Я хмыкнул, заметив как отец завернул явно не самую желательную для себя тему, при этом вернувшись к любимой тактике умалчивания информации. Личность такого уровня уже менять бессмысленно и остаётся только смириться, да строить свои планы от его реакций.
— Не совсем верно называть его одним осколком, тогда как он является скорее слиянием нескольких. Вполне возможно, что даже нескольких десятков, — задумчиво проговорил я. — Однако пока что он всё ещё скован в тюрьме из живого металла, и не сможет выбраться из неё без моего ведома. Бывшая гробница Некронтир теперь в моём полном распоряжении, а значит и все их системы защиты. Первым делом я планирую вывезти оттуда всё, что только получится, включая пленённые разумные машины и разрушенные куски технологий, после чего начну допрос. Ознакомившись с вышестоящими представителями этого вида, обладавшими настоящими знаниями об их былой империи, мы можем более достоверно узнать масштабы проблемы в лице спящего под земными недрами врага. Также планирую заняться допросом осколка насчёт его мрачных и мутных пророчеств, а также попытками глубже разобраться в технологии Предтеч. Уверен, теперь это пойдёт с большей скоростью.
— Отправь мне послание через астропатов, как только удастся гарантировать невозможность осколка сбежать. Я поддерживаю твою инициативу, хотя и хочу напомнить про решение административных проблем, что могут накопиться в случае твоего отсутствия, — кивнув, произнёс мой отец. — Но прежде всего желаю, чтобы ты ознакомился с результатами одного исследования и высказал то, что считаешь. Объект, что проходил их, очень особеный, и мне сильно хотелось бы найти способ исцелить его, убрав злокачественный имплант.
Так как я сейчас был без доспеха, то ознакомился с материалами по старинке. Отец передал мне небольшой когитатор, где находились изображения необычайно высокого и крепкого сверхчеловека, в то же время обладавшего очень нехорошими особенностями. Металлические зубы, нахмуренные толстые брови с изуродованное шрамами лицо, а также, самое печальное — это толстые кабели, торчащие из его головы, как кибернетические отростки.
Я сразу же нахмурился, начав глубже вчитываться в результаты анализов. За десятки лет меня можно было назвать одним из лучших специалистов в области аугментации и боевых имплантов, а потому и столь грубую работу над самым важным органом в теле считал настоящим варварством. И осознавание того, кто был столь сильно изуродован, лишь гневило меня сильнее.
Я старался разобраться в устройстве странных «гвоздей», будто бы вбитых в мозг моего брата, и то, какую роль они выполняли. Его собственные эмоции причиняют ему боль?.. Нет, не так. Абсолютная каждая мысль мучала его, и лишь чистый гнев с яростью могли остановить бесконечную пытку. Ужасное устройство, бесконечно далёкое от понятия всего разумного и человеческого… И в то же время это единственное, что поддерживало жизнь моего брата.
Металлические нити погрузились глубоко, укоренились в мясе мозга, протянулись к нервной системе и грубыми змеиными витками обвились вокруг позвоночного столба. При этом всём лимбическая доля и островковая кора мозга были не просто повреждены в результате установки болевого двигателя — они подверглись хирургическому вмешательству и явно были удалены еще до имплантации. Устройство, вбитое в его череп, не разрушило эти участки мозга — оно их заменило.
— Перед тобой данные обследования, показывающие то, что примитивный гений одного дикаря сделал с Двенадцатым твоим братом. Дикие хирурги варварского мира не просто лишили Ангрона способности регулировать любые эмоции — они лишили его способности получать удовольствие от чего-либо, кроме резни. Это единственные химические вещества и электрические сигналы, которые свободно проходят через его мозг, пока все остальное либо притуплено до небытия, либо перестроено так, чтобы внушать высшую степень агонии. Никогда не прекращающейся и не способной остановиться физически. И я, вместе с величайшими умами Империума, желаю спасти его, или сделать хоть что-то, способное помочь ему, — всё тем же холодным, серьёзным голосом произнёс мой отец.
Я же в это время думал, решая одну из самых сложных и односторонних загадок в своей жизни, у которой будто бы даже не было и теоретического решения. Однако как бы я не старался, всё упиралось в стену моих возможностей в нынешнем состоянии. Может быть моя техника и была продвинута, но и у неё имелся предел.
— Скажу честно, одних моих знаний пока не хватает, чтобы полностью разобраться в проблеме и решить её. Как-никак, моя специализация заключается в технике, а здесь более медицинский вопрос… Но так как всё равно есть шанс, что мои новые силы помогут со столь примитивным имплантом, то отправлюсь как можно скорее. Сомневаюсь, что этот Ангрон с такими «дарами» обладает превосходным терпением. Никто на его месте не обладал бы им. Однако так как я всё равно должен хотя бы попытаться помочь ему, отчего вопрос в другом — когда можно выдвигаться?
* Несколько странная способность, но оригинальный Феррус действительно мог просто сжать несколько кусков стали без намёка на электронику и превратить её в рабочее устройство вроде пистолета. Кому это вообще надо? Зачем? Император его знает.
