Люба поднимается из-за стола, достает кошелек и расплачивается за обед. Я лишь накидываю на плечи рубашку. Руки дрожат, а пальцы не слушаются. С третьей попытки мне удается взять сумочку и повесить ремешок на плечо. Мне вдруг так хочется убраться отсюда, да поскорее. Забыть адрес и обходить уже полюбившееся кафе стороной.
– Спасибо. Пирожное было прекрасным! – Люба будто специально говорит так громко, чтобы привлечь к нашему столику ненужное внимание.
И у нее получается.
Я даже отсюда вижу, как Филипп смотрит на меня с нескрываемым удивлением. Его подружка ему что-то говорит, а тот молчит, лишь рот раскрыл и кивает. Кивает и смотрит на меня. Я отвечаю ему тем же. Хватает меня на несколько долгих и мучительных секунд, после которых я отворачиваюсь от него и ухожу вслед за Любой. Она стремительной походкой двигается к выходу, продолжая что-то мне рассказывать. Но я все пропускаю. И не жалею.
Получается, мне нужно было увидеть Шнайдера, чтобы понять одну простую штуку: все бабы – дуры. У меня аж сердце застучало словно сумасшедшее, когда Филипп меня заметил. И не только заметил, но и подвис так, что у его подружки наверняка начнется истерика.
– Тебе в какую сторону? Ты ж домой? – спрашивает Люба, заказывая себе такси.
– Я прогуляюсь немного, а ты напиши, как приедешь, – прошу я, обнимая ее на прощание.
Она уезжает, а я спокойно бреду в сторону дома. Идти прилично, но сегодня я никуда не спешу. Погода, к моему удивлению, прекрасная, в городе самая настоящая весна, и с минуты на минуту придет лето. А вместе с ним и сессия, сдача долгов и лишь потом отдых. Срываю с небольшой клумбы светло-розовый цветок и кручу его стебель между пальцами, иду и мысленно подпеваю молодому исполнителю, чей голос звучит в наушниках.
Песня на мгновение прерывается, а после продолжается. Потом снова и снова. Это начинает порядком раздражать. Понятия не имею, в чем проблема, но настроение в ускоренном режиме катится в пропасть. Беру в руки телефон и вижу несколько сообщений, отправленных с неизвестного номера. Он смутно знакомый, но под эту категорию попадет как минимум половина моей телефонной книги. С запоминанием цифр у меня беда.
Уже собираюсь стереть к чертям всю цепочку сообщений, как получаю еще одно. И оно меня привлекает.
Неизвестный:Нам нужно поговорить, Мария.
Открываю всю переписку и быстро пробегаю глазами по тексту сообщений.
Неизвестный:Зачем ты подстриглась? Дело в неразделенной любви? Или это миф, что девушки меняют внешность после расставания?
Неизвестный:И кто этот несчастный? Погоди, не подсказывай… это я? Точно я!
Неизвестный:Не отрицай очевидное, Маш. Я нравлюсь тебе, а ты, вероятнее всего, мне.
Неизвестный:А если без шуток, то давай встретимся и поговорим? Обещаю, приставать не буду. Но если ты попросишь, то я с радостью…
Неизвестный:Нам нужно поговорить, Маш.
Выругавшись так громко, что несколько прохожих косятся на меня, удаляю всю переписку, а сам номер переименовываю. Теперь, когда этот идиот будет мне написывать, я буду видеть лишь «КозоФил». Просто и со вкусом.
Я, может, и рада бы с ним поговорить. Уж сильно меня зацепил его взгляд в кафе, но я не могу. Тогда, два месяца назад, он поступил со мной отвратительно. Унизил и растоптал в той крохоткой каморке, размазал по стенке и места живого не оставил. А сейчас увидел, какая я офигенная, и снова клинья решил ко мне подбить. А хрен ему!
Я поклялась себе не встречаться из-за денег и с теми, кто старше. Все, хватит, натерпелась. Поклялась, и эту клятву я сдержу. А если начну сомневаться в своей правоте, то прикую себя цепями к кровати, чтобы оставаться на месте и не поддаваться искушению.
И все-таки Филипп Шнайдер красивый. Сволочь, но такая породистая.
Двадцать девятая глава
Виталина
– Если ты еще раз скажешь мне, чтобы я уложила спать Марка до десяти, то я, ей-богу, развернусь и уйду, – ворчит Лиля, стоя в крошечной гостиной и наблюдая, как я собираюсь на встречу с Васей. С тем самым парнем, который долгое время захаживал в цветочный, дарил цветы и не переставал смотреть на меня полным желания взглядом. Во всяком случае, такой взгляд уловила Лиля. Что до меня, то я вообще не хочу никуда идти.
За последние месяцы я так прониклась своей ролью одинокой матери, что на мужчин перестала обращать внимание. А вот они, вероятнее всего, напротив, раскрыли глаза, все в один момент решили одарить меня своим вниманием. Только вот не нужно мне все это. Я хочу мира и покоя, хочу работать и поскорее возвращаться домой к сыну. Не скажу, что жизнь с ним в этой маленькой квартире – предел моих мечтаний, но пока меня устраивает даже это. Все еще рука не поднимается тратить деньги, которые еженедельно присылает на счет Саша. Хотя в последнее время он пошел дальше – передает небольшие суммы через сына, покупает продукты и сам с Марком ходит по магазинам. Обычно в выходные, которые сын проводит с Сашей, я получаю около ста фотографий, на которых сынишка примеряет ту или иную одежду, позирует и выглядит таким счастливым, что у меня в груди все сжимается. Господи, как же сильно я его люблю!
