(тоненько). Я не сплю, уверяю тебя, Надин, не сплю…
Н а д е ж д а. Поймите, мы не миллионеры. Большую часть жизни мы прожили без мужчин. У нас небольшие жалованья.
К о н с т а н ц и я. Когда ты сердишься, детка, у меня начинает колоть сердце.
Н а д е ж д а. Я не сержусь, тетя. Я очень устаю. В транспорте давка. В магазине давка. Я устаю, тетя, меня надо пожалеть. (Бьют часы.) Шесть. Сейчас придет Рита, и будем обедать.
К о н с т а н ц и я. Ах, Надин, я приготовила сегодня волшебное блюдо! И знаешь, сколько я потратила денег? Три рубля сорок копеек! Всего три рубля сорок копеек! Вы проглотите язык! (Целует кончики своих пальцев.) Там есть всего понемножечку, но всего, всего! Мой бог, кулинария — это мастерство, но экономика, Надин, это искусство!
Н а д е ж д а. Хорошо, тетя, хорошо. Не будем. Пойду умоюсь. (Уходит.)
К о н с т а н ц и я (задумчиво). Вы умрете, говорит, милая барышня, в глубокой древности и в полном одиночестве. Впрочем, у вас будет попугай. (Тихо смеется, потом подходит к окну и, перегнувшись через подоконник, зовет.) Гули, гули, гули, гули! (Сыплет им зерно.)
Входит Н а д е ж д а.
Н а д е ж д а. Вы ужасно расточительны, тетя.
К о н с т а н ц и я. Ах, Надин, всего лишь горсть зерна!
Н а д е ж д а. Если вы свалитесь с этой башни, от вас останется только мокрое место.
К о н с т а н ц и я (заливаясь смехом). Напротив! Напротив, Надин! Я взлечу, как птица! (С хитрой улыбкой.) Жизнь не кончается с нашей смертью, уверяю тебя, Надин, это было бы так несправедливо! Подумай сама! Когда я умру, душа моя будет парить высоко в небе, но, вероятнее всего, я переселюсь на какую-нибудь звезду и буду мигать вам оттуда.
Н а д е ж д а. Чем мигать, тетя, глазом?
К о н с т а н ц и я. Нет, дорогая, нет. Если я мигну вам глазом, вы не увидите. Надо иметь хорошее зрение, очень хорошее зрение и быть дальнозорким.
Н а д е ж д а. Хорошо, тетя, не будем. Где наш мальчик? Он что, не приходил?
К о н с т а н ц и я. Наш мальчик? Какой мальчик? Ты ведь имеешь в виду Колю? Ты его имеешь в виду? Нет, мальчик не приходил. То есть он ушел. Да, ушел и сказал, что нескоро придет. Он велел так сказать.
Н а д е ж д а. Куда же он ушел? Он не сказал, куда он ушел?
К о н с т а н ц и я. О, разумеется, творить! Это понятно и дураку!
П о п у г а й. Но я не дурак, Констанция, не дурак!
К о н с т а н ц и я. О, Павлик!.. (Смеется, прислушивается.) Т-с-с! Идет! Это Марго!.. Ах, мое волшебное блюдо! (Убегает.)
Н а д е ж д а. Подождите, тетя, я помогу. (Уходит за ней.)
М а р г а р и т а появляется с букетом алых роз. Она молода и стройна. Тяжелые русые волосы завязаны узлом на затылке. Она чем-то возбуждена. Ее синие глаза потемнели и от расширившихся зрачков кажутся почти черными. Она остановилась посреди комнаты, крепко прижимая к груди розы. Потом, резко повернувшись, подошла к зеркалу и сорвала с него покрывало. И еще с картины. И с кресла. По-прежнему бережно прижимая одной рукой цветы. Вошла Н а д е ж д а и остановилась в изумлении.
Н а д е ж д а. Что ты делаешь, Рита?
Пауза.
М а р г а р и т а (страстно). Скажи мне, как я выгляжу, Надя?
Н а д е ж д а. Странно, Рита. Очень подозрительно и странно.
