– Слава богу. Я боялась, что врата закрылись…
– Не переживай. Если они закроются, я открою все врата во Вселенной. Я обязательно отыщу путь к тебе и приду.
Тэыль приподняла брови. В уголках глаз стали заметны капельки слез.
– Хорошо. Обязательно возвращайся… Кстати, что с Ынсопом?
– А, Ынсоп. В общем, он… сейчас лежит в больнице. К счастью, с ним все хорошо. Это как раз одно из многих событий, что здесь произошли.
– Понятно. Когда мне разрешат встать с постели, в первую очередь проведаем Ынсопа. Я скучала по нему.
– Хочешь сказать, что скучала по другому парню?
– С Чо Ёном тоже все хорошо.
Тэыль сообщила новости о Ёне и закрыла глаза. Гон улыбнулся и продолжил тихонько наблюдать за мирно спящей Тэыль. Проходил час за часом, а он все никак не мог поверить, что снова встретил ее. От осознания, что она рядом, его сердце начинало биться чаще, огонек глубоко в душе разгорался с новой силой. Гон встал и легко поцеловал девушку в лоб. Она его сокровище, поэтому не должна страдать.
Проснувшись, Тэыль почувствовала, что ей стало значительно лучше. Вынув из руки иглу капельницы, она встала и направилась на дворцовую кухню: придворные сообщили, что император ждет ее там, чтобы лично приготовить обед. Перед дверью кухни царила суета, работники перешептывались и пытались что-то рассмотреть через щель в двери. Тэыль подошла ближе, и одна из придворных, заметив девушку, поклонилась и поздоровалась с ней. Тэыль внезапно тоже поклонилась и поприветствовала ее в ответ.
– Что там происходит?
– Ну… Его Величество… в военном мундире… Он промывает рис.
– Что?
Тэыль тоже наклонилась, чтобы заглянуть в щель приоткрытой двери. Как и сказали придворные, Гон, одетый свою белую военно-морскую форму, стоял у раковины и сосредоточенно промывал рис. Странно было видеть Гона, с его-то крепким телосложением, за таким занятием. Рукава были закатаны, по рукам текла вода, и это выглядело очень забавно. Тэыль тихонько засмеялась, припомнив их разговор:
– Надеюсь, ты снял мундир, прежде чем варить рис?
– Нет, я его прополоскал, а потом надел мундир.
– Помнится мне, ты говорил, что надеваешь его только в самый ответственный момент.
– Так и есть. Например, когда собираюсь сделать предложение любимой.
Тэыль вошла в кухню и остановилась, наблюдая за действиями Гона. Увидев ее рядом, Гон радостно улыбнулся. Вскоре он поставил перед ней на стол тарелку с рисом, положив сверху аппетитный кусок белой рыбы.
– Ты сказала, что будешь жить одним днем. Хотел тебя рассмешить, но мне было веселее.
Тэыль зачерпнула полную, с горкой, ложку риса и быстро съела. Восхитительно вкусно. Блюдо было с пылу с жару, от него исходил пар. Но еще больше ее грело ощущение комфорта, доброты и присутствие Гона.
– Я слишком голодна, далеко мне в таком состоянии не уйти. Да и вообще, во всем важно найти золотую середину, – ответила Тэыль.
Гон расхохотался, глядя, с каким аппетитом она уплетает приготовленную им еду.
После обеда они направились в гардеробную комнату. Одежда, в которой Тэыль приехала в империю, пришла в негодность, носить ее и дальше было невозможно, а ходить в больничном халате тоже плохая идея, поэтому Гон решил подобрать ей новую. Придворный Кюбон вывез и остановил перед Тэыль большую стойку, увешанную различными нарядами. Сложно было даже примерно оценить, сколько здесь вещей.
– Я приготовил для тебя одежду примерно в том же стиле, что ты обычно носишь. Выбирай что хочешь.
– Почему только то, что я обычно ношу? Мог бы и другое что-то подобрать. Платьев разве нет?
– Платья вон там.
Другие придворные выкатили еще две вешалки, до краев заполненные великолепными платьями, которые Тэыль никогда в жизни сама себе не купила бы. Девушка растерялась и быстро схватила первую попавшуюся вещь из тех, что вынес Кюбон.
– Я просто пошутила. Надену вот это.
– Так и знал, что ты его выберешь, просто решил похвастаться тем, сколько у меня красивых платьев.
Шутка рассмешила Тэыль, но улыбка на ее губах пропала, когда она заметила в глубине гардеробной манекен: несколько придворных развешивали на нем сюртук, так хорошо знакомый Тэыль. Сшитый из темной ткани и украшенный замысловатой золотой вышивкой в виде цветов, этот сюртук был на Гоне в тот день, когда он внезапно пришел к ней во двор и принес цветы.
Тэыль хотела спросить об этом Гона, но не смогла. Она боялась.
– А что насчет этого? Когда ты его надеваешь?
– В самые прекрасные моменты – например, как в тот день, когда я принес тебе букет. Кстати, какие цветы тебе нравятся?
Тот день, когда он сначала извинился, что никогда не дарил ей цветы, а потом, вручив их, просто ушел.
Тэыль интуитивно чувствовала, что это к расставанию, поэтому ответила Гону твердо, сдерживая при этом слезы:
– Я не люблю цветы. Хватит болтать. Пойдем к Ынсопу, хочу его увидеть.
– Хорошо. Проводите ее в гардеробную переодеться.
– Да, Ваше Величество. Сюда, пожалуйста.