Саша принял мои правила и больше не пытается встретиться со мной наедине, но каждое воскресенье, возвращая сына, настаивает на том, чтобы отвезти нас домой. Если изначально я сопротивлялась, то теперь сдалась. Из-за того, что я проведу с ним минут двадцать в машине под лепет ребенка, ничего криминального не случится.
– Ну ни дать ни взять королева, – провозглашает Лиля, когда я беру с полки телефон и сумочку. Она у меня средних размеров, и туда помещается все самое необходимое, включая любимую игрушку сына.
Марк выбегает из комнаты, держа в руках машинку, и с горящими глазами смотрит на меня, подняв голову.
– Вау! – выдыхает он и улыбается шире. – Ты такая красивая.
Не в силах сдержать улыбку, наклоняюсь и целую сына в макушку. От этого он улыбается еще ярче, на пухловатых щечках заметны ямочки. Точно такие же, как у Саши… Запрещаю себе думать в этом ключе перед предстоящей встречей. Вряд ли мысли о бывшем благотворно скажутся на возможных отношениях с потенциальным будущим. Я не рассматриваю Васю в таком смысле, но исключать ничего нельзя.
Попрощавшись, выхожу из квартиры и тихо ругаюсь. Я морально не готова к этому. Не помню, чтобы вообще я когда-либо так нервничала перед встречей. Да-да, мой мозг все еще игнорирует слово «свидание», как и «измена». Эти два слова я даже произнести не могу.
– Шикарно выглядишь, Вита. – Вася с распростертыми объятиями движется ко мне. Он так крепко обнимает, что я на время теряюсь и не сразу осторожно приобнимаю его в ответ. Вася чуть ниже меня, именно поэтому я сегодня в самых обычных босоножках, а не на небольшом каблучке. Ладно, я не хотела задеть чувства Васи. Все же видеть рядом с собой девушку выше себя не каждый сможет.
– Спасибо.
Я пропускаю его «Вита» мимо ушей, я привыкла к Лине, а вот так, как Вася, меня давно никто не называл.
Мы идем к подержанной иномарке, я сажусь на переднее сиденье и сразу же ощущаю уже знакомый аромат – герберы. И здесь они. Сказать по правде, за последнее время я возненавидела эти цветы каждой клеточкой тела. За всю свою жизнь я еще не встречала никого, кто бы так сильно был предан этому цветку.
– Да, это тебе. Решил, пусть полежат в машине. – На губах Васи играет простая мальчишеская улыбка, а глаза блестят. – Я заказал столик. Неплохой ресторан. Потом прогуляемся, и только после этого я покажу тебе сюрприз.
– Какой сюрприз? – оторопело бормочу я.
Ненавижу сюрпризы!
– Это сюрприз, Вита. – Вася смеется, а мне вовсе не до смеха. Теперь весь вечер буду сидеть словно на иголках и думать о том, что этот парень придумал. Парень, а не мужчина!
Смотря на Васю, я хочу назвать его мальчиком, дорвавшимся до папиной машины и маминого кошелька. Да, может, он всего лишь молодо выглядит, но вот его манера поведения и то, как он себя подает, мне не нравятся. Складывается впечатление, будто Вася привык жить по некоторому распорядку и интересы других людей в этом всем его не волнуют. Взять хотя бы сегодняшний вечер – мы договаривались лишь об ужине, а теперь у нас появились еще прогулка и какой-то сюрприз, который никак не выходит из головы.
В машине жарко, но Вася не спешит включать кондиционер. Окна раскрыты, из динамиков льется тихая и приятная музыка, под которую я спокойно могу уснуть. Если бы я нанесла макияж толстым слоем, то пришлось бы его соскребать с лица. Я уже вся мокрая, ткань платья противно липнет к телу, как и волосы на затылке.
– Может, включишь кондиционер?
– Тебе жарко, Вита? – Он бросает на меня быстрый взгляд и снова возвращается к дороге. – Люблю свежий воздух, к тому же мы почти приехали.
Не получаю ответ на вопрос, поэтому достаю из сумочки влажные салфетки и вытираю лицо. Просто незабываемый вечер!
Мы приезжаем в ресторан, в котором я уже была. Он неплохой, но я была уверена, что мы поужинаем в месте, ранее мне незнакомом. Садимся за столик, и Вася заказывает бутылку вина для меня и стакан воды для себя. Я скольжу глазами по меню, но ничего не хочу. Единственное, от чего я бы сейчас не отказалась, – вернуться домой и стереть из памяти этот вечер.
Вася избавляет меня от выбора и заказывает все сам. Официант забирает меню, а я стараюсь не нервничать так сильно. Подумаешь, Вася сам сделал заказ. Может, я выбирала слишком долго?
– Ты какая-то напряженная. Все хорошо, Вита?
– Да, – киваю и краем глаза поглядываю на телефон. Лиля не пишет, значит, у них все хорошо. Про Марка я Васе ничего не говорила. Как-то не заходил разговор, и повода не было, к тому же сомневаюсь, что у меня с ним получится что-то стоящее. Так… короткий роман без продолжения. Даже не интрижка.
Мне приносят овощной салат и тушеные овощи с телятиной. Обвожу ужин взглядом и тихо вздыхаю. Кажется, придется жарить дома яичницу, чтобы не быть голодной. Если салат я съем, то вот от телятины и овощей, пожалуй, откажусь. Надо было сказать ему, что я люблю, а что нет. Но я промолчала. Не хотела его обижать, но этим лишь сделала хуже себе.