– У тебя было два телефона: один – смартфон, а второй – из поколения 2G-связи.
– Не понимаю, о каком телефоне идет речь.
– Все ты понимаешь. – Тэыль пустила в ход припрятанный в рукаве туз – телефон, найденный в лавке Ли Сандо. – Это же твой?
Как только она достала его, маска невозмутимости Чан Ёнджи разбилась вдребезги: она-то думала, что хорошо его спрятала и никто его не найдет, но вот он здесь.
Тэыль подловила момент замешательства и продолжила давить:
– По нему вам сообщали информацию, которую не должны были знать другие, но твоя соседка случайно это услышала, поэтому ты убила ее так, как написано в сценарии. Ты была уверена, что в тюрьме надолго не задержишься. Верно? Так откуда телефон?
Потрясение было настолько сильным, что в голове у Чан Ёнджи помутилось. Она пыталась и дальше все отрицать, но голос ее дрожал.
– О чем вы… Я уже сказала, что понятия не имею, чей это телефон.
Теперь Тэыль не сомневалась, что у Чан Ёнджи имелся тайный телефон. И это было прямым доказательством ее причастности к темным делам Ли Рима. Тэыль и Синджэ переглянулись и быстро вышли комнаты для свиданий.
– Похоже, мы на верном пути. Нам удалось обмануть ее, подсунув телефон Ли Сандо, но мы до сих пор не знаем, где она спрятала свой. Точно не дома. Мы нашли там только зарядное устройство… Ты меня слушаешь?
Похоже, Синджэ мыслями был в другом месте. Про-следив за его взглядом, Тэыль увидела машину, выезжавшую со стоянки.
– Что, знакомая машина?
Синджэ задумался. Модель была популярной, но вот лицо водителя что-то ему напомнило. Да, точно. Однажды, когда они сидели в ресторане с руководителем Паком и ели мясо, он видел этот автомобиль с этим человеком за рулем.
– Кажется, я уже видел ее. Мне надо съездить в участок.
Синджэ быстрым шагом направился к машине, Тэыль последовала за ним.
В участке Синджэ первым делом пошел пробивать регистрационный номер машины: 7370. Она числилась в угоне, хозяин пропал без вести.
Открывая упаковку доставленного ранее пибимпаба в горшочке, Тэыль спокойно сказала:
– Это прям клише какое-то: за полицейскими постоянно следят всякие придурки на машинах с фальшивыми номерами. Интересно, тот раз у ресторана был первым или они уже давно за тобой приглядывают? И зачем они в тюрьму приезжали? Ничего на ум не приходит?
Синджэ подошел к общему столу, за которым сидела Тэыль, и, задумавшись на мгновение, выпалил:
– Тэыль, расскажи мне об этом побольше.
– Ты о чем?
– О том месте, куда ты уходила. Из научной фантастики.
Он тут же почувствовал на себе изумленный взгляд Тэыль. Синджэ взял в руки палочки для еды, но только для вида: кусок не лез ему в горло. Он постарался делать вид, что все в порядке, только бы Тэыль ничего не заметила. Синджэ желал лишь одного – просто жить обычной жизнью, как раньше. Вместе с Тэыль, которая за долгие годы стала для него близким другом, его семьей, а иногда, казалось, и чем-то большим. И чтобы так было всегда.
Но слишком многое уже необратимо изменилось, чтобы его желание могло стать реальностью. Особенно его раздражало, что другой мужчина постоянно крутится где-то рядом.
– Я была там всего один день.
Тэыль начала рассказывать все, что видела, в надежде, что Синджэ сможет принять эту правду.
– То место называется Корейская империя, и, в отличие от нашего мира, это единое государство. Можно сесть на поезд и доехать до Пхеньяна. Столица у них не Сеул, а Пусан. И там есть император, горячо любимый и почитаемый всем народом.
Опустив голову, Синджэ молча помешивал свой пибимпап[4]. Он вспомнил тот день, когда этот горячо любимый император горько плакал, переживая смерть отца.
– Я даже ходила там в наш участок. Там все по-другому, от формы до служебных авто. Но я так рада была встретить шефа Пака и детектива Сима: хоть что-то общее. Даже в том мире они были полицейскими, будто так суждено. Потом я пошла искать тебя.
Синджэ поднял глаза и посмотрел на Тэыль.
– Но тебя… там не было, ни в участке, ни в Пхёнчхандоне. Может, унаследовал семейный бизнес и стал богачом? Или, может, живешь где-нибудь за границей. Повезло тебе.
– Я был тут, – немного нерешительно и невнятно произнес Синджэ.
– Что? – удивленно спросила Тэыль.
Тэыль пыталась найти двойника Кан Синджэ в Корейской империи, но его там не было. Потому что он был здесь, и настоящее его имя – Кан Хёнмин.
Синджэ медленно закрыл глаза, а затем вновь открыл и попытался перевести тему:
– Хватит болтать, давай есть. Нам еще кое-куда надо заехать по пути.
Место, куда Синджэ привез Тэыль, оказалось колумбарием. Повсюду стояли склепы с урнами, а на надгробиях – фотографии скончавшихся людей. Цветы, оставленные когда-то посетителями, уже отцвели и поникли. Синджэ шел впереди, не говоря, куда направляется. Тэыль покорно следовала за ним, не задавая вопросов. Наконец он остановился перед чьим-то склепом.
