– Пойду позову маму и папу.
– Я подожду здесь, – снова улыбнувшись, ответил Вил.
Бет умчалась. Бриерсон огляделся по сторонам и узнал место своих недавних кошмаров. Впрочем, на самом деле он находился в обычной больничной палате, возможно слишком заставленной разным электронным оборудованием.
Однако он был здесь не один. Элвин Свенсен, одетый так же вызывающе, как и всегда, сидел в тени у окна. Теперь он встал и подошел к кровати.
– Родителей моих тут нет, – фыркнул Бриерсон, – зато дежурит Большой Эл.
– Тебе просто не повезло. Если бы ты, как приличный человек, очнулся при первой попытке привести тебя в чувство, то увидел бы всю свою семью и еще половину персонала МПУ. Ты был настоящим героем.
– Был?
– Ну и по-прежнему остаешься. Только, знаешь, прошло некоторое время… – Эл криво ухмыльнулся.
Бриерсон бросил взгляд в окно и понял, что наступила зима. Пейзаж показался ему знакомым. Он вернулся в Мичиган и, по-видимому, лежит в Медицинском центре Окемоса. С другой стороны, Бет заметно не изменилась.
– Около шести месяцев?
Большой Эл кивнул.
– Нет-нет, я не сидел здесь все это время, дожидаясь, не появятся ли на твоем лице признаки жизни. Просто приехал в Ист-Лансинг по делам. Моим «Рэкетирам» нужно уладить кое-какие проблемы по страховке с Мичиганским полицейским управлением. МПУ сразу же оплатило крупные счета, но мелочи – вроде отверстий от пуль в стенах домов и все такое прочее… Тут они тянут кота за хвост. Вот я и решил заглянуть к тебе и посмотреть, есть ли какие-нибудь новости.
– Гм. Итак, флаг Нью-Мексико не развевается у вас в Манхэттене?
– Что? Нет, конечно! – Тут Эл сообразил, с кем говорит. – Послушай, Вил, через несколько минут сюда заявится толпа врачей, которые начнут радостно вопить и пожимать друг другу руки, гордясь очередным чудом медицины. И разумеется, не обойдется без твоей семьи. А потом прибудет полковник Поттс. Он расскажет тебе обо всем, что произошло. Ты и в самом деле хочешь услышать трехминутный отчет Эла Свенсена о Войне на Великих равнинах?
Вил кивнул.
– Ладно. – Эл придвинул свой стул к кровати. – Республиканцы покинули неуправляемые территории через три дня после того, как захватили тебя, меня и Джима Тернера…
По официальной версии Нью-Мексико, их ограниченная акция на Великих равнинах была успешной. «Банды гангстеров», доставлявшие неприятности поселенцам из Нью-Мексико, наказаны, а некий В. В. Бриерсон, вожак преступников, убит.
– Меня убили? – спросил Вил.
– Для них ты был все равно что мертвый. – Большой Эл несколько смутился. – Не знаю, должен ли я говорить больному человеку, в каком тяжелом положении он находился, но тебе в затылок угодила пятимиллиметровая разрывная пуля! Они не причинили ни мне, ни Джиму никакого вреда, так что вряд ли это месть. Представь – они взрывают дверь, а тут прямо на пути ты, что-то делаешь с их архиважной аппаратурой. Им самим крепко досталось, и, полагаю, у них не было станнеров.
Пятимиллиметровая разрывная пуля. Вил понимал, что это означает. Он должен был умереть. Если ему попали в затылок, мозг мог частично уцелеть, но наверняка разнесло все лицо… Вил с опаской прикоснулся к носу.
Эл заметил его движение.
– Не волнуйся, ты остался таким же красавчиком. Но тогда ты выглядел очень мертвым – даже с точки зрения лучших медиков из Нью-Мексико. Тебя погрузили в стасис. Мы втроем провели около месяца в тюрьме в Оклахоме. Когда нас «репатриировали», специалисты из центра Окемоса без проблем вернули тебе твое лицо. Наверное, и в Нью-Мексико это можно было сделать… Проблема заключается в том, что ты лишился части мозга. – (Эл слегка коснулся своего затылка.) – Восстановить ее медицина бессильна. Поэтому врачи прибегли к помощи процессоров, которые попытались совместить с тем, что осталось.
Вил с испугом прислушался к себе. Он на самом деле должен был умереть. Что, если все эта «реальность» – лишь изображение, созданное чертовой компьютерной программой?
Эл увидел его лицо и забеспокоился:
– Честное слово, Вил, совсем небольшой кусочек!
Минутная слабость прошла, и Вил с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться. Если под вопросом сама его личность, вряд ли можно хоть в чем-то быть уверенным. На самом деле пройдет много лет, прежде чем этот ужас снова даст о себе знать.
– Хорошо. Получается, что вторжение армии Нью-Мексико прошло успешно. Что же в таком случае заставило их уйти? Неужели бомба Шварца?
– В определенной степени.
Даже после использования атомной бомбы потери республиканцев были несущественными. Погибли пехотинцы и экипажи танков, находящихся в радиусе четырех тысяч метров от эпицентра взрыва, – примерно две с половиной тысячи человек. С точки зрения Вила, огромная цифра, но по меркам Войн за воду – сущие пустяки. Короче говоря, республика Нью-Мексико со всеми основаниями могла заявить, что операция обошлась ей «недорого».
