Шкаф с одеждой был только один, и он был просто под завязку набит женскими шмотками по последней моде. То, что этот апофеоз абсурда с рюшками и воланами я не собиралась надевать, даже говорить не стоило. Позвав прислужницу, которую звали Роза, я попросила пригласить портного, который шил одежду Катерине, и помочь мне одеться, потому что практически у всех платьев была шнуровка, расположенная сзади. Хорошо хоть корсета не было, фигурка у Катерины была тонкая и миниатюрная, несмотря на многочисленные роды. Платье я выбрала приятного изумрудного цвета, практически строгое, но длинное, как и все остальные. Портной прибыл довольно быстро и был очень удивлен, когда я приказала убрать этот средневековый ужас с моей одежды, укоротить подолы и сделать нижнюю часть менее пышной у каждого экземпляра. Он странно на меня косился, но принял все пожелания и удалился с ворохом вещей. Мужских вещей в спальне не было, даже каких-то уловимых следов пребывания в ней мужчины, из этого можно было сделать вывод, что супруги спят раздельно, как и положено спать знатной супружеской паре в средневековой Италии.
Отдав себя в руки тем, кто всегда приводил Катерину в порядок, я задумалась о том, что делать дальше. Мыслей никаких в голове не было, папская нычка осталась в Риме, и я сомневаюсь, что местная коммуна или ее аналог, будут следовать моим указаниям безоговорочно.
Но вначале нужно выяснить, что Лукреции тут надо и, главное, зачем притащилась вместе с ней ее дочь. Когда я посмотрела на себя в зеркало, которое было мутное, но большое в полный рост, то всплеснула руками, не понимая, плакать мне или смеяться. На меня смотрела не утонченная девушка с бледной кожей и выразительными чертами лица с еще более выразительными глазами, а какая-то тетка, больше смахивающая на шлюху, так размалевано было мое лицо. А то количество золота, которое навешали на меня, вгоняло в жуткую тоску.
Я отправила всех из комнаты, поблагодарив за ужасную работу, и первым делом сняла с себя все побрякушки и умылась. Многоуровневую прическу я оставила, потому что с первого раза не поняла, как ее разобрать, чтобы не вырвать все волосы с корнем. Все платья были декольтированные, и голая шея действительно не смотрелась, поэтому, перерыв все возможные шкатулки с украшениями, которых было очень много, я остановила свой выбор на ожерелье из розового жемчуга, мягкое и нежное, практически невесомое.
В дверь постучали, и вошел Томмазо Фео, быстро окинув меня взглядом, и удовлетворенно хмыкнув, протянул стопку бумаг.
— Это то, о чем вы просили меня, сеньора. Мои размышления, которые вряд ли можно приравнивать к истине, но все же я прожил в этом городе достаточно долгое время, чтобы суметь сопоставить некоторые факты, если вам это будет интересно, конечно. Так же здесь вы найдете документы Себастьяна Кара, которые я изъял у него из кабинета, взяв на себя смелость, учитывая, что владелец больше не вернется.
— Спасибо. Пока не трогайте комнату Кара, — он кивнул и удалился, оставив меня наедине с увлекательным чтивом.
Отвлек меня Вианео, который принес очередной отвар, поставив его на стол передо мной.
— Ничего так и не вспомнили? — спросил он участливо. Я отрицательно покачала головой, пробуя новое варево. В голове от него сразу зашумело и участился пульс, словно я глотнула крепкий кофе из старбакса.
— Я, надеюсь, что ты меня не отравишь, — закашлявшись, укоризненно глянула я на доктора.
— У меня нет такой цели, сеньора. — Довольно ровно проговорил Вианео. — Сеньора, я, конечно, могу сейчас вас несколько разозлить, но как ваш лекарь не могу вас не предупредить, что в ближайшее время вам не стоит планировать беременность. Следующие роды в такой короткий срок после таких осложнений, могут оказаться для вас фатальными. — Я, сделав очередной глоток, поперхнулась и долго пыталась откашлять что-то по вкусу напоминающее шиповник и мяту. Дьявол их бы всех подрал, я как-то даже не задумывалась о том, что женщина тут больше свиноматка, которая должна рожать каждый год. Ребенок точно не входил в мои планы, я была уже беременна, правда пару дней, но мне этого хватило, чтобы познать все с этим связанные неудобства, про роды вообще не говорю.
— И что вы предлагаете? — я закрыла лицо руками, стараясь унять нервную дрожь. До меня начало постепенно доходить, что законный супруг в любое время может потребовать выполнение супружеского долга. Как все стремно-то.
— Конечно, это не даст полную гарантию успеха, но после одобрения графа, я буду готовить вам определенное лекарство.
— Угу, — только и смогла выдавить я из себя.
— Так же меня просили вам напомнить, что собрание, о котором вам говорил Чекко Орси, запланировано через час в главной ратуше. Я могу проводить вас. — Отняв руки от лица и едва удержавшись, чтобы не запустить в Вианео, который, собственно, был ни в чем не виноват что-нибудь тяжелое, я выдохнула сквозь стиснутые зубы. Складывалось ощущение, что я всего лишь какая-то марионетка, которую, не спросив, просто поставили в известность. И, если судить по тому, что я вообще обо всем этом знала, было слишком нагло с их стороны диктовать мне условия.