Глаза Тэыль широко раскрылись от удивления, когда она увидела фотографию на надгробии. Она узнала лицо ребенка – это был Джихун. Позже она вспомнила, что уже была здесь, когда расследовала дело. Они стояли перед тем самым склепом, где похоронен мальчик.
– Синджэ… Как ты узнал об этом месте?
– Как-то Кённан попросила передать тебе отчеты. Сказала, секретная информация. Ну, я и заглянул в них, чтобы понять, над чем ты там втихаря работала, чем голова твоя забита. И вот куда меня это привело.
– Вот как… Я могу объяснить, кто этот мальчик.
Но Синджэ прервал ее:
– Это мне и самому известно. Поэтому мы здесь. Я знаю, почему ты не смогла найти меня в том мире.
– Почему же?
– Знаешь, зачем я стал полицейским? Я ждал, что однажды меня спросят, кто я такой, и надеялся, что в этот момент буду держать в руке пистолет, – чтобы или себя застрелить, или этого человека.
Эту историю Тэыль уже слышала однажды, но по-прежнему ничего не понимала. Да и Синджэ еще совсем недавно вряд ли смог бы что-либо прояснить. Просто мысли о судьбе преследовали его, и он пускался в раздумья. Но теперь он уверен. Человеком, которого он хотел застрелить, был «тот мужчина» – черная тень, что против воли переместила его в другой мир.
– Что ты хочешь сказать? В смысле когда спросят, кто ты такой?
– Помнишь тот день, когда Ынсоп оказался не тем Ынсопом, которого мы знали? Я позвал по имени этого парня, заявлявшего, что он император.
– Позвал по имени? Что ты имеешь в виду? Он назвал тебе свое имя? – изумленно спросила Тэыль, потому что ни при каких обстоятельствах этого просто не могло случиться.
Синджэ покачал головой и лишь усмехнулся в ответ, будто осознавая абсурдность собственных слов.
– Нет, я просто назвал его имя. Потому что я его помнил.
Он помнил мальчика, оплакивавшего своего покойного отца.
– Ли Гон – вот как его звали. Ты не нашла меня в том мире, потому что я жил в этом. С тобой. Меня там нет и не могло быть, потому что я и есть Кан Синджэ из Корейской империи.
От удивления Тэыль не могла сказать ни слова. Синджэ, который впервые спокойно говорил о себе с Тэыль, смотрел на фотографию Джихуна на надгробии. С гор налетел холодный ветер, мурашками пробежал по коже.
– И это факт, но я пока точно не знаю, кто же я на самом деле.
Синджэ не знал, как Тэыль отреагирует на эти новости, но, преодолев страх, обо всем рассказал ей и сразу же почувствовал облегчение, будто тяжкий груз упал с плеч. Он бросил нервный взгляд на Тэыль.
Пытаясь переварить информацию, она лишь глухо пробормотала:
– Так ты был здесь… Ты был здесь все это время.
– Но должен ли я быть здесь? Ты ведь… рада, что я здесь?
Когда-то он скитался по этому городу, одинокий, никому не нужный. И память о тех временах жила глубоко в его сердце. Синджэ прикусил губу, стараясь не заплакать, но не смог совладать с собой, глаза его заблестели от слез. Тэыль обняла его. В этот момент он казался как никогда хрупким и нежным.
Тэыль не знала, что ответить. Да и существовал ли он, этот правильный ответ? Ясно было только одно: человек перед ней – настоящий Кан Синджэ, друг, который стал ей как брат за эти долгие годы, проведенные вместе. В объятиях Тэыль Синджэ больше не мог сдерживаться. Слезы боли, что он подавлял в себе, вырвались наружу.
На двор уже спустилась поздняя ночь. Принц Пуён собирался отправиться во дворец, но перед этим зашел к себе в библиотеку. В тот момент, когда он наконец выбрал нужную книгу, в дальнем углу библиотеки что-то щелкнуло. На рабочем столе вдруг загорелась настольная лампа. Принц Пуён обернулся: кто бы мог зажечь ее? В кресле за столом, вальяжно откинувшись на спинку, восседал Ли Рим. Одежда и лицо его, освещаемые тусклым светом светильника, были залиты кровью: Ли Рим вырезал всю стражу, охранявшую дом принца, и тех, кто встал на его пути.
– Принц Гым! Но ты… Спустя столько лет ты ничуть не изменился… – пробормотал принц Пуён, инстинктивно отступив назад в ожидании нападения.
Увидев Ли Рима, ничуть не постаревшего за прошедшие двадцать пять лет, он нутром почувствовал, что здесь что-то нечисто.
– Чему ты удивляешься? Ты же первым понял, что тем трупом был не я. Дольше всех об этом знал.
– Стража, здесь есть кто-нибудь?
– Кажется, никого нет. Я вроде всех убил по пути сюда.
Принц Пуён дрожал, ноги подкашивались. Ли Рим презирал своего брата за слабость и малодушие ровно так же, как и бывшего императора Ли Хо, которого убил собственными руками.
– Чему ты удивляешься? Я пришел забрать то, что по праву мое.
Ли Рим поднял серебряное кольцо, то самое кольцо, которое двадцать пять лет назад нашли на трупе, выловленном в море и выданном за Ли Рима. Принц Пуён хранил кольцо у себя.
– Положи его. Это кольцо императора, оно нам не принадлежит.
– Я был первенцем, а значит, первым в очереди на трон. Просто родился от наложницы. Я его законный владелец. Кольцо мое!