сорти, что показал мне Риарио, — написаны другим человеком. Я долго думала и пыталась вспомнить, когда именно я спала с Кара, и, главное, зачем мне было писать об этом Людовико. — Решила я попытать счастье и отодвинуть от себя подозрения в измене. Вдруг, это было единственным доказательством тому, почему у Риарио вдруг выросли рога. — Про Венецию я вообще не была в курсе, в это время я находилась в Форли, а ты был при папе в Ватикане. Если приглядеться, то можно увидеть разницу в написании некоторых букв. Чтобы не быть голословной, вот это было написано мной сейчас в комнате, и я могу это повторить в твоем присутствии, если тебе это будет необходимым. Если ты задаешься вопросом о том, могла ли я это подстроить, то подумай, зачем мне это? Я до последнего не знала, что меня Людовико решит убрать с игровой доски.
Я смотрела на Риарио, который взял письма и внимательно начал их рассматривать, словно видел впервые. Видя, что гонфалоньер занят другими делами, наемник решил попытаться свалить. На его попытки подняться, Риарио не обратил никакого внимания, но внезапно накатившая на меня ярость, когда я вспомнила, как меня бесстыдно попытались оклеветать, и показавшееся у него в руках оружие, не дала сделать больше ни единого движения предателю. Схватив в руки какую-то длинную металлическую спицу, я всадила ее чуть ли не до середины немного ниже шеи, которая по каким-то неведомым мне причинам была оголена у всех наемников армии, благо находилась я рядом у него за спиной.
— Сидеть, — сквозь зубы процедила я, надеясь, что ничего важного ему не проткнула, и он немного еще поживет.
— Не убивай его пока, — порекомендовал мне Риарио, разделяя мои опасения, даже не поворачиваясь в сторону нашей возни. — Если ты думаешь, что я не заметил его наглых шевелений, то ошибаешься. Но, спасибо. Теперь, когда я знаю на что смотреть, я вижу разницу. Ты знаешь кто в этом замешан?
Я отрицательно помотала головой. Да уж, вот тебе и средневековый быт. Ни тебе прости, извини, что сомневался. Хотя во всем этом Катенька то наша замешана была, только, видимо, в подобного рода шалостях, типа Кара, она была довольно осторожна, подчиняясь базовым законам общества и инстинкту самосохранения. Поэтому пришлось кому-то ее так откровенно подставлять, непонятно только зачем, потому что рассчитывать на это, как на запасной план было глупо. Людовико не столь прозорлив и дальновиден. А тот, кто писал письма помимо Катерины был всегда рядом с ней.
Внезапно меня пробил холодный пот, и затрясло мелкой дрожью. Я потянулась к флакону, который нашла у Кавали, и удивленно одернула руку, потому что он оказался пустым. Тогда я решительно взяла клочок бумаги, посмотрела на написанное той же рукой, что и письма, и передала его Риарио. Он изумленно вскинул брови и повернулся к наемнику, который демонстративно корчился от боли, так и не сумев достать злополучную спицу из тела.
— Кто заходил сюда, пока я отсутствовал, — еще раз попробовал попытать счастье Риарио, и, не услышав ответа, слегка надавил на торчащую железку. Это, скорее всего, было довольно болезненно, но наемник мужественно сдержал крик.
— Только время зря тянешь, — фыркнула я, понимая, что никаких эмоций действия супруга во мне не вызывают. Я настолько устала от этого клубка заговоров, что уже лично готова была взять нож поострее и прирезать предателя к чертовой матери, несмотря на последствия в виде тронувшейся крыши, которая бы понеслась с огромной скоростью к точке невозврата.
Внезапно раздавшийся стук в дверь заставил нас замереть и замолчать, включая пленника. Входить не спешили, поэтому Риарио, выругавшись сквозь зубы, подошел к двери и резко распахнул ее. На пороге стоял неуверенно озирающийся Вианео, который протянул что-то моему мужу.
— Простите, что отвлекаю, но я нигде не смог найти сеньору. Она просила сделать ей отвар, поэтому я взял на себя смелость принести его сюда, ведь мой долг следить за ее здоровьем, которое оставляет желать лучшего. Многие видели, как она прошла сюда и больше в свои комнаты не возвращалась.
— Но Ванесса передала мне ваше лекарство, — подойдя к лекарю, я посмотрела на кубок, который он мне принес.
— Оно готовится достаточно долгое время, сеньора, да и я никогда бы не стал кому-то не то что поручать, но и доверять, свою работу. — Он нахмурился, глядя на сосуд, который так и держал в протянутой руке.
Внезапно до меня дошло то, что никак не хотело доходить, потому что я надеялась, что в этом мире можно хоть кому-то доверять. Меня затрясло, и теперь это заметили все. Схватившись за голову, я сделал шаг назад и чуть не упала, теряя равновесие, но Риарио успел меня подхватить, аккуратно опускаясь вместе со мной на пол и в конечном итоге садя себе на колени, видимо, чтобы не оставлять меня валяться на холодном полу.
— Тише, успокойся. Ответь, ты пила то, что тебе приносили раньше?
Я пыталась вспомнить, но у меня не получалось, собственно, как не получалось успокоиться, потому что я не была уверена, что не сделала хотя бы глоток. Меня накрыла самая настоящая истерика, с которой Риарио явно не умел справляться, делая только хуже.
