет моего фонаря, навсегда запечатлелась в моей памяти. Зверь поднялся на задние лапы, как медведь, и навис надо мной громадной жуткой махиной… Такой ужасающей картины я не видел ни в одном из кошмарных снов. Как я сказал, зверь поднялся на задние лапы, как медведь, и действительно было что-то медвежье (если можно представить себе медведя в десять раз больше любого из медведей, которого когда-либо видели на земле) в его позе и очертаниях, в огромных кривых передних лапах с молочно-белыми когтями, в морщинистой коже и красной разинутой пасти, утыканной чудовищными клыками. Только одним он отличался от медведя, да и вообще от любого зверя, который ходит по земле. Даже в тот решающий миг встречи я содрогнулся от ужаса, когда увидел, что его огромные выпученные глаза, блеснувшие в свете моего фонаря, были совершенно белыми и незрячими. В следующую секунду он качнул передними лапами и обрушился на меня. Вместе с разбитым фонарем я полетел на камни. Что произошло после этого, я не помню.
Очнулся я дома на ферме Аллертон. После моего ужасного приключения в Пещере Синего Джона прошло два дня. Похоже, я получил сотрясение мозга и всю ночь пролежал там без сознания. Левая рука и два ребра у меня были сломаны. Как мне потом рассказали, утром была обнаружена моя записка, собралась поисковая группа из десятка фермеров, меня нашли и принесли домой, в мою спальню, где я и лежал в бреду до сих пор. Никаких следов существо не оставило, не было найдено и пятен крови, которые могли бы указать на то, что мои пули попали в него. Кроме моих ран и отпечатков на грязевой луже, ничто не может подтвердить мой рассказ.
Прошло шесть недель, и я снова могу выходить на солнце. Прямо передо мной находится крутой серый каменный склон, на нем черным пятном выделяется расселина, в которой находится вход в Пещеру Синего Джона. Но теперь из этого места не исходит угроза. Никогда больше через этот зловещий ход из мира теней в мир людей не проскользнет неведомое чудище. Образованные и ученые мужи, наподобие доктора Джонсона, могут смеяться над моим рассказом, но простые деревенские люди ни на секунду не усомнились в его правдивости. В тот день, когда ко мне вернулось сознание, несколько сот человек собралось у входа в Пещеру Синего Джона. Как писали в «Каслтон курьер»:
«Напрасно наш корреспондент и другие смелые и предприимчивые джентльмены, съехавшиеся туда из Матлока, Бакстона и других мест, предлагали спуститься и исследовать шахту до конца, чтобы окончательно подтвердить или опровергнуть истинность удивительного рассказа доктора Джеймса Хардкастла. Жители деревни взяли дело в свои руки. Весь день с самого раннего утра кипела работа по блокированию входа в туннель. Рядом с шахтой начинается крутой склон, и сотни добровольцев скатывали по нему огромные булыжники и забрасывали их в шахту, пока проход не был завален полностью. На этом заканчивается удивительное происшествие, всколыхнувшее всю округу. В оценке случившегося мнения местных жителей резко разделились. Одни указывают на нездоровье доктора Хардкастла и возможность того, что определенные нарушения работы мозга, имеющие туберкулезный характер, могли вызвать странные галлюцинации. Согласно убеждению этих господ, какая-нибудь idée fixe[70] могла заставить доктора спуститься в туннель. Полученные им травмы вполне можно объяснить обычным падением на камни. С другой стороны, слухи о странном существе, якобы живущем в шахте, существуют уже несколько месяцев, и фермеры восприняли рассказ доктора Хардкастла и его травмы как их окончательное подтверждение. Так обстоят дела на сегодняшний день, и вряд ли ситуация прояснится в будущем, поскольку прийти к какому-то однозначному решению, как нам представляется, невозможно. Человечество пока не обладает необходимыми знаниями, которые позволили бы дать четкое и достоверное объяснение этим фактам».
Прежде чем печатать эту заметку, редактору «Курьера» следовало бы прислать ко мне репортера, поскольку я, в отличие от всех остальных, очень хорошо обдумал то, что произошло, и мог бы внести ясность в некоторые самые очевидные вопросы, имеющиеся в этом деле, и сделать его немного более доступным научному восприятию. Но, поскольку этого не произошло, я сам попробую дать то единственное разумное объяснение фактам, истинность которых я проверил на своей шкуре. Моя теория может показаться дикой, но, по крайней мере, никто не назовет ее невозможной.