Глава 58Мясник
— … Решения нет. Его мозг слишком поражён, чтобы даже пытаться что-то изменить. Любые попытки вырвать «Гвозди Мясника» приведут лишь к тому, что он останется овощем без солидного куска мозга. И если в прошлом, когда их только установили, ещё возможно было рискнуть и понадеяться на нашу сверхчеловеческую выносливость, сейчас даже она не спасёт — никто не сможет жить с таким поражением нервной системы и не остаться бездумным сумасшедшим, — со свойственной себе хмуростью произнёс Пертурабо, стоило ему отойти от лабораторного стола, на котором лежал наш недавно найденный брат.
Сейчас он был вырублен и находился под мощнейшими седативными, так как в первую нашу встречу его реакция была слишком яркой. Высокий и похожий на настоящего дикого варвара, Ангрон излучал вокруг себя чистейшие гнев с яростью, которым не было предела.
Стоило ему в первый раз увидеть меня с Пертурабо, как тот на самом деле попытался наброситься на нас, подобно дикому зверю. Отец вырубил его одним взмахом руки, но первое впечатление всё равно вышло не лучшим. У нашего брата были очень серьёзные проблемы с головой, которые требовалоась решить как можно скорее.
Сразу же по прибытии на Терру мы приступили к изучению самих имплантов на практике, с которыми уже успели частично ознакомиться благодаря отчётам техножрецов. Никто из них не смог даже частично помочь нашему брату, но и наши с Олимпийцем способности выходили далеко за пределы их понимания. Требовалось наше личное присутствие, а также капля веры, которой так недоставало моему брату…
— Никаких лекарств нет и быть не может. Гвозди меняют фундаментальную работу его мозга, при этом заменяя все части, без которых жизнь просто невозможна. Это довольно примитивный имплант, который легко взломать или сломать, но он уже повредил заметный кусок мозга нашего брата. Даже если позвать отца или Магнуса и использовать настоящее колдовство вроде биокинеза со сверхускоренной регенерацией, мы в лучшем случае получим точно такого же психа, но уже без железа в голове. С более-менее здоровым мозгом, да, но без здравомыслящей личности, записанной на нём. Я ставлю на то, что даже в таком случае что-то пойдёт не так, и получившая тварь окажется ещё безумнее. Раз отец уже не излечил его таким образом, то, подозреваю, он догадывается о не самых лучших последствиях влезания в мозг существа, равного альфа-плюс псайкеру, — не переставая гнуть свою линию, продолжал мой брат.
Судя по смеси гнева с печалью в его глазах, Олимпийца явно злила вся ситуация, связанная с падением члена нашей странноватой семьи, однако свои настоящие чувства Пертурабо никогда не явит на свет. Он скорее предпочтёт побыстрее закончить с делом и вернуться к войнам и своим разработкам, чем продолжит смотреть на то, кем мог бы стать сам, упади он не на ту планету.
Однако я не собирался сдаваться так просто. Хотя и решить проблему казалось невозможной задачей, но это наша работа — творить невозможное. А потому мы не можем сдаться, не опробовав хотя бы что-то:
— Чисто теоретически, мы можем использовать подавитель варпа из Чёрного камня и тем самым принести ему спокойствие…
— Напоминаю — наша задача быстро спасти его и сделать нормальным генералом, что поведёт в бой войска, а не превратить в психа другого толка. С постоянно включенным резонатором он прекратит чувствовать не только гнев, но и вообще все остальные чувства. Представляешь, каким бездушным психопатом он станет спустя какие-то несколько лет постоянной работы машины? Мы не исправим ситуацию, а лишь сменим тип проблемы, — гневно ответил Пертурабо. — Тем же образом ты мог предложить пойти по пути самых больших идиотов среди техножрецов и подключить ему дополнительные мозги. Вот только ты знаешь хоть кого-то среди этих красных плащей, кто не сошёл с ума от такой практики?
— Тогда что насчёт создания клона и переселения души из одного тела в другое? Уверен, есть подобная методика. И пусть это довольно рискованно, так как нельзя просчитать реакцию разума на смену «носителя», но в теории, рассудок целого Примарха может оказаться достаточно крепким, чтобы пройти этот процесс без проблем…
— Если ты представляешь, как вырастить тело одному из нас, то, пожалуйста. Я в свободное время пытался разобраться в нашем геноме и устройстве тела, но это слишком даже для меня. Будь у нас века, или хотя бы десятки лет для подобной тонкой работы с плотью и постоянными экспериментами, то да, уверен, что справился бы. Но мы сейчас занимаемся войной, по исходу которой решится судьба человечества. И как бы не был дорог мне наш брат, но жизни миллиардов людей, что страдают прямо сейчас, куда важнее.*
Да, задачка была непростой. Сотни умов и мастеров своих областей, включая самого Повелителя человечества, пытались найти лекарство, но всё было без результативно. Слишком грубы повреждения самого тонкого органа, который неким образом ещё и с душой связан. Все мы с братьями неразрывно связаны с Эмпиреями, но так как от нашего брата не исходила аура величия, видимо и эта связь оказалась каким-то образом повреждена. Ещё одно усложнение, про лечение которого мы пока даже не задумывались.