Стронг навострил уши – фигурально говоря.
– В каком же смысле, мистер Свенсен?
– Почитайте учебник истории. Вы пришли отнять собственность у свободных людей, а не у кучки ацтланских рабов. Каждая ферма, каждая семья настроена против вас. Здесь живут образованные люди, и у многих есть оружие. Возможно, на это потребуется время. Возможно, вам удастся разрушить многое из того, что нам дорого. Но каждый день здесь будет стоить вам крови. И когда вы поймете, что с вас хватит, вы отправитесь домой.
Стронг посмотрел на рапорт о потерях на информационном экране и почувствовал, что с трудом сдерживает смех.
– Бедняга, какой же вы дурак! Какие свободные люди? Мы видели ваши пропагандистские видеофильмы. Ну и о чем же они говорят? В этой части континента правительства нет вот уже восемьдесят лет. Вы, мелкие гангстеры, завели себе пистолеты и поделили земли. Большинство из вас даже не позволяет своим «клиентам» иметь огнестрельное оружие. Бьюсь об заклад, что многие из ваших жертв с радостью примут власть, при которой все будет решать голосование, а не пули вашего МПУ.
Нет, мистер Свенсен, маленькие люди из неуправляемых земель ничего не значат в вашем положении. А что касается вооруженных отрядов, готовых вести с нами партизанскую войну… Долгое время вам слишком легко все доставалось. Вы никогда не жили в такой бедной стране, как Нью-Мексико. Со времен Войны Пузырей нам приходилось сражаться за каждый литр воды с врагом гораздо более кровожадным и стойким, чем вы можете представить. Мы победили, восстановили хозяйство и создали демократическое правительство – и остались свободными людьми.
– Как же! Такими же свободными, как те несчастные оборванцы, которых вы запираете вон там. – Свенсен махнул рукой в сторону бараков с рабочими.
Стронг наклонился над узким столом для переговоров, сверля Свенсена взглядом:
– Мистер, я вырос среди этих «несчастных оборванцев». В Нью-Мексико даже бедняки получают шанс на лучшую жизнь. Земли, которые вы объявили своими, практически не заселены. Вы не умеете их обрабатывать, у вас нет правительства, которое могло бы руководить долгосрочными ирригационными проектами, вы даже не знаете, как с помощью аграрной полиции поощрять собственников за правильное землепользование.
Конечно, мы не могли сказать тем рабочим, зачем привезли их сюда. Но когда все закончится, они станут героями и получат участки, о которых не могли и мечтать.
Свенсен отшатнулся перед напором Стронга, но слова южанина его явно не убедили. «Неудивительно, – подумал Стронг. – Разве способен волк поверить в то, что кто-то искренне желает добра овцам?» На дисплее Стронга зажегся сигнал тревоги, и один из служащих объявил:
– На связи президент, мистер Стронг.
Стронг выругался сквозь зубы. Старик позвонил раньше времени. Он собирался получить у этой троицы кое-какую информацию, а не спорить о политике.
Светящаяся дымка во главе стола превратилась в изображение четвертого президента республики. Гастингс Мартинес неплохо выглядел для своего биологического пятидесятилетнего возраста – достаточно пожилой, чтобы вызывать уважение, и достаточно молодой, чтобы производить впечатление решительного человека. По мнению Стронга, Мартинес был нелучшим президентом республики, однако советник держался с ним почтительно и сохранял лояльность. В ответственности, которую накладывает на человека пост президента, есть что-то делающее его особенным.
– Господин президент, – вежливо поздоровался Стронг.
– Эд, – кивнул Мартинес.
Проекция почти ничем не отличалась от оригинала, словно президент явился во плоти. Стронг не знал, чем это объясняется – то ли тем, что в вагоне царит полумрак, то ли президент ведет передачу по волоконным кабелям из своего поместья в Альвии, всего в трехстах километрах отсюда.
Стронг махнул рукой в сторону троих пленников:
– Это местные, сэр. Я надеялся…
Мартинес подался вперед.
– Мне кажется, я вас уже видел, – сказал он, обращаясь к офицеру МПУ. – Реклама Мичиганского полицейского управления… Наши разведчики мне кое-что показывали. Вы защищаете шайки своих клиентов от чужих банд.
Бриерсон кивнул и криво усмехнулся. Теперь и Стронг его узнал и выругал себя за то, что не заметил этого раньше. Если реклама говорит правду, Бриерсон – один из лучших работников МПУ.
– Судя по тому, что они утверждают, вы супермен. Неужели вы и в самом деле думаете, будто способны остановить модернизированную, дисциплинированную армию?
– Рано или поздно, господин Мартинес. Рано или поздно.
Президент улыбнулся, однако Стронг не понял, раздражен ли он, или разговор действительно забавляет.
– Наши войска продвигаются к Манхэттену в соответствии с планом, сэр. Как вам известно, мы рассматриваем эту кампанию в качестве поворотной точки. Манхэттен – одно из крупнейших поселений на неуправляемых территориях, он почти так же велик, как и Топика, в нем размещено немало предприятий, выпускающих домашнюю электронику.
