– Твой папа тебя никогда не бросит. Он тебя любит, – шепчу я и смотрю на Марка, пока тот все же не кивает. Медленно, но кивает. – А теперь поспи, мне нужно разобрать посуду.
Но я знаю, что Марк не уснет. Он снова переберется ко мне в кровать, обхватит мою шею маленькими ручками и не отпустит до утра.
Укрываю ребенка и выхожу из комнаты. В кухне уже горит свет, а в гостиной темно. Это означает лишь то, что сейчас я встречусь с мужем и, вероятно, мы снова будем молчать или разговаривать. Почему-то мне хочется, чтобы это был второй вариант.
Саша сидит за кухонным столом и пьет чай. Моя кружка тоже дымится и стоит на своем законном месте. Все-таки разговора не избежать. Я сажусь на стул и придвигаю кружку ближе, вдыхаю мятный аромат, а потом поднимаю голову и натыкаюсь на внимательный взгляд мужа. Теперь мы встречаемся с ним лишь за кухонным столом по вечерам.
– Давай продадим квартиру? Купим новую там, где захочешь, – слышу его слова и снова опускаю голову. Заманчивая идея. Я солгу, если скажу, что сама не думала об этом. Думала, но это не выход. – В другом городе, да хоть стране.
– Это не сработает, Саш. Мне нужно побыть подальше от тебя некоторое время.
– Ты ведь сама говорила, что не уверена в том, будет ли потом все так, как раньше.
– Говорила. И скажу еще раз. Ты не маленький, Саш. И должен понимать, что, как раньше, уже не будет. Никогда.
Больше не говорю. Лишь поднимаюсь на ноги и беру кружку в руки. Выливаю чай в раковину, так и не выпив и глотка. Не хочу. Хочу лишь скорее покончить со всем и уйти в спальню, закрыть дверь и уснуть. Наконец-то выспаться и выплакаться вдоволь. Снова.
– Я открою счет. Буду каждый месяц переводить на него…
– Не нужно. У меня есть деньги, – поворачиваюсь к Саше лицом, завожу руки назад и хватаюсь ими за край раковины. Мне нужна опора, чтобы выстоять перед мужем, с которым я не буду жить под одной крышей год. А может, больше никогда не буду. Впереди так много дней, что я не знаю, что случится со мной через неделю. Вдруг я полюблю другого? Или Саша сам потребует развод?
– Лина…
– Не нужно, Саш. Давай сделаем вид, что мы друг друга не знаем. Ты просто Александр Гесс, а я Виталина…
– Не смей договаривать! Ты Виталина Гесс. – Ну вот, я его разозлила. Как и он меня. Саша поднимается и подходит ближе ко мне. Между нами остается меньше метра, когда Саша делает последние решающие шаги и врывается в мое личное пространство. Ощущаю его присутствие каждой клеточкой тела. – Я не допущу развода. Из кожи вон вылезу, но не допущу!
– У нас будет год.
– Плевать. Развода не будет даже через год, Виталина.
Приподнимаю подбородок и смотрю прямо в его зелено-карие глаза, которые сейчас кажутся черными. Даже зрачка не видно! Венка пульсирует на шее, а взгляд блуждает по лицу.
– Один год, Виталина. Двенадцать чертовых месяцев. Триста шестьдесят пять дней.
– В часах тоже скажешь? – Мои слова вызывают у него улыбку. Будь я проклята, но я хочу улыбнуться ему в ответ.
– Спокойной ночи, Лина. – Саша наклоняется ближе, и мне кажется, что поцелуя не избежать. Уже собираюсь вырваться и хорошенько ударить его, но Саша не целует меня. Точнее, не в том смысле, о котором я думала. Его губы лишь легко касаются оголенного плеча, а потом Саша уходит. Перед этим вымывает кружку с таким же недопитым чаем. Я остаюсь одна и долго пялюсь в дверной проем, в котором скрылся муж. Он будет им еще ровно год. А потом? Потом я даже боюсь загадывать. Мне очень хочется, чтобы этот год пошел нам на пользу. Я ведь ради этого даже на женских форумах не сижу и не читаю статьи о том, что случается с парами после измен. Не хочу сразу себя расстраивать плохим исходом. Хочу верить в лучшее, а вот готовиться к худшему. Только так и никак иначе.
Девятнадцатая глава
Маша
Последние несколько дней проходят как в тумане. Встаю ближе к обеду, сижу на последних двух парах, игнорирую преподавателей или, если те изъявляют желание, умело пререкаюсь с ними. Уже всерьез подумываю о том, чтобы забрать, к чертям собачьим, свои документы и уйти в закат без корочки о высшем образовании. Но отец не поймет. Хоть отец и слабый духом человек, живущий с изменщицей, он единственный, кто вкалывает и оплачивает мое образование. Еще и содержит меня. Не знаю, как долго это будет продолжаться, поэтому мне очень нужно снова найти того, кто будет оплачивать мою часть счета за обеды, дарить мне подарки и водить в кафе и магазины. На те мелкие переводы от отца хорошо не поживешь.
После последней пары я сухо прощаюсь с несколькими одногруппниками и ухожу из аудитории. На сегодня у меня нет никаких планов. Поэтому я радуюсь и едва не приплясываю, когда Люба предлагает встретиться в кафе недалеко от центра. Решаю пройтись пешком, заодно и с Леной поболтаю, пока есть свободная минута. Мне хочется рассказать ей о том, кто последние дни не выходит из моих мыслей. Мужчина, чье имя я повторила про себя как минимум тысячу раз.
