Сквозь время — страница 68 из 129

На экране появилось сообщение, что сигнал добрался до острова Уидби. Прошло несколько секунд. Бриерсон слышал, как в лагере село несколько вертолетов. Еще врачи?

«Черт тебя подери, Робер! Мне необходимо, чтобы ты оказался дома!»

Над столом возник голубоватый туман, который тут же превратился в залитую солнцем веранду, выходящую на заросший деревьями берег залива. В воде кто-то весело хохотал и плескался. Старина Роберто Ричардсон всегда пользовался полной голографической картинкой, однако изображение казалось бледным, почти призрачным – на большее системы энергообеспечения командного вагона были не способны. Крупный мужчина лет примерно тридцати поднялся по ступенькам на веранду и сел, всматриваясь в лица вызвавших его людей.

– Вил, ты, что ли?

Если бы не духота и полумрак внутри вагона, Вил решил бы, что перенесся на другой конец континента. Ричардсон жил в поместье, занимавшем весь остров Уидби. В тихоокеанском часовом поясе только что наступило утро, и легкие тени резвились на лужайках, протянувшихся до границы тщательно ухоженных лесных массивов. Уже не в первый раз Вилу вспомнились сказочные пейзажи Максфилда Пэрриша[21]. Роберто Ричардсон был самым богатым человеком в мире, от его продукции трудно было отказаться, так что он мог позволить себе любую фантазию.

Бриерсон повернул камеру, стоявшую на столе.

– Dios! И в самом деле ты, Вил! Я думал, ты погиб или попал в плен.

– Пока ни то ни другое. Ты знаешь, что тут происходит?

– Рог cierto[22]. Все агентства новостей только об этом и говорят. Наверняка Нью-Мексико тратит на эту войну больше денег, чем твое благословенное Мичиганское полицейское управление. Если только ядерная бомба не из вашего арсенала. Вил, дружище, какое потрясающее зрелище! Ты уничтожил двадцать процентов бронетанковых сил неприятеля.

– Мы тут ни при чем, Робер.

– Ну и хорошо. Средний Запад обязательно разорвал бы контракт со всяким, кто выкинул бы такое.

И хотя Вил понимал, что у него совсем мало времени, он не удержался и спросил:

– А как отреагировало МПУ?

– Примерно так, как я и предполагал, – вздохнув, ответил Ричардсон. – Наконец решили отправить к вам самолеты. Они собираются над излучиной Дэйв-Крика. Спрингфилдский киборг-клуб взял на себя заботу о линиях снабжения армии Нью-Мексико. Кое-что им удалось сделать. Киборгов убить непросто, а Служба безопасности Норкросса обеспечила их оружием и транспортом. У республиканцев есть поглотители Вачендона – у каждого батальона, – поэтому о пузырях речи не идет. Эта война похожа на войны двадцатого века.

Общественное мнение, пожалуй, на вашей стороне – даже в республике, – но вот что касается огневой мощи. Знаешь, Вил, вам следовало покупать больше моих товаров. Ну конечно, сэкономили несколько миллионов, когда отказались от воздушных торпед и самолетов-штурмовиков. И посмотрите, в каком положении вы оказались сейчас. Если…

– Господи, да это же Робер Ричардсон! – вскричал Большой Эл, изумленно уставившийся на голографическое изображение.

Ричардсон прищурился:

– Я почти ничего не вижу, Вил. Ты откуда, черт побери, говоришь? А для вас, сэр, которого я не вижу, меня зовут Роберто Ричардсон.

Большой Эл шагнул к освещенному солнцем крыльцу, но примерно в двух метрах от Ричардсона налетел на стол.

– Вы – тот подонок, из-за которого началась война. Вы продавали республиканцам все, что они не в состоянии произвести сами: современные самолеты, вертолеты и военную электронику.

Эл обвел рукой темный вагон.

Он был совершенно прав. Вил уже давно заметил логотип компании Ричардсона на некоторых приборах и аппаратах: «Корпорация ВВС США – мы продаем самое лучшее оружие вот уже более двадцати лет». Военные из Нью-Мексико даже не утруждали себя замазать краской эти надписи.

Изначально Роберто был всего лишь мелким ацтланским дворянином. Во время Войны Пузырей ему посчастливилось оказаться в нужном месте; в результате сейчас он контролировал огромные запасы оружия, оставшиеся после Мирной Власти. Так родилось его состояние. Затем он перебрался на неуправляемые земли и начал выпускать собственное оборудование. Тяжелая промышленность, которую он развивал в Бельвью, практически достигла уровня двадцатого века – или современной республики Нью-Мексико.

Ричардсон чуть привстал в кресле и рубанул рукой воздух прямо перед собой.

– Знаете что, с меня довольно оскорблений подобного рода от племянницы и ее внуков. Я не позволю незнакомым типам разговаривать со мной в таком возмутительном тоне!

Он вскочил на ноги, отбросил в сторону дисплей и направился к ступенькам, ведущим к укрытой тенью реке.

– Подожди, Робер! – крикнул Бриерсон и знаком велел Большому Элу отойти куда-нибудь подальше от стола. – Я связался с тобой вовсе не затем, чтобы обмениваться оскорблениями. Ты спросил, где я нахожусь. Ну так слушай…

К тому моменту, когда он закончил, старый торговец оружием снова опустился в кресло и расхохотался.

