– Чепуха! Мы не смеем зариться на него.
– «Мы»? Есть только ты и я, не будет никаких «мы».
Ли Рим поднялся из кресла и медленно подошел к старику, у которого даже не было сил убежать. Он схватил его за шею и прижал к стене. Принц Пуён сопротивлялся что было сил. А Ли Рим лишь тихонько рассмеялся: безнадежно, брату не вырваться из его тисков.
– Как можно отождествлять себя с кем-то, кто может запросто тебя убить?
– Ты… наглец!
Лицо принца Пуёна покраснело, глаза налились кровью, веки набухли. Возможно, эти слова станут последним в его жизни. Взгляд Ли Рима сверкнул безумием, а руки тут же с новой силой обхватили шею старика и сдавили еще крепче.
– Вот так я задушу нашего драгоценного племянника и заберу у него флейту. Я стану ее единственным обладателем.
Принц Пуён пытался что-то сказать, но из его горла вырвался только хрип отчаяния.
– Такие трусы, как ты, мой брат, обречены на смерть. А я тем временем собираюсь стать единственным хозяином двух миров, о существовании которых никто и понятия не имеет. А может, и не двух: кто знает, сколько их всего. Не могу ручаться за масштабы того, что я сделаю, когда флейта будет в моих руках.
Силы принца Пуёна таяли, попытки сопротивляться натиску Ли Рима постепенно ослабевали.
– Чтобы я смог все устроить, наш обожаемый племянник должен хорошенько пострадать – тогда он скорее потерпит крах. Поэтому я хочу, чтобы он потерял еще одного близкого человека – тебя, если быть точным.
Ли Рим сделал последний рывок и сжал шею брата еще сильнее. Налитые кровью глаза старика, который до последнего боролся за жизнь, начали медленно закрываться. Вскоре голова его упала набок, а тело безжизненно поникло. Ли Рим отпустил его, и тело принца бессильно рухнуло на пол. Присев рядом на корточки, Ли Рим надел принцу на палец серебряное кольцо.
– Все честно. Ты был умен, и я уверен, что ты это предвидел.
Кровь на лице Ли Рима уже успела запечься. Пол в комнате принца тоже был залит кровью. Завершив задуманное, Ли Рим неторопливо отправился на выход. Стояла зима, но лил дождь: природа словно оплакивала чью-то смерть.
Ли Рим шел по улице, даже не пытаясь вытереть с лица кровь. Он направлялся к книжному магазину, прикрываясь своим черным зонтом от дождя, как вдруг остановился. Перед входом в магазин, спрятавшись от непогоды под вывеской, сидел мальчик и читал книгу. На нем была черная толстовка, на голову накинут капюшон с кроличьими ушами. Мальчика часто видели здесь играющим с йо-йо.
Почувствовав чье-то присутствие, мальчик поднял голову и взглянул на Ли Рима. Грянул гром, сверкнула молния, и на лице Ли Рима стал ясно виден длинный шрам, как будто метка. А мальчик все смотрел. Его не удивлял ни кошмарный шрам на лице, ни одежда незнакомца, залитая кровью.
– Почему ты не испугался?
– Потому что любопытный. Не люблю кровь. Вы подрались с кем-то?
– Драка в самом разгаре. Впереди долгий путь. Что ты читаешь?
– «Король Артур». История о человеке благородных кровей. Он обнажил свой меч и стал королем. «Тот, кто обнажит застрявший в скале меч, непременно станет легендой», – наизусть зачитал мальчик отрывок из книги.
Ли Рим бросил на него пронзительный взгляд.
– Король лишь тот, в ком течет благородная кровь? Это плохая сказка. Забудь о благородной крови. Не она делает короля королем. Меч должен быть обнажен тем, кто умеет им пользоваться.
– Даже если это будет злодей? Как-то несправедливо.
– Не справедливость управляет мечом, а меч решает, что такое справедливость.
– Кажется, в вашем мире все очень запутанно, – угрюмо произнес мальчик.
Ли Рим удивленно посмотрел на него, пораженный смелостью и сообразительностью ребенка.
– Что ж, не буду вас задерживать. Мне любопытно узнать, чем закончится эта история.
Мальчик снова уткнулся в книгу. Ли Рим еще долго стоял, просто глядя на него. Было в нем что-то особенное.
Глава 7. Пересекая Вселенную ради любви
Тем временем Тэыль вернулась в отель, где остановился Ён. Как только она вошла в номер, он передал ей сотовый – тот самый, что она когда-то купила Гону. Теперь телефоном пользовался Ён – Гон оставил его, чтобы тот в республике мог выходить в интернет. Но у Ёна рука не поднималась открыть браузер. Как-то, желая отыскать информацию, Ён щелкнул по строке поиска, и ему выпала история запросов Гона, в которой он будто бы разговаривал с Тэыль.
Девушка с бесстрастным выражением лица взяла телефон и посмотрела на экран: «Любопытно было», «Посмотреть», «Что я там искал?», «Император», «Никогда», «Не оставляет следов», «Что делаешь?», «Работаешь?», «Или вся в повседневных хлопотах?», «Для меня», «Каждый визит в ваш мир», «Был волнительным», «Все из-за лейтенанта», «Чон Тэыль».
Тэыль, улыбаясь, листала историю запросов. Ён смотрел на нее, слегка наморщив лоб и гадая, какие эмоции она сейчас переживает. Дочитав все сообщения, Тэыль начала стирать одну запись за другой.
