– Ты же сказала, что тебя ранили, почему здесь торчишь?
– Тебя ранили? Где? Кто? – забеспокоился Ынсоп.
Тэыль схватилась за правый бок и сморщилась, изображая боль.
– Да, было такое, пустяки. Я пойду, появились срочные дела.
– Чон Тэыль.
– Что?
– У тебя рана с левой стороны.
Глаза Тэыль мгновенно похолодели. По губам скользнула циничная ухмылка. Это была Луна.
– Точно. Я же правша, – спокойно пробормотала Луна и бросилась бежать, но не сделала их двух шагов: Синджэ схватил ее за запястье и заломил руку за спину.
– Синджэ!
Со стороны раздался голос настоящей Тэыль. Девушка еще не оправилась от операции, лицо ее было помятое и бледное. Нари от потрясения отшатнулась назад.
– Что происходит?! Как такое…
Тэыль сказала Ынсопу, которого Луна тоже обвела вокруг пальца, позаботиться о Нари, а сама обратилась к Синджэ, державшего Луну:
– Что у тебя со лбом?
– Я уже спрашивала, но он не отвечает.
Луна вскрикнула, потому что Синджэ еще сильнее сжал ее руки.
– Заткнись, – холодно бросила в ответ Тэыль, собрала последние силы в кулак и от души ударила Луну по лицу.
И это было ничто по сравнению с тем, как она вонзила ей нож в живот. Однако из-за резкого движения свежая рана снова заныла.
– Черт, – простонала Тэыль.
Вдвоем они надели на Луну наручники и отвели в подвал пустого здания, которое Гон и Ён арендовали ранее у Нари.
Ён встретил Луну с ужасающей безжалостностью во взгляде. Она сидела на стуле напротив, слегка наклонившись в сторону, в ее глазах читалось безразличие. Ён обернулся на Тэыль: два лица, одинаковых как две капли воды. Такова судьба Гона – быть обманутым и беспомощным.
Луна рассмеялась в лицо Ёну, сверлящему ее глазами:
– А, так ты и есть Чо Ён. Не смотри так на меня. Мы из одной страны.
– Если бы мы там встретились, ты бы уже была мертва. Кто тебя заставил? Кто подговорил отравить Его Величество?
В другом углу Синджэ рылся в вещах Луны. В сумке он нашел всякую всячину: сигареты, парики, шляпы, металлические отмычки для вскрытия дверей и многое другое. Однако было там и кое-что неожиданное: баночка с лекарством. Синджэ с одного взгляда понял, от чего оно лечит.
– Это наркотический анальгетик. Его назначают только больным на поздних стадиях рака. У тебя рак?
Тэыль изумленно уставилась на Луну.
– Ага, говорят, что скоро умру. Вы только сильно не расстраивайтесь, – мягко ответила Луна и повернула голову к Синджэ. – Кстати, ты не говорил им о нашем поцелуе? Думаю, им тоже следует знать, что было между нами. А чего такая моська грустная? Расстроен, что поцеловался в первый раз со мной, а не с ней?
В подвале повисла гробовая тишина. Тэыль вздохнула и попросила Ёна и Синджэ оставить их с Луной наедине. Синджэ вышел, не глядя Тэыль в глаза. После того как они оба скрылись за дверью, Тэыль взяла стул, поднесла к Луне и села напротив.
Сначала она пыталась отравить Гона, а на этот раз покусилась на жизнь своего близнеца. Однако девушка спрашивала себя, действительно ли Луна собиралась ее убить. Этот вопрос злил ее еще больше.
Она подавила в себе вскипающую ярость и, как бы провоцируя, начала задавать вопросы:
– То есть ты пришла убить меня, потому что сама больна раком? Что тебе нужно? Печень? Почка? Ты не задела ни одного органа, когда ударила ножом.
– Так это правда. У тебя действительно нет ни намека на страх в глазах, – безучастно пробормотала Луна.
Полоски света и тени падали на ее лицо, и все, казалось, в одночасье прояснилось.
– Значит, это ты позвонила моему отцу и притворилась мной? Почему не ударила сильнее и не убила?
– Боюсь, твой отец сильно расстроился бы. Не хотела делать ему больно.
– О чем вы с ним говорили? Я знаю, что ты приходила к нам домой, когда меня не было.
– Мы говорили о еде, деньгах, работе – обо всем, и в особенности о тебе.
– Вот сижу здесь перед тобой, и такое ощущение, будто и правда в зеркало смотрюсь. Расскажи о себе, я послушаю.
Никто раньше не просил Луну рассказывать о себе, поэтому она в недоумении посмотрела на Тэыль, широко раскрыв глаза и язвительно рассмеялась:
– А ты у нас сентиментальна, да?
В то же время она чувствовала легкое покалывание в груди. Никто и никогда не интересовался ее жизнью. Все, кого она встречала, были чужими. Никто о ней не заботился и не пытался спасти, в том числе и она сама. Две девушки сидели и смотрели друг на друга. Одновременно и неосознанно обе смахнули волосы со щеки и внезапно замерли. Это было похоже на отражение в зеркале. И в этот удивительный момент время остановилось.
Очень надолго.
Поздним вечером у входа в палату Тэыль поймала дежурная медсестра и строго отругала ее:
– Где вы пропадали? Почему не в палате? Вам сейчас нужен полный покой, вы же после операции!
– Я кое-кого жду…
Тэыль отсутствовала почти весь день, лицо у нее было бледное и осунувшееся.