— Скажите, Вианео, как долго вы работаете на Риарио? — я откинулась на спинку стула, готовая испепелить всех собирающихся на собрание снобов. Все, что я только что прочитала из тех документов, которые оставил после себя Кара, вовсе не наводило на приятные мысли, а лекарь только добавил масла в огонь.
— Шесть лет, сеньора. И сразу же был назначен вашим личным лекарем. Вы это помните?
— Да. Просто было интересно сколько вы проработали до этого времени. Я буду не против, если вы проводите меня, только, пожалуй, я прихвачу еще парочку людей и нашего уважаемого палача.
Я взяла документы в руки и вышла из комнаты, возле дверей которой дежурил Чезаре.
— Вам не следует отдохнуть, капитан?
— Пока я лично не выберу людей для вашей охраны, то отдыхать не имею права, сеньора, и да, я не капитан.
— Все в ваших руках, Чезаре, — мне нравился этот парень. Очень собранный и безукоризненно выполняющий свою работу, преданный Риарио до мозга костей. Все деньги, которые его гонфалоньер передал тому на дорогу, точнее их остатки, он отдал мне с детальной описью расходов. Такой подход мне очень понравился, если он и умыкнул что-то из мешочка, то по крайней мере, следов не оставил. — Возьмите с собой еще людей, думаю, в ратуше сегодня будет не безопасно.
Я наотрез отказалась идти пешком, как только представила, что платье будет волочиться по земле. Может, это проявление снобизма, но мне было все равно. Единственное, чего я точно не стану делать, это плавать в дерьме на улицах города.
Палача, которого так хотелось взять с собой, в городе, как оказалось, не было. Эту роль, при необходимости, брала на себя местная стража, а особо провинившихся казнил Риарио лично, в качестве основного способа используя распятие, подвешивая преступников головой вниз. Странный, конечно, фетиш, но довольно эффективный и не менее показательный.
В зале заседаний я находилась одна, продолжая разбираться с бумагами, предоставленными мне Фео. Как оказалось, Кара выполнял не только роль юриста, перетянув на себя одеяло местного аналога бухгалтера, счетовода и распорядителя казной. Риарио точно было до одного места, что творится в Форли. Скорее всего, эта территория была нужна больше Сиксту, нежели его отпрыску.
Я не обращала внимание на собирающихся постепенно мужчин, которые занимали за длинным столом, отведенные для каждого места. И все они в свою очередь довольно подозрительно косились на Вианео и Чезаре, которые стояли у меня за спиной. Двое других наемников дежурили у входа, что добавляло некоторым представителем местной коммуны нервозности. Когда все места были заняты, я демонстративно отложила документы в сторону и обвела всех взглядом.
— Сеньора, цель нашего собрания здесь… — начал говорить сидевший достаточно близко ко мне мужчина лет тридцати, небольшого роста, с лошадиным лицом и кудрявой шевелюрой.
— Цель нашего собрания здесь, — прервала я его, глядя перед собой, — разобраться, что произошло за неполный год с Форли, и почему вы, оставшись здесь, управляя городом, превратили его в свинарник, в котором жители не делают ничего, кроме того, чтобы поливать грязью семью Риарио.
— Сеньора Сфорца, вам не кажется, что необходимо сбавить тон, обращаясь к влиятельным семьям Форли? Вы не имеете права голоса и только представляете своего супруга, который еще не известно, вернется ли вообще, — надменно произнес мужчина с дальнего края стола, оставаясь в полутени, поэтому рассмотреть мне его не удалось.
— Сеньора Риарио делла Ровери Сфорца, и когда вы обращаетесь к персоне, стоящей выше вас по положению, то необходимо встать. И да, судя по тому, что я сегодня увидела, единственное, что спасает некоторых из вас от виселицы, а остальных от изгнания — это отсутствие сеньора Риарио, поэтому в ваших же интересах решить все вопросы сейчас и здесь, а не ждать гонфалоньера святой церкви не в лучшем расположении духа, голосом которого я и являюсь, — наступила долгожданная тишина. Видимо многие из собравшихся поняли, что что-то немного изменилось за время нашего отсутствия. — Итак. Первое. Орделаффи. — Я посмотрела на поднявшегося из-за стола мужчину, который и пытался качать права. — То, что происходит с рвами на улицах, собирающими нечистоты и выводящие их из города, это обычная безответственность или умышленная акция против Риарио с целью вернуть свои права на Форли?
— Сеньора, — он немного замешкался, но потом все же начал говорить. — Это не входит в мои обязанности заниматься такого рода задачами. Поэтому ваш вопрос именно ко мне в данном случае не слишком уместен.
— О, нет, именно к вам этот вопрос в настоящее время и уместен. Вот расписка и отчет Себастьяна Кара о том, что вы где-то полгода назад взяли из казны Форли сто дукатов на благоустройство города с целью решения вопроса о затрудненном оттоке нечистот и выведение их за пределы города, а также строительство новых в бедных кварталах. Это ваша подпись?