– Мне следовало догадаться, что ты говоришь прямо из пасти льва. – Неожиданно он перестал смеяться. – Ты попал в ловушку, верно? И никаких гениальных идей, которые приходят на ум в последний момент? Мне очень жаль, Вил, честно, жаль. Если бы я мог что-нибудь сделать, я бы непременно тебе помог. Я всегда возвращаю долги.

Вил очень рассчитывал услышать именно эти слова.

– Ты действительно ничего не можешь для меня сделать, Робер. Наш обман здесь в вагоне через несколько минут вскроется. А вот остальным небольшая благотворительность не помешала бы.

Ричардсон, похоже, не удивился.

– Послушай, бьюсь об заклад, что на заводе Бельвью сейчас проходит последнюю проверку достаточно самолетов и бронетехники. Кроме того, наверняка у тебя на складах полно боеприпасов. Если соединить усилия МПУ, корпорации «Правосудие» и еще нескольких полицейских управлений, нам хватит народа, чтобы управлять твоей техникой. По крайней мере, мы заставим ублюдков из Нью-Мексико призадуматься.

Ричардсон покачал головой.

– Я не жадный человек, Вил. Если бы у меня была техника напрокат, ваше управление непременно получило бы все, что угодно. Но нас перехитрили. Всех! Власти республики Нью-Мексико – и люди, которые их прикрывают, – заключили со мной эксклюзивный контракт на всю мою продукцию на четыре месяца. Ты понимаешь, о чем я говорю? Одно дело помогать тем, к кому я хорошо отношусь, а другое – нарушить условия договора, особенно если учесть, что я всегда делал упор на надежность своего слова.

Вил кивнул. Блестящая идея – но из нее ничего не вышло.

– Может, так даже лучше, Вил, – чуть понизив голос, продолжал Ричардсон. – Знаю, твой дружок-болтун мне не поверит, и все-таки я полагаю: Среднему Западу сейчас не стоит ввязываться в войну. Мы оба понимаем, что из вторжения ничего не выйдет – в конце концов. Вопрос заключается только в том, сколько жизней оно унесет и какое количество собственности будет уничтожено. Не нужно забывать и о том, что кто-то непременно затаит зло, которое потом обязательно найдет выход.

Республиканцы, вне всякого сомнения, заслуживают того, чтобы на них сбросили парочку атомных бомб, но они могут воспользоваться этим предлогом и объявить священную войну – такую же, какую они много лет вели на берегах Колорадо. С другой стороны, если вы позволите им занять территории, на которые они так стремятся, а они попытаются установить там «порядок»… ну так что ж, через двадцать лет они превратятся в счастливых анархистов.

Вил невольно улыбнулся. Ричардсон сам был лучшим примером того, о чем он говорил. Вил прекрасно знал, что этот властный старик начинал карьеру агентом Ацтлана, посланным на Северо-Запад для подготовки вторжения.

– Ладно, Робер. Я подумаю. Спасибо за то, что поговорил с нами.

Ричардсон посмотрел прямо в глаза Вилу:

– Береги себя, Вили.

Северный пейзаж, похожий на сказочный сад, затянуло на секунду туманом, изображение дрогнуло, и его место заняла жестокая реальность – холодный пластик, дисплеи и лежащие без сознания на полу вагона республиканцы.

И что теперь? Идея связаться с Робером была единственной, больше ничего в голову не приходило. Можно, конечно, позвонить в МПУ, но что он им скажет? Закрыв потное лицо руками, Вил облокотился на консоль. Почему бы не поступить так, как посоветовал Робер? Сдаться, и пусть неотвратимый ход истории сам обо всем позаботится.

Нет! Во-первых, нет никакого «неотвратимого хода истории». Он существует разве что в устремлениях и фантазиях отдельных личностей. Люди придумали институт правительства тысячи лет назад; нет никаких оснований считать, что республика Нью-Мексико развалится сама по себе. Необходимо показать им, что их действия непрактичны и требуют слишком больших затрат.

Кроме того, существовала другая, более личная причина. Ричардсон разговаривал с ним так, будто это вторжение особенное, выходящее за границы контрактов, коммерции и закона. Он ошибался. Если не считать мощной армии и уверенности в собственной правоте, военные Нью-Мексико ничем не отличаются от какой-нибудь банды, которая решила ограбить клиента МПУ. И если он и все управление спустят им это с рук, будут нарушены условия контракта – что совершенно недопустимо. Как и Робер, МПУ гордилось и всячески поддерживало свою репутацию надежного партнера.

Следовательно, нужно продолжать бой. Единственный вопрос заключался в том, что они с Элом и Джимом могут сейчас сделать.

Вил повернулся, чтобы еще раз выглянуть на экран наружного обзора. Глупая, но типичная ошибка в проектировании – изображение с экрана не передавалось на компьютеры, и узнать, что происходит снаружи, можно было, только подойдя к двери. Впрочем, ничего особенно интересного Вил не увидел. Штаб дивизии был уничтожен, а сам вагон находился на дне небольшого оврага. Вокруг дымящаяся листва и желтый известняк.

Неожиданно донесся рев моторов. Проклятие! К ним приближались три автомашины. Бриерсон узнал сержанта, с которым разговаривал некоторое время назад. Если еще можно что-то сделать, нельзя терять ни минуты.