– Поднажмите! – подначивает команду противников Карина Кравцова, она что-то им показывает на пальцах, но из всех внимание обращает только Ржевская. Мы занимаемся уже на улице на крытом поле, поэтому я не сразу замечаю, когда у нас появляются зрители. Четверо парней, одного из которых я узнаю сразу же.
Игра заканчивается со счетом 4:6, победа за нами. Я в приподнятом расположении духа двигаюсь в сторону трибун. Уже у входа нас поджидает эта небольшая стайка, точнее, ждут они одну из нас.
Ржевскую.
– Отстань от меня, мне нужно в душ! – смеется она, когда Родин поднимает ее на руки и кружится вместе с ней. Я стою в отдалении, делаю вид, что занята чертовой косичкой, а сама краем глаза поглядываю на них. И все же он красивый, чертяга. Жаль, что не мой! Высокий, кареглазый и безумно симпатичный!
– А я-то думаю, от кого тут так воняет! – заявляет парень с отросшими волосами, передние пряди которых убраны в небольшой хвостик на макушке. По внешнему сходству понимаю, что это брат Ржевской.
– От тебя. Ты варежку свою раскрыл, вот и завоняло.
Третий парень, который был с ними, отходит в сторону и следует хвостиком за Борцовой. Та лишь пару раз бросает на него взгляд из-за плеча и ускоряет шаг, парень действует точно так же. Занятно и любопытно, но я постараюсь узнать обо всем этом позже. Главное, не забыть!
Я решаю больше не мучить себя и проскальзываю в раздевалку, наблюдать за романом Родина и Ржевской мне уже не нравится. Они слишком сладкие, аж скулы сводит. Хочется хорошенько встряхнуть обоих, показать, что они не пара.
Переодеваюсь быстро и ретируюсь, покидаю территорию спорткомплекса и бегу в сторону пешеходного перехода. Не глядя на сигнал светофора, ступаю на проезжую часть, как вдруг слышу громкий гудок и визг шин, от которого закладывают уши. От неожиданности всего происходящего подкашиваются ноги, и вот я плюхаюсь на холодный асфальт задницей. Падаю профессионально, ушибов сильных нет, а вот каблук на новеньких сапожках сорван с корнем. Ни одна мастерская не примет его в ремонт, а денег на новую обувь у меня нет. Не нашла еще способ, как их получить.
После Саши у меня так и не получилось завести новый роман с мужчиной, который мог бы оплачивать большую часть моих требований.
– Девушка, ну куда же вы торопитесь? С вами все… снова ты? – слышу я.
Поднимаю голову и натыкаюсь на уже знакомое лицо, принадлежащее Филиппу Шнайдеру. Ну, видимо, у судьбы свои планы, раз она все же сводит нас вместе. Пусть и таким странным образом.
– Да, я, – отзываюсь и упираюсь руками в асфальт, пытаясь подняться. Филипп же стоит и смотрит на меня, сложив руки на груди. Он не только выше меня на целую голову, но и смотрит свысока, слегка сощурив глаза.
– Молодой человек, аккуратнее нужно. – Рядом с нами сразу же собираются прохожие, бабули начинают причитать, а некоторые снимать все случившееся на телефоны. Пришла популярность откуда не ждали! – Помогите же вы девушке!
– А чего ей помогать? Она ж ничего не сломала, – хмыкает Шнайдер. Вот клянусь, если бы не рост, то хорошенько бы треснула по его самодовольной физиономии.
– А ты, я посмотрю, прямо джентльмен.
– Обычно да. С теми, кто ведет себя как истинные леди, – парирует Филипп, склонив голову к плечу. – А за вами я ничего подобного не замечал, девушка. Вы, напротив, кусаетесь и царапаетесь, как настоящая дикарка.
– Грубиян!
– Хамка!
– Хам!
– Вот видишь, ты даже не скрываешь того факта, что я тебе симпатичен, – подмечает Филипп, возвращаясь к водительской двери. – Ты закончила? Отойди, я спешу.
– Никуда я не отойду. У меня сломан каблук, и… ты наехал на меня, – пытаюсь как-то показать беспомощность, но Шнайдер заставляет меня лишь злиться и огрызаться на каждую фразу.
– Это ты вышла на красный сигнал светофора. И, следовательно, в случившемся виновата тоже ты, – говорит устало.
– Как удобно, когда во всем можно обвинить девушку.
Нам уже сигналят другие машины, большая часть толпы разошлась. Шнайдер садится в машину, и в этот момент я принимаю единственное правильное решение, на которое была способна. Быстро подхожу и сажусь на переднее пассажирское сиденье, сильно хлопнув при этом дверью. Возмущению Шнайдера нет предела, но он тихо ругается и все же заводит двигатель. Отъезжает на ближайшую парковку, а затем снова останавливает машину. На этот раз по своему желанию, а не из-за меня под колесами.
– Выходи. – Он откидывается на спинку сиденья и устало трет глаза. Светлые волосы идеально уложены, а верхние пуговицы на рубашке расстегнуты. Кольца на пальце все еще нет. Но появиться оно может в любую минуту.
– И не подумаю, – упираюсь я.
– Я сегодня не настроен на игры, незнакомка. Так что поднимай свою попку и двигай отсюда.
Так вот из-за чего он злится? Из-за того, что я тогда его продинамила? Бедный и несчастный Филипп Шнайдер. Оказывается, в нем играют гордость и непомерное мужское эго, которое я, Мария Шейкина, уничтожила. Но ничего. Я уничтожила, я и верну к жизни.
– Мы неправильно начали, – примирительно говорю я и поворачиваюсь к Филиппу вполоборота. Он лишь бросает на меня мимолетный взгляд. Итак, его внимание я к себе привлекла. Уже хорошо. – Мария, – протягиваю ему руку и жду хоть каких-то действий.
