Вил огляделся по сторонам. Стронг занимает пост советника президента. Имеет ли это какое-нибудь значение? Вил попытался вспомнить. В Ацтлане с его феодальными законами такой человек может играть чрезвычайно важную роль. Безопасность первых официальных лиц была главной целью правительства. Республика Нью-Мексико в этом смысле отличалась от Ацтлана. Правителя выбирали; действовали четкие законы наследования, и люди вроде Стронга, скорее всего, особой ценности не представляли.
И все же была одна зацепка: такое государство напоминает огромную корпорацию, где граждане играют роль держателей акций. Аналогия небезупречна – ни одна компания не заставит акционеров действовать самостоятельно. Есть, конечно, и другие различия, и тем не менее… Если людям, возглавляющим такую организацию, будет что-то угрожать, это может дать больший эффект, чем, скажем, попытки убедить правление МПУ, что пора действовать. На неуправляемых территориях расположено около десяти полицейских участков, подобных МПУ, многие из них имеют контракты с более мелкими фирмами.
Тогда остается лишь придумать, как добраться до Гастингса Мартинеса или генерала Крика.
Вил нажал на кнопку, чтобы вывести на экран картинку поля боя. Со стороны фермы Шварца на юго-восток тянулись клубы дыма, но в основном воздух оставался относительно прозрачным. На горизонте к северу на небе повисли грозовые тучи. Метеорологическая служба Топики подтвердила, что надвигается торнадо.
Бриерсон поморщился. Он знал об этом весь день, и где-то в глубине его сознания теплилась надежда, что непогода обрушится на головы тех, кто заслужил ее гнев. Глупости, конечно: современная наука может справиться с любым торнадо, но направить его в нужную сторону не в силах никто.
Вил с трудом сглотнул. Оказывается, он все-таки в силах кое-что предпринять – если хватит времени. Нужно только сделать один звонок в штаб.
Снаружи заколотили в дверь, раздались громкие крики. Вагон покачнулся – кто-то карабкался на крышу. Не обращая внимания на шаги над головой, Вил попытался связаться с МПУ через спутник. Едва на экране возник сине-золотистый знак Мичиганского управления, как дисплей погас. Вил принялся набирать коды экстренной связи – без какого бы то ни было результата. Затем снова посмотрел на наружный экран. Рядом с вагоном с мрачным видом стоял какой-то майор. Вил включил звук.
– Мы только что наладили систему, майор. Что тут происходит?
Офицер как раз что-то кричал ему, но остановился на полуслове.
– Я сказал, что выпадения радиоактивных осадков не отмечено.
У него за спиной какой-то солдат тихо блевал в кустах. Возможно, радиации тут и нет, но если майор и его парни в ближайшее время не получат медицинской помощи, у них будут серьезные проблемы со здоровьем.
– Дверь можно открывать.
– Майор, мы почти готовы выйти на связь. Я не хочу рисковать.
– С кем я разговариваю?
– Эд Стронг. Главный советник президента. – Вил произнес эти слова с вызовом и высокомерием, которые наверняка были характерны для настоящего Эда Стронга.
– Понятно, сэр. Могу я поговорить с полковником Альваресом?
– Альваресом? – (По-видимому, майор хорошо с ним знаком.) – К сожалению, он ударился головой об угол стола и еще не пришел в себя.
Офицер повернулся и бросил на сержанта многозначительный взгляд. Тот кивнул, словно хотел сказать: «Я понял». Вил опасался, что они и в самом деле все поняли. Майор поджал губы, что-то тихонько шепнул сержанту и отошел к машинам.
Вил повернулся к другим дисплеям. У него оставалось всего несколько секунд. Майор заподозрил неладное, а без спутникового передатчика не переговорить с Ист-Лансингом, даже если использовать открытый канал. Только местные телефонные линии не проходили через вражеские сети передачи данных. Он мог позвонить на метеорологическую станцию Топики. Там должны понять, что говорит он. Даже если они не захотят ему помочь, то уж сообщение в штаб МПУ, вне всякого сомнения, переправят.
Вил быстро пролистал справочник, и уже через минуту на экране появилось черно-белое изображение. Молодой, привлекательного вида мужчина сидел за большим рабочим столом. Он ослепительно улыбнулся и сказал:
– Метеорологическая станция Топика. Отдел связей с клиентами. Я могу вам чем-то помочь?
– Надеюсь, сможете. Говорит Бриерсон из Мичиганского полицейского управления.
Слова срывались с языка легко, словно он несколько часов репетировал свою речь. Совсем не сложная идея, но очень важны детали. Когда Вил заканчивал, он заметил, что майор возвращается к вагону. Один из солдат нес оборудование для связи.
Служащий метеостанции слегка нахмурился:
– Вы наш клиент, сэр?
– Да нет же, черт побери! Вы что, не смотрите новости? В сторону Топики по старому шоссе номер семьдесят направляется колонна из четырехсот танков. Началось вторжение, дружище! Иными словами, мы все на грани банкротства.
Молодой человек едва заметно пожал плечами, будто хотел сказать, что его совершенно не волнуют новости.
