К о н с т а н ц и я. А что?
М а р г а р и т а. Просто так.
К о н с т а н ц и я. Нет, не просто! Не просто! Что ты хочешь этим сказать: «Как вы себя чувствуете, тетя?»
М а р г а р и т а. Вы всегда так рано уходите к себе спать.
К о н с т а н ц и я. Нет, дорогая, я ухожу не спать, нет, а читать толстые романы, спроси Надин! Стыдись, детка, зачем ты гонишь меня спать? Я еще не настолько выжила из ума, чтобы не знать, зачем ты гонишь меня отсюда. Неужели я настолько стара и безобразна, что не могу посмотреть на знаменитость! Знаете ли вы, кто целовал мне руки?
Н а д е ж д а. Он не придет. Никто вас не гонит, тетя, успокойтесь. Он уже не придет. Он снова обманул нас.
М а р г а р и т а. Это бестактно! Бестактно! Говорить это при мне — бестактно! Я верую!.. Вот и тетя Констанция!.. А у нее нюх!
К о н с т а н ц и я (хихикает). Это называется внутренний голос, дорогая…
Н а д е ж д а. Ничего, ничего… Конечно, он не придет… Сейчас начнем запаковывать вещи…
К о н с т а н ц и я. Кап, кап, кап…
Пауза.
П о п у г а й. Обманул!
Н а д е ж д а (встрепенувшись). А? Что? Что он сказал?
П о п у г а й. Писатель обманул! (Смеется.) Писатель обманул!
М а р г а р и т а (взрываясь). Почему здесь эта дурацкая птица? Я сейчас размозжу ей голову!
К о н с т а н ц и я (бросается к Попугаю). Не надо! Детка, не надо! Умоляю! Тебе вредно… Тебе не идет волноваться… У тебя опять пойдут по лицу красные пятна. Это ужасно, ужасно… Я не могу допустить… О Павлик! Тише, ради бога, тише. Если хочешь жить, Павлик, тише…
П о п у г а й. Но я не дурак, Констанция, не дурак!
К о н с т а н ц и я. О Павлик!.. Прости его, Марго, он не будет! Ты ведь больше не будешь, Павлик, нет? Он не будет, дорогая. Он пошутил.
М а р г а р и т а. Чтобы и духу!.. Устроили! Уголок Дурова! Это квартира, а не домашний зоопарк! Вон! Уберите его сейчас же! Я требую!
К о н с т а н ц и я. О Марго! О Марго! У меня так мало воздуху наверху. Мне приходится сгибаться, чтобы не достать головой потолок. Это при моем-то росте! (Хихикает.) О Марго! Это умная, образованная птица, она задохнется на чердаке, уверяю тебя, ей будет так не хватать общения с вами, с тобой, Марго…
М а р г а р и т а (со слезами). Если Он не придет, тетя, в этом будете виноваты только вы, с вашим дурацким, дурацким попугаем!
К о н с т а н ц и я. О Марго! Какая замечательная машина въехала к нам во двор! Не то «Волга», не то «Чай…», а впрочем, не разберу!
М а р г а р и т а. Где? (Бросается к окну. За ней устремляется Надежда.) Где? Я не вижу! Где?
Н а д е ж д а. Вон, вон там, смотри левее, левее!
М а р г а р и т а. Где? Где? Я не вижу!
Н а д е ж д а. Господи, да ведь это, наверное…
М а р г а р и т а. Да где же, Надя? Я совсем ничего не вижу!
Н а д е ж д а. Не волнуйся так, Рита, смотри левее, видишь? Это, наверное…
М а р г а р и т а (кричит). Вижу! Вижу! Господи, вижу! Приехал! Боже мой! Моя причес… Я же говорила! Приехал! Это Он! Он! Что же мне делать, это Он! Надя! Только не волнуйся! Он сейчас придет! О господи, господи, господи, Он сейчас придет! Как я выгляжу, Надя? Надя, иди встречай… Я немножечко… я сейчас… Тетя Констанция, слезьте с подоконника!.. Костя! Костя! Константин Дмитриевич!
