В ванной было хорошо, упругие струи душа ласкали ее обнаженное тело, но в голове роились смутные мысли. Возвращаясь домой, она придумала отличное шоу на телевидении, что-то смутное крутилось в голове месяца два и вдруг обрело конкретные очертания, да такие конкретные, что хотелось тут же поделиться с кем-то своими идеями, может быть, поспорить, в споре не всегда рождается истина, но детали уточняются и конкретизируются — всегда. Хотела поговорить об этом с мужем, заодно и намекнуть, что для этого проекта нужен начальный капитал, разумеется, он вернется в виде денег от рекламы, и не просто вернется, а по меньшей мере утроится…
Поговорила! И надо ж такому случиться — именно сегодня, когда вела себя как образцовая супруга, он вздумал высказывать свои претензии! А раньше молчал!
Идиот. Все настроение испортил. А она размечталась: расскажет о своем проекте, потом устроит настоящее сексуальное пиршество, потом и о деньгах можно поговорить…
Лана выключила душ, вытерлась махровым полотенцем, надела ночнушку, халат и пошла в спальню. Еще злилась, но уже понимала: ссориться с мужем себе дороже. Значит, нужно как-то успокоить его. Непростая задача! Просто обнять — оттолкнет, он упрямый, и весь вечер будет окончательно испорчен.
Романчук мрачно смотрел на экран телевизора, и было понятно — все, что там говорят и показывают, его абсолютно не интересовало. Лана сняла халат, легла под одеяло.
— Борь, сегодня я беседовала с таким семьянином, он даже меня в ресторан не пригласил. Зануда жуткий. А поздно вернулась потому, что съемки были после спектакля. Он сова, понимаешь? До двенадцати спит, во второй половине дня репетиции, потом спектакль, и только после этого может выкроить час для интервью. Пришлось ждать, заодно и спектакль посмотреть, я его уже видела, но освежить детали никогда не мешает.
— Я понимаю, Лана.
— И все-таки злишься? Только честно, Борь.
— Нет.
— Знаешь, у меня появилась отличная идея…
— А у меня отличная головная боль.
— Проблемы? Расскажи.
— Богданов погиб, я тебе говорил об этом…
— Ну и? У тебя ведь там все схвачено.
— Да? Ты так думаешь?! — заорал Романчук, но тут же успокоился. — Ты с кем флиртовала до меня, не с Ореховым ли? Так он теперь хозяин. И знаешь, чего требует?
В любовном сериале героиня бы немедленно подумала, что отвергнутый любовник хочет вернуть свою даму, и оказалась бы права, но это был не любовный сериал, а обыденная российская действительность, поэтому Лане долго не пришлось раздумывать над ответом.
— Срочно заплатить по контрактам?
— Именно.
— Скотина! Богданов обещал ведь тебе отсрочку! — Лана и вправду негодовала, забыв о личных обидах.
Да кто он такой, этот Орехов?! Богданов ей всегда комплименты говорил, даже статьи ее почитывал, приятный был мужчина, а Орехов… Ну, встречались когда-то, и что? Она влюбилась в Бориса, честно сказала об этом Орехову, и они расстались по-хорошему. Что ж он теперь гадости делает?
— Богданова теперь нет, есть Орехов.
— Хочешь, я позвоню ему?
Сказала и тут же поняла, что сморозила глупость. Лет пять назад они встречались на его даче, но это было… совсем не то. И он тоже понял это. Дурацкое было свидание, и сама никакого удовольствия не получила, и поняла, что он тоже не в восторге. Что было — прошло.
— Себя предложишь, что ли? — усмехнулся Романчук.
— Нет, но у меня есть знакомые на телевидении, да и в прессе…
— Ну и что? По контракту я должен платить. Богданов пошел мне навстречу, но теперь это ничего не значит. Все договоренности с Богдановым аннулированы.
— То есть отправлены в анус?
— Именно.
— И ты теперь банкрот?
— Нет. У меня стабильная прибыль, в принципе могу отдать деньги, если затяну пояс, понимаешь, да? Но у Орехова много недоброжелателей, Богданова боялись и уважали, а его попытаются съесть. Хочу сыграть на этом.
— Нами рискуешь? Тогда не надо, Боря. — Лана придвинулась к мужу, обняла его грудь, поросшую рыжими волосами. — Я и про свой проект забуду… до лучших времен.
Романчук внимательно посмотрел на жену, усмехнулся, тоже обнял ее, коснулся пальцами коричневого соска, выскочившего из ночнушки, придавил его. Лана тихонько охнула.
— Я ничем не рискую. Но у меня есть записи переговоров с Богдановым. С его секретаршей. Я посмотрю, как он отреагирует на это. А потом… я знаю, что делать. И это опасно только для меня одного. Вас Орехов тронуть не посмеет.
— Ты думаешь?
— Убежден.
— Борь… я хотела рассказать тебе о своем новом проекте, с этим и мчалась домой, но теперь… Просто хочу сказать — я с тобой, понял?
Она не врала. Все было в их жизни, и сама изменяла, и точно знала, когда муж провел вечер с другой женщиной, но была семья, дети, дом, где она чувствовала себя хозяйкой и могла отдохнуть, расслабиться. Какая женщина захочет лишиться всего этого? Разве что сумасшедшая любовь к олигарху подвигнет на такое. Но у нее ничего похожего и не предвиделось, поэтому, как всякая умная женщина, она готова была защищать то, что есть. Свое, родное. А теперь вдруг почувствовала что-то вроде прежней страстной любви к Борису. Он и вправду ничего не жалел для нее, для семьи, а теперь какой-то придурок угрожает ему? Да пусть только попробует!
