а нами гаснет свет.
– Я уезжаю на пару часов, будет ужин с партнерами, не смогу его забрать, – сказал мне муж, когда я попросила его заехать за сыном сегодня. И такое он мне говорит всякий раз с тех пор, как у него на работе появился новый заказ. А произошло это чуть больше трех месяцев назад. Жду не дождусь, когда они закроют этот проект и все вернется на круги своя.
Марк пошел в сад около года назад. Я устала сидеть дома. Круглосуточные подгузники, бутылочки и соски, крики и сопли. Думала, сойду с ума. В итоге через знакомых узнала, что в саду освободилось место, собрала быстро документы, и через пару дней Марк уже был там. И ему нравится. У него появились друзья: ровесники, с которыми он может поговорить на своем, когда мама что-то не понимает. Хоть Марк уже говорит, но некоторые слова произносит так, что я со всем желанием не могу их разобрать.
Домой мы идем пешком. Держу Марка за ручку, пока тот в новых резиновых сапожках перепрыгивает через лужи. Громко и заливисто смеется, а я улыбаюсь ему. Стараюсь не показывать, как устала на работе, хоть сама и валюсь с ног.
Моя беременность была незапланированной. Университет я окончила, когда была уже на седьмом месяце, многие преподаватели шли мне навстречу и прощали многие прогулы. Я почти все время проводила дома, готовилась к занятиям, старалась получать оценки самостоятельно. Сама написала и защитила диплом. Было трудно, когда каждые пять минут внутри тебя пинается малыш, но я смогла. Да и муж помогал. Перед работой он завозил мои тетрадки в универ, передавал моей старосте, а после работы приезжал и забирал новые задания. Мы справились. Вместе.
Когда Марку было полгода, мы с мужем тихо расписались. Даже родителям не сказали. Мы попросили мою студенческую подругу Риту и Макса, моего младшего брата и одновременно лучшего друга мужа, побыть нашими свидетелями. Все произошло быстро. Мгновенно, я бы сказала. У нас даже не осталось фото с того дня. Я не хотела никаких съемок, мне не нравилось мое тело, я его еще не привела в порядок, а муж не настаивал.
Свадьбу, точнее ее подобие, мы сыграли летом. Когда Марку исполнился годик. Мы поехали к моим родителям, забронировали кафе и отметили торжество в тихом семейном кругу. Вот с того дня фотографии у меня сохранились.
– Что тебе приготовить на ужин? – спрашиваю я, чтобы отвлечься самой и отвлечь Марка от желания прыгнуть в глубокую лужу, из которой мне его придется доставать за уши.
– Суп, – важно заявляет он, снова задирая голову, чтобы посмотреть на меня. – А где папа?
– На работе, – просто отвечаю я. Опять поправляю на Марке шапку, которая так и норовит сползти на глаза.
– Опять? Это плохо, – вздыхает и кусает нижнюю губу. Как и я, когда хочу, но боюсь расплакаться.
По мере того как растет Марк, я замечаю, как сильно он похож на меня и мужа. Внешне он копия муж – темные, густые и мягкие волосы, карие глаза, длинные ресницы и небольшая родинка на мочке уха. Но многие привычки у Марка от меня – он часто закусывает нижнюю пухлую губку, когда боится, что заплачет, как сейчас; он, как и я, всегда перед сном выпивает кружку персикового йогурта с печеньем, засыпает лишь на левом боку и не любит просыпаться по утрам. Поэтому с ранними подъемами в младенчестве у нас никогда не было проблем. Марк засыпал около десяти вечера и просыпался ближе к одиннадцати утра, точнее дня. Золото, а не ребенок.
Дома я помогаю ему раздеться, убираю вещи в шкаф, а сама ухожу в кухню. Марк следует за мной, таща за собой рюкзачок. Краем глаза замечаю, как он достает рисунок и подходит с ним ко мне. На нем изображены четверо – сам Марк, я и муж, а рядом с ним его машина. Выглядит все немного косо и криво, но узнать, кто где находится, можно без проблем.
– Очень красиво, – улыбаюсь и целую сына в макушку, а рисунок вешаю на холодильник, прикрепляя его магнитом.
Пока готовлю суп, Марк рисует за своим столиком, пьет сок и перекусывает кусочками яблока. Сама я не могу полностью отвлечься от мыслей. Меня немного уносит. Я с трудом устроилась в небольшой цветочный магазин и работаю флористом. Постоянно нахожусь на ногах, и в конце рабочего дня очень хочется лечь и ничего не делать, но не могу себе позволить. Я, может, и не работала бы, но сидение в четырех стенах меня губит еще сильнее.
После ужина мою посуду, помогаю Марку искупаться и укладываю его спать. Читаю сказку, оставляю включенным небольшой ночник, а потом осторожно выхожу из комнаты. Ухожу в кухню и убираю суп в холодильник, протираю стол и бросаю взгляд на телефон. Нет ни одного сообщения или пропущенного звонка.
На душ уходит немного больше времени, чем обычно. Вытираю запотевшее зеркало и всматриваюсь в лицо, пытаюсь улыбнуться. Становится лучше. Мокрые русые волосы спадают на плечи, на ресницах застыли капли воды, оттеняют цвет глаз. Щипаю щеки, чтобы проступил румянец. Так всматриваюсь в отражение, что закусываю нижнюю губу, чтобы не заплакать. Такое порой случается. Все наваливается, катится, словно снежный ком, и я стараюсь сдержаться. Снова получается.