Однако тот факт, что даже простые фермеры владеют атомным оружием, произвел на военных из Нью-Мексико угнетающее впечатление. Захватив Средний Запад, они могли столкнуться с проблемами директора школы, в которой все ученики носят огнестрельное оружие. Они не знали, что соседи немедленно линчевали бы Шварца, если бы им стало известно, что у него есть такое оружие.
– Но думаю, что не менее важную роль сыграл твой телефонный звонок.
– Относительно истребителей торнадо?
– Точно. Одно дело наступить на гремучую змею, и совсем другое – вдруг понять, что вокруг их сотни. Метеослужбы снабдили истребителями торнадо практически все фермы от Окемоса до Грили.
В тот солнечный летний день, когда Вил в последний раз действительно находился в сознании, он сообразил, что истребитель торнадо – это самая простая воздушная торпеда. Их применение координировалось метеостанциями, которые платили фермерам, разрешившим разместить их на своей земле. Во время серьезных бурь процессоры, установленные на центральной метеостанции, следили за показаниями датчиков, расположенных в разных районах, и запускали истребители в нужной точке. Обычно торпеда находилась в воздухе несколько минут, но могла лететь и несколько часов. Как только сенсоры засекали вихрь, она устремлялась к верхушке пятидесятиметровой воронки, генерировала пятидесятиметровый пузырь и разрушала ее.
Используя способность торпеды долго держаться в воздухе и слегка изменив ее программу, можно получить оружие, способное пролететь сотни километров и доставить по назначению тонну боевой нагрузки.
– Даже если на время забыть об атомных бомбах, истребители торнадо – достаточно грозная дубинка. Особенно если использовать их так, как ты предложил.
Вил пожал плечами. На самом деле он предложил то же самое, что обычно делали с бандами мародеров. Только масштабы немного отличались.
Помнишь Трасков – ту семью, до которой ты дозвонился? Брат Билла Траска сдавал метеостанции Топики площади под три истребителя торнадо. Они украли один истребитель и сделали точно так, как ты сказал. Агентству новостей удалось узнать, где в тот момент находился Мартинес; и Траски направили истребитель в Оклахому, прямо в крышу особняка, в котором засели президент и его штаб. Мы видели изображение со спутника. Самые важные шишки из их правительства выскочили на улицу и разбежались в разные стороны, словно муравьи от огня!
Даже сейчас, несколько месяцев спустя, Большой Эл расхохотался, вспомнив, как все это выглядело.
– Билл Траск рассказывал, что написал на фюзеляже нечто вроде: «Эй, Гастингс, следующая будет настоящей!» Готов спорить, что их главари до сих пор сидят в бетонных убежищах и раздумывают, не отключить ли поглотители пузырей.
Впрочем, они все поняли. В течение следующих двенадцати часов войска республики сввернулись и начали марш домой, на юг, повторяя на всех углах, что они защитили своих граждан и проучили бандитов.
Вил тоже рассмеялся, и комната поплыла у него перед глазами, превратившись в разноцветный калейдоскоп огней. Больно не было, но ощущение оказалось таким необычным, что он тут же заставил себя успокоиться.
– Отлично. Итак, помощь кретинов с метеостанции Топики не понадобилась.
– Более того, они заставили меня арестовать Трасков за кражу. Но когда в конце концов им удалось чуть-чуть отмыться от грязи, они сняли все обвинения и даже сделали вид, будто с самого начала идея использования истребителей принадлежала им. Сейчас они модифицируют старые модели и продают клиентам права на использование аппаратуры в случае чрезвычайных происшествий.
Где-то далеко (Вил вспомнил длинные коридоры Медицинского центра Окемоса) послышались голоса. Все незнакомые. Проклятие! Медики решили заняться им первыми, родственников впустят потом.
Большой Эл услышал шум, высунул голову за дверь и заявил:
– Ладно, лейтенант, мне пора. По крайней мере, вкратце я успел тебе все рассказать.
Он прошел по комнате, чтобы взять свой чемоданчик.
Вил проследил за ним глазами.
– Итак, конец получился счастливым, если не считать…
«…тех несчастных парней из Нью-Мексико, которые попали под огонь, что сияет ярче канзасского солнца. Если не считать…»
– …Кики и Шварца. Жаль, что они не знают, как все повернулось.
Большой Эл остановился у двери.
– Кики и Джейк? Одна слишком умна, чтобы умереть, а другой – слишком мерзкий тип! Кики знала, что Джейк захочет сделать из нее отбивную за то, что она привела на его земли армию республики. Она и мои ребята надежно спрятались, прежде чем ферму сровняли с землей. А Джейк зарылся еще глубже.
Знаешь, Вил, они стали еще большими знаменитостями, чем ты! Старина Джейк теперь самый популярный армадилло Среднего Запада. Никто из нас и не подозревал, а меньше всех сам Джейк, что он будет получать удовольствие от своей популярности. Они с Кики зарыли топор войны и обсуждают планы создания международного клуба армадилло. Идея такова: если один герой сумел помешать вторжению целого государства, то группа таких смельчаков свернет горы! Их лозунг: «За безопасность неуправляемых территорий!»