Тэыль взяла одежду и пошла туда, куда указал Кюбон. Гон проводил ее взглядом, а после перевел внимание на подготовленный придворными сюртук.
– Капитан Чо, Его Величество скоро будет здесь. Он только что вошел в лифт на первом этаже, – сказал охранник, дежуривший у двери в палату Ынсопа.
– Хорошо. Я проверю, насколько здесь безопасно, – громко и уверенно ответил ему Ынсоп.
Ынсоп старался говорить в той же сдержанной и властной манере, что и Ён. Когда охранник кивнул и молча покинул палату, Ынсоп начал осматривать помещение: проверил вазу, заглянул под стол. Он вел себя в точности как Ён, который всегда перед приходом Его Величества проверял, нет ли где жучков или других устройств для прослушки разговоров.
– Так, что ли, он проверял безопасность?
– Ынсоп.
– Неужели! Знакомый голос… – не поверив собственным ушам, пробормотал Ынсоп и удивленно обернулся.
У входа в палату стояли Тэыль и Гон. Глаза Ынсопа сразу же заблестели. Он бросился к Тэыль и обнял ее одной рукой, свободной от гипса.
– Тэыль! Это правда ты? Или я сплю? Боже, это правда ты! С ума сойти.
Конечно, у Ынсопа есть Гон – единственный знакомый человек во дворце, но этого казалось мало. Нелегко жить в другом мире в полном одиночестве. Каким бы умным и любопытным ни был Ынсоп, адаптироваться к таким условиям очень непросто. Кроме того, он не мог вести себя как обычно, теперь он обязан был играть роль Ёна, а для этого требовалось немало усилий. И если раньше Тэыль часто ругала Ынсопа, то сегодня лишь нежно похлопала его по спине.
– Как у тебя дела? Слышала, ты тут держался храбрецом.
Стоило Тэыль заговорить об этом – слезы у него моментально высохли. Ынсоп встал ровно и распрямил плечи. Лицо его приняло торжественное выражение.
– Слушай, тут столько всего произошло. Кто-то выстрелил в Гона из пистолета, а я его закрыл собой. Причем я даже видел, как пуля летит. Да, мои инстинкты сработали безупречно! Эй, а с тобой-то что случилось? Что за вид? – с любопытством спросил Ынсоп, глядя на обклеенное пластырями лицо Тэыль.
Для детектива ссадины не редкость, но на этот раз все выглядело серьезно.
– Да так, ерунда, – спокойно ответила Тэыль, как будто ничего не произошло. – Чо Ынсоп, похоже, ты тут быстро станешь большой шишкой, – решила она сменить тему.
– Ну, если захочу, и рыбку съем, и большой шишкой стану. А это что? Это для меня?
– Сладкий рулет, который ты так хотел. Сам сходил в императорскую кондитерскую и специально для тебя заказал.
– Да ладно, не стоило. Так, отрежь мне самый большой кусок.
– Боюсь, тебе придется как-нибудь самому с этим справиться. Но если захочешь, могу для тебя хоть всю кондитерскую скупить.
Открыв коробку с лакомством, стоявшую на столе, Ынсоп пришел в восторг.
– В самом деле, сэр? «День Джинсунни»? Имя Джона. В прошлый раз я совершил ошибку и уничтожил компанию «Хуандао». Я думал, что умру.
– Серьезно? Ты не шутишь? Уважуха тебе, от души. В прошлый раз вот так же, как лох, упустил возможность попросить подарить мне компанию по производству консервированных персиков. Потом жалел до смерти.
Гон посмеялся над словами Ынсопа, а Тэыль, разрезая рулет, добавила:
– Тогда в следующий раз пожелай, чтобы он для тебя дверь машины открывал.
– Точняк. И как я раньше не додумался? Бог ты мой, рулет просто объедение. Ынби и Ккаби за обе щеки уплетали бы, если бы попробовали, – с грустью сказал Ынсоп и откусил большой кусок рулета.
Ынби и Ккаби, младшие сестра и брат Ынсопа, родились, когда он учился на четвертом курсе в университете, и только-только начали ходить в детский сад. Ынсоп очень соскучился по детишкам, ведь в основном он сам занимался их воспитанием.
– Ынби и Ккаби накормлены, одеты, в детский сад ходят каждый день, такие умнички, – поспешила успокоить Ынсопа Тэыль и добавила: – И похоже, Ынби раскусила Ёна.
– Вот блин, говорил же ему быть осторожнее!
– А о Нари не спросишь?
– Нари? Ну, я даже особо не думал о ней… И совсем не скучал…
Каждый раз, встречая Сыну во дворце, он хмурился, вспоминая о Нари.
– Не особо у них ладится с Чо Ёном. Говорит, он не такой красавчик, как раньше.
Лицо Ынсопа мгновенно залилось румянцем.
– А я что говорил! Этого и стоило ожидать, стиль у него – фигня полная, – едва ли не пропел Ынсоп, расправив плечи.
Тэыль улыбнулась и протянула кусочек рулета Гону. Он сидел со счастливым лицом, молча слушая болтовню Тэыль и Ынсопа. Их голоса казались ему такими же мягкими и сладкими, как этот бисквитный рулет, который таял у него во рту.
Следственно-оперативная группа тщательно осматривала склад на соляных приисках, где Тэыль держали в заложниках. В помещении всюду осталась кровь. Пятен было так много, что Тэыль и Гону стало дурно. Они вышли на улицу и пошли к берегу. Тэыль вспоминала детали того дня, когда под угрозой смерти уходила от погони.