Одеваюсь и ухожу в спальню. Завожу будильник, уже полночь. Обещанные пару часов мужа закончились слишком давно. Плюю на себя и свою гордость и набираю его номер. Но он не берет трубку. Так всегда бывает, когда он на встрече. Я убеждаю себя думать лишь об этом и не сомневаться в его словах. Уже засыпая, я слышу, как входная дверь открывается, ключи бросаются на тумбочку, щелкает выключатель. До меня доносится звук шагов, и дверь в нашу спальню раскрывается настежь. Не проходит и пары секунд, как она снова закрывается.
«Я здесь, Саш, подойди ко мне», – хочется крикнуть мне, но я молчу. Продолжаю притворяться спящей даже тогда, когда матрас рядом со мной прогибается, когда меня целуют в щеку, кладут руку на талию. Я чувствую тепло тела рядом со мной, но не ощущаю того, что было раньше. Будто лежу в кровати с незнакомцем, который так правдоподобно играет роль мужа, что не подкопаешься.
Третья глава
Маша
– Мы останемся тут на ночь? – улыбаюсь я, хоть и знаю ответ. Мне нравится тешить себя мыслью, что я могу ошибаться. Я хочу ошибаться. Хочу быть в этом номере с видом на ночной город с высоты птичьего полета с мужчиной, который сейчас стоит перед зеркалом спиной ко мне и завязывает галстук.
– Ты можешь остаться, – просто говорит, заканчивая с галстуком и поворачиваясь ко мне. – Номер оплачен до утра. Плюс завтрак.
– Зачем мне завтрак, если ты не будешь идти в комплекте?
– Я не могу, солнце, – ласково протягивает Саша и подходит ближе к кровати. Наклоняется и целует меня снова, а я опять хочу затащить его в кровать и не выпускать из нее до утра. А лучше до конца нашей совместной жизни, которую я уже распланировала в голове. Она станет идеальной.
Саша продолжит работать. Я буду развлекаться и радовать его. Наймем прислугу, чтобы поддерживала квартиру в чистоте. Буду держать себе в форме, чтобы, каждый раз возвращаясь с работы, Саша смотрел и… хотел меня.
Слишком много «буду», но каждая из них осуществится.
Но новости, которые я узнала, пока Саша был в душе, на этот раз без меня, немного подпортили картинку нашего совместного будущего.
Саша уходит, оставляет мне деньги на такси и немного карманных. Я знаю, что он хорошо зарабатывает, поэтому лишь рада тому, что Саша вызвался меня немного содержать. Это льстит и обнадеживает, учитывая недавние новости.
Я сижу вся будто на иголках, поэтому не придумываю ничего лучше, чем позвонить Любе, моей двоюродной сестре, и вызвать ее сюда. Ко мне в центр города, в лучшую гостиницу с таким видом из окон, что за него и убить можно. Я бы пригласила любую другую свою подругу, но именно Люба меня поймет лучше всех остальных.
– Да? – сонно бормочет Люба. В трубке что-то шебуршит.
– Сейчас я пришлю тебе адрес, приезжай. Срочно! Нужно поговорить, – командую я и бросаю трубку. На большее меня сейчас не хватит, разорвет от сенсационной новости, которую я узнала. И то очень случайно. Как так получилось, до сих пор не знаю. Чистое везение. Я догадывалась, но не думала, что могу быть права.
Люба пару раз перезванивает, заваливает меня сообщениями, но я игнорирую их все. Высылаю ей лишь адрес и жду, когда она появится на пороге моего номера. О таком не поговоришь по телефону или в эсэмэс, только личный разговор без свидетелей. Я так нервничаю, что подбегаю к столу и пересчитываю деньги. Пару тысяч сразу убираю в сумочку, подумав, добавляю еще немного. Оставляю пять тысяч и заказываю на них три бутылки неплохого вина и закуски. Все-таки у нас намечается серьезный разговор.
Люба приезжает спустя долгих сорок минут. К этому моменту я успеваю осушить полбутылки и съесть с десяток ломтиков сыра и ветчины. Я привыкла не есть много перед Сашей, а теперь, когда его нет, могу себе позволить немного попировать.
– Что случилось, Мань? – встречаю Любу, ее голос обеспокоенный, а внешне она похожа на королеву сонного государства.
– Проходи. И лучше садись, у меня проблема, – немного приукрашиваю события, но я всегда любила драму.
Она послушно проходит в номер и сразу же осматривается. Ничего удивительного я не вижу, Люба, как и я, сама не может себе позволить что-то такое, поэтому, я уверена, сейчас наслаждается моментом роскоши.
– Ты что тут делаешь?
Я стою перед ней в нижнем белье и в белом халате, взятом в ванной. Вряд ли я в таком виде мимо проходила. Будто поняв, что сморозила глупость, Люба шире раскрывает глаза и тихо ругается.
– Он здесь?
– Нет, ушел около часа назад, – прохожу к столу и падаю в одно из двух свободных кресел. – И ты садись. Все равно от того, что я тебе сейчас скажу, ты упадешь.
– Ты тоже беременна? – мгновенно выдает Шейкина. Я замираю с бокалом вина у рта, а потом смеюсь. Так сильно, что в уголках глаз выступают слезы.
Что значит тоже?
Ладно, с этим мы разберемся позже.
Хотя теперь беременность кажется мне идеальным вариантом. Но я не хочу портить тело. Даже ради Саши. Мнение о детях я приняла давно, и оно с тех пор никак не изменилось. В моей жизни не будет детей. Моих – нет. Да и чужих тоже.