Нерешительно подняв голову, она заплакала и простонала:
– А вот и он… Вернулся.
Тэыль увидела знакомый силуэт в конце дороги. Мужчина бежал к ней со всех ног. Она так по нему соскучилась, что с закрытыми глазами по памяти нарисовала бы его портрет. Конечно же, это был Гон. Из-за раны Тэыль не могла двигаться так же резво, как раньше, но, схватившись за живот, она все же сделала несколько шагов навстречу любимому, чтобы выиграть у судьбы хоть пару секунд объятий.
И вот наконец руки Гона мягко обвили тело Тэыль. Ноги ее оторвались от земли – незабываемое чувство полета души. Прижавшись лицом к груди Гона, Тэыль залилась слезами.
– У тебя…
Почувствовав, что задыхается, Гон еще крепче обнял Тэыль.
– Все в порядке? Ты меня ждала?
– Я скучала. Ты себе представить не можешь, как я соскучилась! – жалобным голосом ответила Тэыль.
Слезы текли ручьем, она уже не могла остановить неистовый поток эмоций. Она вновь переживала все их встречи в прошлом и все их расставания. Гон хотел дать почувствовать Тэыль, что он рядом, но ожидание было слишком долгим. Столкновение с судьбой далось ей очень тяжело.
– Прости… Извини, что заставил тебя ждать… Мне очень жаль. Прости меня, пожалуйста, любимая…
Гон не мог подобрать других слов, вина его была безмерна. Но они вместе пили эту чашу, и Тэыль просто кивнула, крепко обняв возлюбленного.
Насытившись объятиями друг друга, они вошли в больничную палату. Гон уложил Тэыль в кровать, а сам присел на край. Тэыль взяла его за руку. На нем была та самая одежда, что она ему купила и которую при ней он так и не надел – только в воспоминаниях из прошлого, когда приходил проведать ее. Именно эти воспоминания помогли ей продержаться так долго. Зная, что Гон близко, она не могла сдаться.
– Не уходи.
Печальный голос Тэыль заставил сердце Гона задрожать. История должна повториться, Гону нужно уйти, а Тэыль снова придется сидеть в ожидании. Для обоих это было тяжелое испытание. Лицо Тэыль сделалось темнее тучи.
Заглянув в ее печальные глаза, Гон ответил:
– Не уйду.
– И завтра тоже.
– Не уйду. Ложись. Тебя уже отругали за то, что не отдыхаешь.
– Ты уйдешь, если я усну.
Тэыль чувствовала себя плаксивым ребенком. Возможно, это из-за того, что все тело болело, но ей уже было все равно, она не собиралась останавливаться. После нескольких месяцев в разлуке с Гоном она боялась, что эта короткая встреча станет мимолетным глотком воздуха перед новым долгим расставанием. И Гон понимал, как ей сейчас больно.
– Никуда я не уйду. Доказать? – игриво сказал он, лег рядом и зарылся глубоко под одеяло.
Улыбаясь, он положил руку под голову Тэыль. Она лежала на его руке и рассматривала его прекрасный профиль. Но вот Гон повернулся к ней, их взгляды встретились. Глядя ей в глаза, он нежно погладил Тэыль по волосам.
– Было так приятно получать новые воспоминания. Когда ты приходил ко мне в пять и в двадцать семь.
– Я был рад, что ты обняла меня, когда мы впервые встретились на площади Кванхвамун.
– После тех двух встреч я думала, ты псих.
– Я знал, что те две встречи будут незабываемыми. Но не ожидал, что снова попросишь удостоверение.
На новом витке отношения Гона и Тэыль развивались несколько иначе.
– Ты помнишь все, что потом было между нами? – спросила Тэыль с подавленным взглядом.
Тэыль наполовину поверила словам Гона, что он был императором Корейской империи, и быстрее приняла мысль о существовании параллельного мира. Все в их отношениях пошло стремительнее. Она немного раньше отправилась в Корейскую империю, купила семена ликориса и посеяла их.
Тэыль скорее решила принять и полюбить свою судьбу, но были вещи, на которые она повлиять никак не могла. И по иронии судьбы трагедия тоже настигла их немного раньше. Похищение Тэыль, ее спасение Гоном, трещины во флейте и их расставание – всего этого им не удалось избежать, только ускорить. С грустью в глазах Гон кивнул.
– Судьба не изменилась. Неужели нам никак нельзя повлиять на нее?
– Судьба сильна, ее так просто не переломишь. Чем больше твоя цель, тем дольше тебе придется к ней идти. Мы еще не достигли своей.
Невозможно отвернуться от провидения. И как бы ни было сурово оно к этим двоим, всякий раз они находили причины полюбить его. Гон долго смотрел на уснувшую Тэыль, на ее исхудавшее лицо. Он тихо поцеловал ее нежные щеки.
Перед зданием больницы Гон нашел телефонную будку и связался с Ёном. Вскоре тот в сопровождении Синджэ приехал к больнице. Глаза Синджэ при взгляде на Гона подозрительно сузились.
Осмотрев его одежду с ног до головы, он резко спросил:
– Так это ты звонил мне из автомата перед рестораном около четырех лет назад.
– На соревнованиях по гребле тоже были вы? – удивленно спросил Ён. Он видел Гона в такой же одежде.
– Похоже, я наконец вернулся в нужное время. А вы двое изменились – постарели, что ли.