На лестнице появляется К о с т я.
Садитесь за рояль, Костя. Надя откроет дверь, вы сядете за рояль, а я возле его портрета… вот так… Тетя Констанция, сейчас же слезьте с подоконника!
К о н с т а н ц и я (спокойно). Она уехала.
Н а д е ж д а. Кто?
М а р г а р и т а. Как уехала?
К о н с т а н ц и я. Развернулась и уехала.
Все снова ринулись к окну.
Н а д е ж д а. В самом деле, уехала. Значит, это был не Он.
Пауза. Маргарита молча идет за ширму и ложится на диван. Долгая пауза. Неожиданно сильный удар грома.
Н а д е ж д а. Я говорила… Я говорила, если начнется гроза, Он не придет. Пора запаковывать вещи.
Сильный удар грома. Порыв ветра распахнул окна, взвились занавески. Портрет Писателя падает и разбивается вдребезги. Падение портрета воспринимается как взрыв. Маргарита кричит. Все собираются вокруг разбитого портрета в кружок. Пауза.
Н а д е ж д а. Она истлела… За пятнадцать лет, конечно, она истлела… Я говорила, надо было привязать другую веревку. (Подбирает осколки, уходит.)
М а р г а р и т а. Что же это такое, тетя Констанция? Что же это такое?
К о н с т а н ц и я (шепчет). А ты, деточка, не гордись! Ты, деточка, вниз ступай, позвони. Раз любишь — какая гордость? В мое время, детка, люди не боялись любить. Они клялись в любви до гробовой доски, потом нарушали клятвы, но они тысячу раз были правы, ибо любовь жаждет вечности!..
М а р г а р и т а. Какая любовь! Какая любовь! Высохло у меня все внутри! Выжглось! Нечем любить! Отдохнуть бы! Отдохнуть!
К о н с т а н ц и я (восторженно). Когда любишь, нет гордости, нет стыда! И только свобода, одна свобода, улыбающаяся свобода, с которой ты открыто протягиваешь руку возлюбленному тобой!..
М а р г а р и т а (медленно). Тетя Констанция, скажите, вы совсем уже выжили из ума или что-нибудь понимаете еще?(Пауза.)
Констанция пристально смотрит на Маргариту.
Я спрашиваю, тетя Констанция, можете ли вы воспринимать еще что-нибудь нормальное с высоты вашей древности или вы совсем уже выжили из ума?
К о н с т а н ц и я. Что ты хочешь спросить у меня, девочка?
М а р г а р и т а. Я хочу спросить… спросить… Я хочу спросить, довольны ли вы своей жизнью, тетя Констанция? Ведь вам скоро умирать, тетя Констанция, не страшно?
К о н с т а н ц и я. Я прожила долгую жизнь, детка… Длинную-предлинную жизнь, начало которой давно скрыто под голубым туманом забытых воспоминаний…
М а р г а р и т а. Это я уже слыхала, дальше!
К о н с т а н ц и я. Не торопись, детка. Если спрашиваешь у меня ответ, не торопись… Когда я оглядываюсь назад… или смотрю вперед… что, в сущности, для меня одно и то же… одно и то же… я вижу горные хребты, покрытые извечным снегом… цепи высоких горных хребтов… и благоухающие долины роз!.. А там, в самой дали, в миражной дали полузабытых видений… я вижу райскую страну моего детства… земляничную поляну моего детства… и чувствую вишни на своих губах!.. Деточка моя, за свои восемьдесят два года я видела все, и все испытала, и, если бы мне заново предложили начать жить, я бы сказала: зачем? Ибо нет ничего нового под солнцем, и все ощущения, доступные человеку, прошли через мою кожу и мою кровь… И смерть я видала, много смертей, и голод, и предательство, и страх, тот леденящий страх, от которого седели самые храбрые мужчины… И дети мои рождались и умирали, и, когда я вспоминаю любимых мной, у меня, старухи, все еще разгорается в жилах кровь!