М а р г а р и т а (напряженно). Как я выгляжу, Надя?
Н а д е ж д а. Ты давно уже выглядишь нормально! Но мне не нравятся твои вспыхивающие от непонятного счастья глаза и твоя блуждающая улыбка. В чем дело?
М а р г а р и т а. Ты мне приготовишь сейчас ванну… потом примочки для глаз… маску… мы сделаем мягкий свет… Я надену свое вишневое платье. Надя, дай мне твою, руку, Надя! (Берет ее руку и кладет на грудь.) Ты слышишь, как оно бьется? В первый раз за пятнадцать лет! Что это? Неужели вернулась молодость? (Смеется.) Мне так весело, Надя! Мне кажется, я помолодела на двадцать лет! Все эти годы я жила, ничего не чувствуя, не ощущая, и вдруг яркая вспышка молнии соединила меня с прошедшей жизнью, и я ужаснулась! Как я жила! Как я смела так жить! (Закружилась.) О, какое счастье, какое счастье, как я счастлива, Надя! Как мне хочется жить! (Бежит в прихожую и возвращается с сумкой, выставляет на стол вино, закуску.)
Н а д е ж д а (в оцепенении). Мне не нравятся твои глаза, Рита. Мне не нравятся твои глаза…
М а р г а р и т а (подходит к сестре, значительно). Надя, сегодня звонил Он!
Пауза.
Н а д е ж д а. Кто, Рита?
М а р г а р и т а. Он!
Н а д е ж д а. Звонил Он?
М а р г а р и т а. Да. Он сказал, что сегодня придет.
Н а д е ж д а. Он придет?
М а р г а р и т а. Да. Он сказал, что придет сегодня в девять часов. Он так сказал. Он не должен замечать никаких… усилий. Понимаешь? Все легко, непринужденно. Коньяк… Ты помнишь, он всегда пил коньяк? Шампанское, коньяк, хорошая закуска, цветы, ничего лишнего. Это его стиль.
Н а д е ж д а. Опять! Опять! Те же глаза! Я думала, мы навсегда уничтожили их блеск!
М а р г а р и т а (трясет ее за плечи). Надя! Сегодня звонил Он! Ты понимаешь, что это может означать, Надя!
Н а д е ж д а (кричит). Нет! Нет! Этого не будет! Нет!
М а р г а р и т а (не слушая). Мысли мои разбегаются, и каждая тащит в свою сторону и кричит: я права, слушай меня, слушай меня, слушай меня!.. (Зажимает ладонями уши.)
Н а д е ж д а. Нет! Этого никогда не будет!
М а р г а р и т а (улыбаясь). Это будет… будет!.. Это скоро произойдет. Я уже слышу его шаги… И чувствую его губы…
Н а д е ж д а. Что ты наделала, Рита, опомнись! Неужели ты снова поддашься обаянию его голоса и речей! О, Он обольститель, дьявол, вспомни, что Он сделал с тобой пятнадцать лет назад!
М а р г а р и т а. Дай мне твою руку, Надя! Ты слышишь, как оно бьется? Много лет проспала мертвая царевна в хрустальном гробу, но королевич пришел, поцеловал ее в губы, и она ожила. «Как долго я спала», — сказала царевна. Как долго я спала, Надя! Я хочу проснуться от его поцелуя. Когда я услышала в трубке его голос, я почувствовала укол в самое сердце, и оно так сладко стало болеть, что я не променяю эту боль ни на что в мире!
Н а д е ж д а. Боль! Почему люди всегда предпочитают боль!.. Пятнадцать лет мы жили спокойно, не зная боли, и были счастливы. Там, на улице, свирепствовал стресс — чума нашего века, но здесь мы были в безопасности. В нашем доме были тишина и покой, и стресс не осмеливался проникнуть за эти стены. Мы победили его покоем.