– Какая-то банда собралась захватить Топику? Сэр, у нас тут город, а не маленькая ферма. Ваша идея насчет истребителей торнадо – совершенно нереальна! Это может быть…
– Послушайте, – перебил его Вил ласково, почти заискивающе. – Хотя бы передайте мое сообщение в Мичиганское управление. Ладно?
Юный метеоролог снова одарил его сияющей улыбкой.
– Разумеется, сэр.
Вил понял, что проиграл. Он разговаривал с кретином или низкопробной имитацией – теперь уже не имело значения, с кем именно. Метеостанция Топики походила на все другие компании – демонстрировала ровно столько старания, сколько требовалось, чтобы не разориться. Вот уж не везет, так не везет!
Снаружи доносились тихие, но довольно ясные голоса.
– …кто бы они ни были, передача идет по местным телефонным линиям, – доложил майору связист.
Майор кивнул и шагнул в сторону вагона.
Так, времени на раздумья не осталось. Вил быстро нажал на кнопку, и «специалист» по связям с клиентами метеостанции Топики исчез с экрана, а вместо него появился рисунок из переплетающихся колец.
– Ладно, мистер Стронг, – громко крикнул майор, стараясь, чтобы его голос услышали внутри вагона. Офицер протягивал наушники. – Президент на связи, сэр. Он хочет поговорить с вами… немедленно.
На его лице расцвела мрачная усмешка.
Вил быстро пробежал пальцами по панели управления; установленный снаружи микрофон громко взвизгнул и смолк. Краем уха Вил услышал, как связист сказал:
– Они продолжают вести передачу, майор.
И тут поверхность экрана очистилась, кольца исчезли… Последний шанс! Даже автоответчика будет достаточно. На экране появилось изображение пятилетней девочки.
– Квартира Трасков.
Девчушка немного испугалась сердито нахмурившегося Вила.
Однако она говорила четко и ясно, – очевидно, родители научили ее, как нужно отвечать на телефонные звонки незнакомых людей. Глядя в серьезные карие глаза, Бриерсон вспомнил собственную сестру. Она знает и понимает достаточно для того, чтобы выполнить его указания.
Ему потребовалось сделать над собой огромное усилие, чтобы немного расслабиться и улыбнуться.
– Привет. Вы знаете, как записать мой звонок, мисс?
Девчушка кивнула.
– Запишите его, пожалуйста, а потом покажите родителям, хорошо?
– Ладно.
Она протянула руку куда-то за экран. В углу загорелся сигнал начала записи, и Вил заговорил. Очень быстро.
Снаружи снова донесся голос майора:
– Ломайте, сержант.
Вил услышал шаги, что-то ударило в дверь.
– Вил! – Большой Эл схватил Бриерсона за плечо. – Пригнись. И подальше от двери. У них оружие!
Но Бриерсон не мог прервать передачу. Он оттолкнул Эла в сторону и махнул ему рукой, советуя спрятаться среди лежавших без сознания республиканцев.
Раздался взрыв, вагон закачался. Связь не прервалась, и Вил продолжал говорить. Однако в следующее мгновение дверь вылетела и внутрь хлынул дневной свет.
– Отойдите от телефона!
Маленькая девочка на экране, казалось, смотрела куда-то за спину Вила. Глаза у нее широко открылись… Это было последнее, что увидел В. В. Бриерсон.
Бриерсону снились диковинные сны. В одних он мог только видеть, в других лишался зрения, однако сохранял слух и обоняние. А иные пронизывала нарастающая боль – мучители вгоняли иголки ему под кожу и сжимали плоть щипцами, чтобы добавить новые страдания его измученному телу. Но еще он чувствовал, что родители и сестра Бет находятся совсем рядом, только почему-то все время молчат. Порой, когда к нему возвращалось зрение, а боль на время отступала, он видел цветы – целое море цветов – прямо у своего лица, они пахли пением скрипки.
Снег. Нежный, белый, далеко, до самого горизонта. Деревья в хрустальном наряде, сверкающем в лучах солнца на фоне ослепительно-синего неба. Вил поднял руку, чтобы протереть глаза, и с изумлением обнаружил, что она его слушается, касается лица – делает то, что он приказал.
– Вили, Вили! Ты снова с нами! – Сбоку кто-то выскочил, крошечные ручки обхватили за шею. – Мы знали, что ты вернешься! Но это было так долго!
Пятилетняя сестра прижалась лицом к его груди.
Вил опустил руку, чтобы погладить ее по голове, и тут откуда-то появился техник.
– Подожди немного, милая. Глаза у него, конечно, открыты, но он еще не очнулся окончательно. До этого далеко. – Затем он увидел улыбку на лице Вила и едва не лишился дара речи. – Л-лейтенант Бриерсон! Вы меня понимаете?
Вил кивнул, и техник посмотрел куда-то поверх его головы, по-видимому на диагностический дисплей.
– Вы и в самом деле меня понимаете! Минутку, я позову начальника. Ничего не трогайте.
Он выскочил из комнаты, удивленно бормоча себе под нос:
– Я уже начал думать, что у нас ничего не выйдет…
Бет Бриерсон посмотрела на брата:
– Тебе уже хорошо, Вили?
Вил пошевелил пальцами ног и почувствовал, как они двигаются. С ним все в порядке! Он кивнул сестренке. Бет отошла от его кровати.