М а р г а р и т а. Довольно! Довольно! Я все поняла! Довольно! Вы говорите о любви!
К о н с т а н ц и я. Полнота бытия — это ли не есть счастье, подумай сама, детка.
М а р г а р и т а. Я все поняла! Я все поняла! Вы говорите о любви! Тетя Констанция! Миленькая! Счастливая! (С заискивающей улыбкой.) Ведь вы счастливая, тетя Констанция, да? Ведь у вас были, наверное, любовники? Ведь у вас было много любовников, да? Ведь вас любили? Скажите, вас любили, тетя, да? Скажите!
К о н с т а н ц и я (с царственной простотой). Меня любили, девочка.
М а р г а р и т а (смеется). А-а-а… Я знала! Знала! Я знала! Почему же я?.. Почему же меня?.. Разве меня нельзя любить?.. Посмотрите! Посмотрите на меня, тетя! Разве меня нельзя любить?.. (Вытаскивает из волос шпильки, волосы рассыпаются по плечам.) Видите?.. А зубы? Посмотрите на мою улыбку, тетя! (Улыбается.) А моя фигура? (Стаскивает платье.) Разве у меня плохая фигура? Разве у меня некрасивые ноги? Смотрите, смотрите, какая великолепная линия бедра! А грудь? Смотрите! Смотрите! Я хочу, чтобы вы посмотрели! Я ношу третий номер бюстгальтера! (Снимает лифчик.) За границей я могла бы позировать для журналов! Скажите, тетя, вам нравится моя грудь?
К о н с т а н ц и я (бормочет). Это лучше спрашивать не у меня, детка.
М а р г а р и т а. А у кого? У кого же мне спрашивать? Мне не у кого спросить! О-о-о!.. (Замечает в зеркале устремленные на нее чьи-то глаза. Маргарита быстро оборачивается и натыкается на обескураженного, остолбеневшего К о с т ю.) Вы? Вы?.. Что вы здесь делаете? Как вам не стыдно? Подсматривать?
К о с т я. Простите… Я не хотел… Я шел… Меня позвали… Я не хотел… Простите… (Закрывает лицо руками и быстро уходит.)
М а р г а р и т а. Каков, а!.. Подсматривать!.. Наглость какая! Подсматривать!.. Я ему позвоню, тетя! Надо быть активнее! Я ему позвоню! Я ему скажу, что люблю его!.. Что я его жду!.. Что я умираю!.. Что я умираю без него, тетя!.. (Заворачивается в какую-то хламиду наподобие плаща и убегает.)
К Констанции подходит Надежда.
Н а д е ж д а. Тетя!
К о н с т а н ц и я. Да, детка?
Н а д е ж д а. Скажите, тетя, отчего это все наши надежды лопаются, как мыльный пузырь?
К о н с т а н ц и я. Это, дорогая Надин, от страха.
Н а д е ж д а. От страха?
К о н с т а н ц и я. Да. Вы боитесь вложить в вашу надежду страсть. Из страха прогореть.
Н а д е ж д а. Чего зря мечтать? Одна маета. Вон Рита. Жила себе и жила, слава богу. А теперь что? Мечется. Бегает. Пустые хлопоты.
Сильный удар грома. Хлынул дождь.
К о н с т а н ц и я (ликующим голосом). Какой дождь, Надин! Посмотри, какой дождь!
Н а д е ж д а. Я не люблю дождей. В этом городе постоянно идет дождь. Это он плачет над моей несчастной жизнью.
К о н с т а н ц и я (прыгает у окна, как девочка). Крупные, холодные капли дождя в рюмочку… Падают на горячие камни булыжной мостовой… Рюмочкой отскакивают от раскаленных зноем булыжников… Люди раскрывают зонты, закутываются плащами, накрывают голову портфелем… газетой… сумкой… чемоданом…