М а р г а р и т а. Я больше не хочу покоя. Сладка боль…
Н а д е ж д а. Сладка боль, пока ты ожидаешь любви, пока ты любима, но вспомни, когда, покинутая им, ты хотела умереть, сладка ли была та боль, несущая в себе яд! (Твердо.) Я не пущу его на порог, Рита! Запомни, я не пущу его на порог!
М а р г а р и т а (с улыбкой). Как это не пустишь?.. Да я и слушать тебя не стану!.. (Начинает распаковывать вещи.) Вот!.. Вот!.. Если бы я могла, я расстелила бы для него красный ковер! И накрыла бы для него белоснежную скатерть! И поставила бы золотой прибор с серебряной чашей! Если бы я могла!..
Н а д е ж д а (закричала). Что ты делаешь, Рита! Ты хочешь, чтобы я снова отправила тебя в сумасшедший дом?
М а р г а р и т а. Пусти меня!
Н а д е ж д а. Ты сошла с ума! Ты снова сошла с ума! Этот человек доведет тебя до смирительной рубашки!
М а р г а р и т а. Пусть! Пусть лучше Он, чем ты! Мы все живем здесь в смирительных рубашках! Ты на всех нас надела смирительные рубашки! Вот так я освобождаюсь из плена! (Разрывает на себе платье.)
Н а д е ж д а. Клянусь памятью нашей матери, которая, умирая, просила меня заботиться о тебе, Рита. Он не войдет в наш дом! Я лягу здесь у порога и буду лежать сторожевым псом, кусать и лаять! Я больше не хочу тех ран, которые несет любовь!
М а р г а р и т а. Бедная… бедная, несчастная сестра моя, ты же не знаешь… Лучше умереть от любви, чем без любви жить! Ты же этого не знаешь… (Надежда вдруг закрыла лицо руками, заплакала. Маргарита потрясенно.) Надя… Ты плачешь?.. Ты плачешь, Надя!
Н а д е ж д а (глухо, сквозь слезы). Неужели это так заметно?
М а р г а р и т а. Надя, сестра моя, ты плачешь…
Н а д е ж д а. Если разобраться, я ведь не совсем старая дева… У меня был роман… Правда, я так и не вышла за него замуж, но ведь у меня был роман!..
М а р г а р и т а. Надя, ты плачешь!.. Я никогда не видела, как ты плачешь, Надя, сестра моя!..
Н а д е ж д а. Что ж, я смиряюсь, смиряюсь. Если судьбе угодно нарушить счастье нашего дома, я смиряюсь… Горе! Горе! В наш дом снова вошло горе!
М а р г а р и т а. Не плачь, Надя, не плачь. Если Он вернется, мы все попадем в рай!
Г о л о с К о н с т а н ц и и. Райский обед! Райский обед! Уверяю тебя, Марго, такими блюдами кормят в раю! (Входит в комнату, замечает покупки.) О!.. Что это?..
Н а д е ж д а. Обед отменяется, тетя.
К о н с т а н ц и я. Как, Надин, но мое блюдо!
М а р г а р и т а. Тетя Констанция, мы на пороге больших перемен. Будьте готовы к тому, что жизнь наша может измениться коренным образом, и вы, тетя…
К о н с т а н ц и я. Не томи меня, детка, у меня начинает колоть сердце.
М а р г а р и т а. Тетя Констанция, сегодня звонил Он!
К о н с т а н ц и я (осторожно). Кто, Он?
М а р г а р и т а. Он!
К о н с т а н ц и я. О-о-о!.. (Неожиданно выкидывает какое-то коленце.) О-о-о! Что бы это могло означать, девочка, а?
М а р г а р и т а. Я думаю, тетя, скоро мы все попадем в рай!
К о н с т а н ц и я. В рай… На этом свете?.. Ты мечтаешь попасть в рай на этом свете?
М а р г а р и т а. Существует только этот свет, тетя. И попасть в рай можно только здесь. Я это хорошо знаю.
К о н с т а н ц и я. О Марго! Не пренебрегай чудом! Ибо только дураки не подозревают чудесного в жизни. Что касается меня, то я всегда знала, чудо произойдет и Он вернется к тебе, Марго! Я это всегда знала!