Стронг знаком показал охраннику, чтобы тот увел арестованных, но президент поднял руку.
– Пусть останутся, Эд. Офицер МПУ должен узнать о происходящем первым. Эти люди, возможно, живут не по закону, но я не поверю в то, что они лишены здравого смысла. Чем быстрее они поймут, что мы обладаем превосходящими силами – и используем их честно, – тем скорее смирятся с этой ситуацией.
– Слушаюсь, сэр.
Стронг подал сигнал аналитикам, и на информационном табло загорелось несколько дисплеев. Одновременно над столом повисла голографическая карта центральных районов Канзаса. Северяне уставились на нее, а Стронг с трудом сдержал улыбку. Вне всякого сомнения, они не имели ни малейшего представления о размерах операции, начатой Нью-Мексико.
Четыре месяца республика копила силы у берегов Арканзаса. Скрыть такие широкомасштабные действия невозможно; эти трое наверняка о чем-то догадывались. Но до тех пор, пока военная машина не пришла в движение, ее мощь ускользала от них. Стронг, разумеется, нисколько не обманывался на сей счет. Дело вовсе не в том, что военные Нью-Мексико перехитрили сложную электронику северян. План Стронга ни за что не удалось бы реализовать, если бы у них не было такого же современного оборудования – частично купленного у тех же северян.
Тщательно отобранные компьютером радиосигналы создавали фон разговору. Стронг и его техники спланировали все заранее: президент не пропустит ни одной детали столь важной операции.
Он показал на карту:
– Полковник Альварес командует бронетанковой колонной к северу от старого шоссе номер семьдесят. Они войдут в Манхэттен с востока. Другая колонна начала движение несколько минут назад и приближается к городу по этой второстепенной дороге.
Крошечные серебряные точки поползли по карте в указанном направлении. Повисшие в нескольких сантиметрах над дисплеем огоньки обозначали вертолеты и самолеты, в чью задачу входило прикрытие войск. Они грациозно курсировали взад и вперед, время от времени приближаясь к поверхности земли.
На фоне рева моторов прозвучал голос, который сообщил о том, что не встретил никакого сопротивления у восточных окраин.
– Практически мы даже никого не видели. Часть людей сидит по домам, а кое-кто запузырился при нашем приближении. Мы не подходим к зданиям и фермам и стараемся держаться открытых мест.
Стронг увеличил одну из картинок, показывающих западные окраины города. Ее снимали с воздуха: дюжина танков двигалась по сельской дороге, оставляя за собой клубы пыли. По-видимому, к вертолетной камере был подключен и микрофон, поскольку рев моторов и лязганье гусениц на несколько минут заглушили все остальные звуки. Республика Нью-Мексико гордилась своими танками. В отличие от самолетов и вертолетов, их корпуса и моторы были целиком произведены в республике.
Нью-Мексико не могла похвастаться большими запасами природных ископаемых, но, как Япония в двадцатом веке, а перед этим Великобритания, республика была сильна людьми и оригинальными идеями. Впрочем, сейчас лучшие системы связи и приборы для разведки выпускали Мастеровые – многие из которых жили на неуправляемых территориях.
Стронг и его соратники давно поняли и признали, что это их самое слабое место. Вот почему им приходилось довольствоваться оборудованием, произведенным в разных частях света, и использовать второсортное снаряжение для исключительно важных целей. Разве могли они знать наверняка, что приобретенные приборы не снабжены специальными ловушками или «жучками»? В истории были такие прецеденты: исход Войны Пузырей в значительной степени решило то, что Мастеровые внедрились в разведывательную систему Мирной Власти.
Стронг узнал дорогу, по которой двигались танки, – в нескольких сотнях метров перед передовыми машинами на почерневшем участке земли валялись обломки вертолета.
Рядом с первым танком появился едва заметный дымок. В следующее мгновение они услышали взрыв и вслед за ним голос Билла Альвареса:
– По танкам ведется огонь. Похоже на пушки.
Танк снова ожил, но двинулся по широкой дуге к придорожной канаве. Орудия и сенсоры на других машинах повернулись на север.
– Врагу повезло, или это был «умный» снаряд. Мы получили данные радара. Выстрел сделан с дальней стороны фермы, мимо которой мы проезжали. Похоже на туннель, ведущий в старый Форт-Рейли… Подождите, мы перехватили радиопередачу противника как раз перед тем, как все произошло.
Донесся шум – передача шла с большим усилением, – потом женский голос произнес едва разборчиво:
– Генерал ван Стин приказывает… Стреляйте по готовности…
Раздался пронзительный вой.
Стронг заметил, как у Свенсена от удивления – или ужаса? – отвисла челюсть.
– Генерал ван Стин?
– Из различных точек чуть дальше к северу поступили ответы, – сообщил полковник Альварес. – Первое орудие выстрелило еще два раза.
Пока он говорил, из-под гусениц еще двух танков повалил дым. Ни один из них не был уничтожен, но ни тот ни другой не могли продолжать движение.