Филипп.
Раньше при упоминании этого имени у меня в голове танцевал мини-Киркоров, сейчас же высокий светловолосый мужчина, у которого напрочь отсутствуют джентльменские манеры. Я незлопамятная, но тот факт, что он мне не отдал свой пиджак, все еще покоится в отдельном ящике памяти.
– У тебя три минуты. – Первое, что слышу я, когда набираю номер Лены. Приходится даже отодвинуть телефон от уха и взглянуть на экран. Я хоть тому человеку позвонила? Нет, обычно Лена всегда при делах, но так со мной она никогда не разговаривала.
– И тебе привет.
– Маш, я серьезно. Я жутко опаздываю, поэтому торопись. Что-то срочное? Если нет, то сбрось все голосовым, потом послушаю.
Лена была одним из тех людей, которые никогда не слушают то, что им отправляют. Будь то видео или музыка, голосовые сообщения она никогда не слушает. Даже на ускоренном режиме. Ленка выжидает нужное время и как-то быстро переводит тему разговора на что-то другое. И так ловко, что сразу и не догадаешься, что она проигнорировала все то, что получила.
– Мне нужно найти информацию об одном человеке. Ты как-то говорила, что можешь помочь, если что, – решаю не ходить вокруг да около и все выкладываю Лене.
– Что-то о том блондинчике? – слышу смех подруги. Такой громкий и взрывной, что уши закладывает. – Ну, я знаю, кто он такой. Пару раз видела на… неважно.
– Где видела? – пытаюсь выпытать я, но Ленка быстро переводит тему разговора. Говорит мне что-то о новой коллекции неизвестного дизайнера, на показ которого она завтра пойдет. О том, что ей нечего надеть, поэтому сейчас несется на всех парах в магазин. Я, конечно, рада за подругу, но не от всего сердца. Слушаю ее, скрипя зубами от злости и зависти. Тоже так хочу. Жить и ни в чем себе не отказывать! – Лен, так что там про парня?
– Мне пора, Маш. Уже приехала…
– Даже не вздумай! Я слушала тебя три чертовы минуты, и, будь добра, скажи мне, кто он такой!
– Если я опоздаю и не найду себе самое красивое платье, тебе лучше не попадаться мне на глаза, – ворчит Лена, но продолжает: – Его зовут Филипп Шнайдер. Тридцать один год. Насколько мне известно, жены нет, да и детей вроде тоже. Но тут я не уверена. Единственный владелец небольшого, но успешного ресторанного бизнеса. Мы как-то с ним пересекались… если ты решила воспользоваться им, чтобы забыть своего Сашеньку, то прекрасный вариант. Хорошая партия. Я бы даже сказала, что выгодная. Только готовься к тому, что у него таких, как ты, вагон и тележка. А может, и две.
– Где мне его найти? – прерываю я рассуждения Лены, пропуская большую их часть мимо ушей. Впитываю лишь самое важное.
Филипп Шнайдер, тридцать один год, холост.
– Он частый гость клуба, где мы его видели на днях. Так что поищи там. Номера его у меня нет. А даже если бы и был, то не дала. Знаешь почему? Потому что мы не должны бросаться на мужчин, как собаки на косточку! Они должны завоевывать нас и желать. Только так, Маша. И не наоборот.
С Леной я прощаюсь и не сразу понимаю, что уже пришла в кафе. Через панорамное окно вижу Любу, она сидит на том же месте, что и в прошлую нашу встречу. В памяти нехотя, но всплывает картинка, как в этом же кафе я впервые столкнулась с Филиппом. Может, мне повезет и сегодня мы снова с ним столкнемся. Хотелось бы, ведь бродить одной по ночным клубам – совершенно не для меня.
Люба что-то увлеченно печатает в телефоне и не замечает меня, пока я не сажусь на стул перед ней и не отбираю мобильник. Не люблю, когда люди меня игнорируют и прикрываются гаджетами!
– Ты что творишь? – Люба тянется к телефону, но я быстро забрасываю его в свою сумку. К нашему столику уже спешит официант, поэтому ворчания Люба прерывает. Но ненадолго, стоит девушке отойти, как Любовь продолжает: – Отдай сейчас же. Мне нужно ответить.
– Ничего срочного там нет. Подождет. – Люба ахает, открывает и закрывает рот, как рыбка, выброшенная на сушу. Когда-то в далеком детстве я с родителями ездила на речку. Тогда папа смог поймать небольшую рыбешку и бросил ту в банку, лишь потом отдал мне. Чтобы я хранила и оберегала. Но мне было намного интереснее выпустить рыбешку на горячий песок и с раскрытым ртом наблюдать, как та жадно хватала убивающий ее воздух. Потом я скормила рыбу приблудившемуся коту. На этом история закончилась. История, которая возникла в памяти, когда Люба посмотрела на меня.
– Ты просто невозможна!
– Я знаю, – растягиваю губы в улыбке. До конца не понимаю, зачем решила встретиться с Любой. Ведь мы видимся с ней в универе, почти на постоянной основе переписываемся. Но мне вдруг захотелось не сидеть дома в четырех стенах, а побыть с кем-то. Хоть этим кем-то и будет Люба.
Я беру кофе и диетическое пирожное, а Люба какао и кусочек безумно сладкого пирога. В связи с последними событиями я решаю ограничить рацион, уменьшить количество сладкого и мучного. Люба, надо дать ей балл за сообразительность, замечает это и сводит брови к переносице, с любопытством глядит на меня.