Но проходит одна секунда, две, и я не вижу, чтобы Филипп вытянул руку в ответ.
Нет, напротив!
Он смеется!
Смеется, запрокинув голову и прикрыв глаза. Смеется так громко, что я смущаюсь и быстро убираю руку. Мне становится неловко и жутко стыдно, никогда прежде не испытывала такое в уже осознанном возрасте. Ни разу за свои девятнадцать! Уже собираюсь открыть дверь и выбраться из салона автомобиля, когда грубые мужские пальцы перехватывают руку и слегка сжимают ее.
– Филипп, – просмеявшись, произносит он.
И что это сейчас было?
– Говоришь, каблук сломан? Ну, поедем и купим тебе новый.
Он не отпускает мою руку, заводит двигатель, и машина срывается с места, мчит в сторону торгового центра. Я сама не пытаюсь вырвать руку из его хватки, окончательно расслабляюсь и привыкаю к странному поведению Шнайдера. К резкому, непредсказуемому и безумно привлекательному. Кажется, на все минусы его характера можно спокойно закрыть глаза. И я искренне попытаюсь это сделать, чтобы заполучить всего Филиппа Шнайдера себе в полное пользование.
Двадцать вторая глава
Маша
– Счет, пожалуйста, – просит Филипп, пока я вытягиваю ножки и любуюсь новыми сапожками. Старые я безжалостно выбросила в ближайшее мусорное ведро, не испытывая при этом ни капли сожаления. Все равно тот каблук не спасти, а без него сапожки мне не нужны.
Мы с Филиппом не стали долго ходить по магазинам, он попросил девушку-консультанта мне что-то подобрать, и на этом все закончилось. Я хотела немного повредничать, но, увидев сапожки из натуральной кожи с высоким каблуком, который оказался мегаустойчивым, передумала. Все это заняло у нас не более пятнадцати минут. Именно этого времени хватило Шнайдеру, чтобы выпить чашечку кофе на диванчике неподалеку и поболтать с девушкой у кассы. Мне не понравилось, что они не посчитали нас парой, поэтому я, подойдя к Шнайдеру, взяла его за руку и поцеловала в губы. Вроде бы невинно, но, с другой стороны, очень собственнически.
Людей, к моему удивлению, в ТЦ так много, что не протолкнуться. С моим-то ростом я давно бы заблудилась, поэтому плыву за Шнайдером, чтобы не утонуть. Быстро переставляю ногами, чтобы не упустить его из виду, и одновременно с этим надеваю пальто. Завязываю поясок и иду с гордо поднятой головой, чувствуя себя сейчас фантастически. И все же покупка красивых и дорогих вещей всегда поднимает мне настроение, особенно когда эти покупки делаются не за мой счет.
Филипп даже ни разу не оборачивается на меня. Выходит из ТЦ и уверенным шагом направляется к парковке, на которой оставил машину. Пытаюсь успеть за ним, но у Шнайдера, кажется, другие планы. Или он попросту меня испытывает. Ведь после всего, что произошло между нами сегодня, он как минимум должен отвезти меня домой. И это я еще про максимум не говорила.
– Да притормози же ты! – не выдерживаю я, когда чуть не падаю в ближайшую лужу. Сапожки новые, и полностью к ним я не привыкла, а идти нужно быстро, не то Шнайдер упорхнет.
– Зачем? – Он наконец-то поворачивается и смотрит прямо мне в глаза.
– Как зачем? Ты сейчас подвезешь меня домой.
– Да ну? – Он выгибает бровь, а губы сами растягиваются в кривой улыбке. – И что, смею спросить, заставило тебя так подумать?
Его тон и слова сбивают меня с толку. В смысле что заставило меня так подумать?
– Ты джентльмен, а они, насколько мне известно, сопровождают дам до их квартир.
– Джентльмены, может, и да, но я не из их числа. К тому же… – Он медленно опускает и поднимает голову, сканируя меня взглядом. – Дамами тут и не пахнет.
А потом он попросту разворачивается и уходит. Он. В противоположном от меня направлении. Идет прямиком к машине, снимает ее с сигнализации и залезает внутрь. Все это время он ни разу не взглянул в мою сторону, будто и нет меня вовсе. Ну что за наглость?!
Не придумав ничего лучше, я выхожу и становлюсь на линии выезда его машины. Филипп это подмечает сразу, даже сквозь лобовое стекло я вижу, как хмурятся его брови, а губы наверняка извергают проклятия.
Запахиваю пальто и крепко вцепляюсь пальцами в ремешок сумочки, не двигаюсь. Вижу, как машина Филиппа медленно движется в моем направлении. Разум кричит, чтобы я скорее убегала, ведь у Шнайдера, а может, и его машины, точно нет тормозов. Но что-то заставляет меня продолжать стоять на своем. Думаю, во мне взыграла женская и немного ущемленная гордость.
Проходит каких-то несколько секунд, и машина набирает скорость, а я вместе с тем начинаю дрожать. Бросаю беглый взгляд в сторону и отбегаю с дороги в самый последний момент. Кажется, еще немного, и точно бы оказалась под колесами его «Вольво» во второй раз за один день. Шнайдер лишь сигналит мне и покидает территорию ТЦ, а я стою словно вкопанная и пошевелиться не могу. Все тело трясется, в глазах щиплет. Вспомню, как Филипп смотрел на меня сквозь лобовое, и всю в дрожь бросает. Вот почему он так? Ведь все было хорошо. И в машине неплохо поболтали, и по магазинам прогулялись, мог бы и подвезти. Вытираю слезы влажными салфетками, поправляю макияж и вызываю такси. Трачу на эту услугу немало денег, ведь ехать мне почти в другой кон