— Зайди и закрой дверь, — приказал он, все еще держа меня на руках, я постепенно начала успокаиваться, но трясти меня не прекратило.
Вианео на секунду замялся в дверях, но потом решительно зашел внутрь. Опережая другой приказ, который был очевиден, он сделал довольно внушительный глоток из кубка и поставил его на стол.
— Теперь я могу осмотреть, сеньору? — я рассмеялась. Мне бы его выдержку. Но я всего лишь женщина двадцать первого века, основной проблемой которой было поступить в аспирантуру и выбор, что надеть вечером в клуб, а не вот это все! К, сожалению, я не какая-то средневековая психопатка с садистскими наклонностями, а просто избалованная девица, которой довольно легко все давалось по жизни, и мне ничуть не было стыдно за свое поведение. И вот сейчас я начала понимать, что не могу справиться со свалившимся на меня дерьмом.
Риарио, в которого я вцепилась мертвой хваткой, как-то сумел освободиться и передать меня в руки непробиваемому лекарю. Я стояла, прислонившись к стене, чтобы не упасть, в то время, как Вианео бегло меня осматривал. Посмотрел на реакцию зрачков, заглянул в рот и померял пульс. Что я еще хотела от средневековой медицины, основными постулатами античности многие из докторов до сих пользуются в качестве единого верного. Но времени прошло достаточно много, чтобы отрава начала действовать, если все же попала в мой организм, поэтому мы с доктором пришли к выводу, что мне ничего не угрожает. На Риарио я не смотрела, а от разных звуков боли, доносящихся от наемника, мне захотелось закрыть уши.
— Я немного продвинулся в изучении некоторых аспектов, не без помощи, конечно, но могу назвать, что наиболее болезненная реакция тела при его повреждении находится здесь, здесь и здесь. После вскрытия мы что-то обнаружили, но к единому выводу прийти не смогли, а материала для изучения было не слишком много.
Я повернулась в сторону Вианео, который на оголенном торсе пленника показывал Риарио эти самые точки. Да они все тут ненормальные! Но откуда Вианео мог знать такие подробности строения человеческого тела, тогда как вивисекция была запрещена и каралась очень строго, особенно на территории подвластной Ватикану. Риарио тоже не прост, и безоговорочно не подчинялся указкам папы и римской церкви, раз дал добро на научные изыскания касаемые человека и его богатого внутреннего мира.
— Милан? — только спросил Риарио доктора, который кивнул, отвечая таким образом на его вопрос. — Ну проверим тогда, на что идут мои деньги.
Не нужно было мне тут оставаться, думала я, стараясь не обращать внимание на нечеловеческий крик, который издал наемник, на котором сейчас проверяли верность утверждения лекаря. Но выходить из камеры было еще страшнее. Я конечно понимала, что Риарио не будет всегда находиться рядом, но сейчас я была не готова без него сделать и шага, цепляясь за его присутствие, как за единственную веточку, которая позволит мне пережить этот день, не утонув в болоте той мерзости, с которой мне пришлось столкнуться. Стараясь себя хоть немного отвлечь, я снова разложила все письма, расписки и опись вещей на столе, стараясь сконцентрироваться на написанном. Буквы перед глазами плясали, а света было недостаточно, но его хватило, чтобы я подтвердила свои опасения и снова начала впадать в панику.
— Джироламо, — я тихо позвала супруга, который внимательно смотрел на до сих пор не расколовшегося наемника. Риарио подошел и, молча, взял протянутый мною лист. — Это написала сегодня Ванесса.
Ему хватило беглого взгляда и сопоставления некоторых фактов, чтобы прийти к тому же выводу, к которому ранее пришла я.
— Их было шесть, шесть человек, которых ты оставил в коридоре. Сейчас их двое.
— Я знаю, — тихо ответил Риарио, глядя куда-то мимо меня. Потом молча развернулся, достал кинжал из ножен, и очень медленно провел им по горлу уже практически не сопротивляющегося наемника. Оглядевшись, я не увидела в помещении лекаря. Не думала, что я смогу не заметить выходящего человека.
— Бордони? Это был Бордони? — судя по тому, как Риарио начал быстро приводить свою экипировку в порядок, здесь делать было больше нечего.
— Нет. Пойдем.
Взяв за локоть, он буквально вытащил меня из темного помещения, не говоря больше ни слова, чтобы хоть что-нибудь прояснить. Дойдя до атриума, он остановился.
— Пятнадцать минут на сборы. Первыми уходят люди сеньоры и те, кто должен их сопровождать в Форли. Остальные остаются в готовности, до особого распоряжения, — громко, чтобы многие находившиеся здесь, его услышали, Риарио отдал приказ.
— Я никуда не поеду без тебя!
— Нет, ты поедешь. И будешь вести себя, как ни в чем не бывало. Понятно?
— А девушка? — спорить было бесполезно, решение вынесено, и я должна подчиниться ему беспрекословно, о чем мне так же талдычил здравый смысл, но я старалась не обращать на него внимания. Я не та легендарная Сфорца, которая пировала здесь на злобу церковникам, а потом, судя по хроникам, гарцевала из Милана в Имолу, и обратно, прежде, чем вернуться к себе в Форли. Я могу в сложившейся ситуации скататься в Милан только для того, чтобы его взорвать к чертям собачьим, но, к сожалению, приспособлений, способных совершить этот акт геноцида против конкретного города на сегодняшний момент еще не были изобретено.