— Все будет нормально, Лан…
— Боря… Я ему глотку перегрызу, если станет наглеть.
Романчук довольно улыбнулся:
— Давно уже я не чувствовал тебя рядом, как сейчас. Ты красивая женщина, Ланка…
— Я всегда была рядом, Борь…
— Но — не такая.
— А ну его все на хрен, а?
Она прижалась губами к его губам и нащупала пальцами то, что хотела нащупать.
— Это верно… — пробормотал Романчук, и снова его рот был залеплен плотным поцелуем.
А что творили ее руки!.. Просто фантастика! Такую жену он давно уже не видел, не чувствовал…
Вячеслав Костромин и не собирался звонить Ире, она ему совершенно не нравилась. А теперь и страшновато стало, ее папик-то оказался крутым мужиком. И каким-то странным. Вначале разобиделся, а потом взял и сиганул с восьмого этажа отеля. А ведь Макс говорил, что папик сам попросил, чтобы кто-то держал его телку в тонусе, ухаживал и все такое. Сам-то уже старый, не справляется с нагрузками… И сама телка рассказывала, что он спокойно относится к тому, что она встречается с другими парнями. Чего ж тогда обиделся? А сиганул… Рассказывала и про то, что странный он в последнее время, какой-то подавленный. Все так и было, Макс его не подвел, но и видеться с подозрительной телкой ни к чему, даже если б и «подсел» на нее. У него была подружка, шебутная девица Сюзанна, два года уже вместе — свободная любовь. Почти как у папика с секретуткой, только намного интереснее. После встреч с другими партнерами и партнершами обсуждали самые пикантные подробности, и это так заводило — просто жуть!
Вот ей он и позвонил, сидя в кабинете своего маленького офиса (но с секретаршей).
— Ты куда подевался, придурок? — сердито спросила Сюзанна.
— Отдыхал в тропиках, Сюзи… не Кватра, но я не сожалею об этом.
— Какого хрена без меня?
— Извини, так нужно было. Приятель попросил, не смог отказаться. Но думал только о тебе.
— И трахался там с негритянками, да?
— Нет. Один только раз, с нашей соотечественницей, это было нужно для дела.
— Ублюдок!
— Сюзи, но думал о тебе. Она… полное ничтожество по сравнению с тобой. Я уже забыл о ней, честное слово. Ну так что, я у тебя, или как?
— Точно одна была?
— Точно.
— Одну могу тебе простить. Тем более нашу, дебильную. Но за поездку в тропики без меня отработаешь по полной программе.
— Какие дела? А у тебя сколько мужиков было за время моего отсутствия?
— Двое. И оба — козлы. Накачанные, как Шварценеггеры, а толку — ноль. Способны продержаться минуту, а потом — совершенный аут. Ну просто полный привет!
В телефонном разговоре они еще немного сдерживали себя, а вот когда встретятся!..
— Сюзи, я тебе тоже прощаю двух. Но расскажешь мне все в деталях.
— А чего тут прощать, Слава? Я сама себя доставала потом, пальчиками. И думала о тебе. Единственный нормальный мужик, он где? Сдернул, даже не позвонил, козел!
— Я козел?
— Ну не я же! И не в том смысле, а в другом. Понял?
— Ну, если в другом… ладно, могу быть и козлом. Так я у тебя в десять?
— Попробуй только опоздать!
— Ладно… я выезжаю. Сюзи, готовься к настоящему сексуальному сражению.
— Всегда готова, мой козел.
— Понял, моя козлиха. Нет, все-таки — козочка.
— То-то и оно!
Костромин положил трубку, довольно потер ладони. Сюзи была все та же, она его ждет, она будет… И это главное. Очень хотелось забыть то, что было на Акульем острове с туповатой шатенкой Ирой. Странные дела, ну да хрен с ними. Он согласился выполнить просьбу Макса, своего давнего друга, и выполнил. Отдохнул за чужой счет, да еще и трахнул в общем-то симпатичную бабенку. А что потом случилось… Да на хрен ему нужно все это? Костромин закурил, ткнул пальцем в кнопку внутренней связи:
— Мила, скажи Грише, пусть заводит.
Через пять минут сигарета «Мальборо» догорела в пепельнице. Костромин встал, одернул пиджак и направился к двери.
— Мила, все, можешь двигать к своему парню, — сказал он секретарше. — Извини, что задержал, сама понимаешь, прилетел, нужно было с делами разобраться… Компенсирую.
— Спасибо, Вячеслав Авдеевич, — сказала девушка. — Завтра, как обычно…
— Приезжай к двенадцати, я буду не раньше. Отдохни, выспись после классного секса. Рассчитываешь на него?
— Вячеслав Авдеевич…
— Понял, все понял, Мила. А я рассчитываю на нее. Более того, уверен, что проявит все свои способности, поэтому завтра в двенадцать.
— Хорошо, Вячеслав Авдеевич, — потупив очи, сказала девушка.
Нормальный расклад. Своих сотрудниц он не трахал из принципа. Но разговорами себя не стеснял. Какой кайф, когда баба не может послать тебя (а просто обязана это сделать) и лишь кокетливо кивает. Настроение после такого разговора — то самое! А если точнее — готовность на все сто.