– Удивительно, что ты не удалил это. Все, я все стерла. Можешь смело пользоваться.
– Думал, захочешь себе оставить.
– Я все запомнила.
Чужое сердце – потемки. На лице Ёна отразилось недовольство: он был не в силах понять чувства Тэыль.
– Мы не должны оставлять никаких следов, так ведь? Нужно убедиться, что люди из вашего мира не оставят никаких следов в нашем.
– Знаешь что? Кроме самого императора, ты единственная, кто может так небрежно стереть слова, написанные им.
Тэыль спокойно смотрела на Ёна. Он уже давно понял, что Тэыль – человек своенравный и всегда делает то, что хочет, невзирая на правила. С самой первой встречи их отношения не заладились. Тем не менее лейтинант Чон Тэыль не испытывала к Ёну никакой неприязни. Она относилась к нему как к другу. Отчасти причина крылась в том, что у них с Ынсопом, который для Тэыль стал словно младшим братом, было одно лицо. Другая причина – Гон: так она пыталась защитить его.
В силу своего положения Гон не мог никому называть свое имя, Тэыль была одной из немногих, кому он открыл свое сердце. Время от времени Гон подшучивал над ее суровым характером и излишней холодностью по отношению к нему, но, бесспорно, рядом с ней он чувствовал себя комфортно, рядом с ней ему хотелось улыбаться. С тех пор как выяснилось, что Гон действительно был императором, они с Тэыль стали ближе, чем Синджэ, Ынсоп или Нари могли себе представить.
«Жизнь Гона постоянно под угрозой, а Ён без раздумий готов отдать свою жизнь во имя спасения императора, – подумала Тэыль, – а потому для него нормально в чем-то винить меня».
Получив от Ёна выговор за удаление истории поиска, она улыбнулась и спросила:
– Справишься?
– С чем? – От удивления Ён разинул рот.
– Со всем, что произойдет после поимки предателя Ли Рима.
Повисло минутное молчание, которое прервал резкий голос Ёна:
– Вы двое принадлежите к разным мирам. Так и будете кочевать туда-сюда?
Вопрос остался без ответа. Тэыль и Гон старались не думать об этом и не поднимать опасную тему.
– Его Величество – правитель империи. Он должен выбрать девушку, которая станет его императрицей. Сможешь ли ты бросить все и стать императрицей?..
Позже Тэыль поняла: Ён не доверял ей не потому, что сама по себе она плохой человек, – Ёну не нравились именно их отношения с Гоном. Он беспокоился об императоре и винил в происходящем Тэыль. Ведь Гон влюбился в человека, с которым не может быть вместе.
Ну конечно. Ён – несокрушимый меч Гона, его долг – его спасти. Не в силах ни смеяться, ни плакать, Тэыль легонько прикусила нижнюю губу, пытаясь справиться с накатывающими чувствами.
– …и вечно хранить тайну о существовании двух миров?
Так много вопросов, и так мало ответов, которые Тэыль могла бы дать. Единственное, что она поняла в тот момент, – что засиделась в отеле. Вопросы Ёна были слишком тяжелы.
Тэыль вернулась домой и взглядом отыскала в комнате цветочный горшок. Даже после того, как она перенесла его в комнату, семена цветов никак не всходили.
Тэыль взяла лейку и начала поливать землю, приговаривая:
– Сегодня днем было так хорошо, солнце ярко светило. Раз было так солнечно, я подумала, может… вы сумеете собраться с духом, чтобы сегодня наконец-то прорасти. Поэтому я так спешила домой.
Она упрашивала себя быть спокойной и терпеливо ждать, но все усилия пошли прахом. Тэыль почувствовала себя одинокой, она уныло смотрела на горшок с землей. И вдруг ее взгляд обратился к окну: она увидела знакомый мужской силуэт.
– Не может быть.
Фигура исчезла, как мираж. Тэыль бросилась из комнаты во двор. Из-за забора вышел Гон и медленно направился к ней. На нем был мундир из темной ткани, прошитый золотой нитью. Взгляд его был полон печали.
Гон посмотрел на Тэыль:
– У тебя все хорошо?
Ощущение подавленности ненадолго отступило, сердце радостно забилось.
Кивнув, со слезами на глазах Тэыль произнесла:
– В этот раз тебе понадобилось много времени.
– Пришлось добираться издалека. Я вдруг осознал, что никогда не дарил тебе цветы. Поэтому пересек Вселенную ради тебя.
У Гона в руке был букет синих цветов. Каждый день Тэыль мечтала об одном – увидеть Гона и сжать в своих объятиях, но, сделав шаг, она вдруг остановилась. Без всяких сомнений, это был Гон, ее любимый Гон, но что-то было не так. Тэыль, одолеваемая смешанными чувствами, колебалась, и Гон решил подойти первым. Он протянул ей букет, но Тэыль лишь мельком взглянула на них: ее глаза были прикованы к Гону. Встреча была слишком волнительной.
– Но теперь… я должен снова уйти.
– Нужно вернуться?
Тэыль схватила Гона за запястье. Обстоятельства были сильнее его, он не мог остаться.
Гон обратил на Тэыль тяжелый взгляд:
– Верно. Я понял, что не говорил тебе этого раньше.
Повисло молчание. Тэыль молчала и терпеливо ждала, когда Гон закончит.