В пять вечера они привстали, чтобы посмотреть на закат. Анжелика подумала об Анне, вспомнив, что ей нравилось наблюдать за изменением цветовой гаммы в конце дня.
То обстоятельство, что именно Анна предложила Джеку отвезти ее на перевал Сэра Лоури, вызвало у Анжелики недоумение. Складывалось впечатление, будто жена Джека намеренно толкала их в объятия друг к другу. Казалось, Анна даже не пыталась улучить момент, чтобы, увидев, как они обмениваются тайными взглядами, застукать их потом за романтическим свиданием и обрушиться на них, что-то мямлящих в свое оправдание, с обличительными словами, на что она, конечно же, имела полное право. Она предоставила их самим себе, как будто ее совершенно не интересовало, что делал ее муж.
Когда солнце окрасило небосвод розовым золотом, Анжелика обхватила колени, чувствуя, что переполнявшая ее душу радость омрачилась тихой грустью.
— Скажи, у тебя было много любовниц?
Джек, нахмурившись, взглянул на нее.
— Что это за вопрос?
— Просто интересно, насколько толерантно к ним относится Анна?
— Милая моя, что натолкнуло тебя на такие мысли?
— Даже не знаю. Наверное, этот прекрасный закат.
— Анна будет наслаждаться закатом, находясь внизу, вместе с работниками.
— Тебе следовало бы быть рядом с ней.
— Мы с Анной любовались тысячами закатов. А у нас с тобой их совсем немного.
Анжелика вдохнула ароматный воздух и торопливо выдохнула:
— Анна ведь догадывается, что мы любовники, не правда ли?
— Если даже и догадывается об этом, то ничего не говорит.
— Да, но она предложила нам посмотреть на закат. Не кажется ли тебе такое поведение несколько странным?
— Анна не похожа на других жен. Мы придерживаемся собственных правил.
— А у тебя есть другие женщины, такие же, как я?
Джек обвил ее рукой и привлек к себе.
— Не глупи. Таких, как ты, просто не существует.
— Неужели? Скарлет предположила, что у тебя есть любовница в Клэпхеме.
Он изумленно уставился на нее.
— Что-что она сказала?
Потом удивление исчезло с его лица.
— А, прелестная миссис Хомер.
— А кто такая миссис Хомер?
— Старушка лет восьмидесяти. Скарлет надо бы проверить зрение. Тебе не нужно ревновать меня к миссис Хомер. — Он прикоснулся губами к виску Анжелики, еще долго не прерывая поцелуя. — Тебе не стоит меня ревновать.
— Даже к Анне?
Джек вздохнул. Анжелика знала, что он размышляет, как правильно ответить. Наконец он оторвался от нее, устремив взор на холмы, расположенные на другом конце равнины.
— Послушай, Анна принадлежит сама себе. Она свободная личность. Она не претендует на меня, а я не претендую на нее. Мы любим друг друга, — это выбор, который сделали мы, а не условия, довлеющие над нами, и то, как мы решили любить друг друга, никого, кроме нас двоих, не касается. Мы уважаем один другого. Она не осуждает меня, а я не осуждаю ее. Мы друзья и близки по духу. Кстати, то, что я чувствую к тебе, совершенно не похоже на то, что я чувствую к кому-нибудь на этой планете. Ты должна мне верить.
Анжелика склонила голову на его плечо, позволив янтарному свету согреть ее лицо.
— Я действительно верю тебе, Джек, — сказала она.
Однако что-то по-прежнему было не в порядке. Он явно чего-то недоговаривал.
Глава 25
Когда ты любишь безусловной любовью, нет ничего, что нужно было бы прощать.
В тот вечер они ужинали на террасе с Люси, Анной и подругой Люси, Фионой. Анна выглядела оживленной, несмотря на то, что в поте лица трудилась на поле наравне со сборщиками винограда. Ее глаза светились, на губах играла улыбка. Анжелика изучала Анну внимательным взглядом, пытаясь ее разгадать. Однако та, казалось, была совершенно искренней и уж точно держалась так, словно ей нечего было скрывать. В разгар ужина зазвонил телефон, и Энкшес вышла на террасу, чтобы сказать Анжелике, что на линии ее муж. Анжелика вздрогнула словно от удара, возвратившись в реальный мир. Она тотчас подумала о детях, и ее грудь сдавил страх. С какой стати Оливье звонить прямо сюда, в Розенбош? И откуда у него этот номер? Это наверняка дело крайней важности. Она поспешила вслед за Энкшес в гостиную.
— Привет, Оливье… — Анжелика с трудом сдерживала нетерпение.
— Привет, милая. Как ты там? — Его голос, звучавший как обычно, сразу же рассеял ее опасения.
— У вас все в порядке?
— А у тебя все хорошо? Я пытался позвонить тебе на мобильный, однако он все время отключен. И поскольку ты мне не перезвонила, я решил узнать домашний телефон Мейеров у Скарлет.
— Ну и заставил же ты меня поволноваться! Я уж, грешным делом, подумала, что-то случилось с детьми.
Он рассмеялся.
— Они стоят рядышком со мной и тоже хотят с тобой поздороваться.
На глаза Анжелике навернулись слезы. Она почувствовала до боли знакомое волнение в груди и с трудом сглотнула слюну.
— Ну, даю тебе их. Они очень соскучились по тебе.
Анжелика напряженно ждала, когда же Оливье передаст трубку Изабель.
— Привет, мамочка.
— Привет, милая. Ты весело проводишь время с папочкой?
— Я скучаю по тебе. — Дочурка говорила тихим голосом, и Анжелика почувствовала, как у нее по щекам полились слезы.
— Я тоже по тебе скучаю, милая. И в понедельник приезжаю домой. Мы сможем вместе выпить чая. Хочешь, возвращаясь из школы домой, зайдем в «Патиссери-Валери» и купим пирожное?
— Да, клубничное с кремом. — Как и предполагала Анжелика, мысль о лакомствах тотчас обрадовала девочку.
— Какое захочешь.
— А я нарисовала тебе картинку.
— Жду не дождусь, когда смогу взглянуть на нее.
— Ты видела каких-нибудь животных?
— Множество.
— Слонов и львов?
— Нет, зато большое количество птиц.
— А ты привезешь мне птичку?
— Здесь живет красивая птичка с оранжевой грудкой под названием нектарница. Иногда они летают тысячами, собираясь в огромную стаю.
— А можно мне одну такую на день рождения?
— Их не разрешают вывозить из Южной Африки. Я купила тебе несколько симпатичных вещичек.
— Ты хочешь поговорить с Джоэ?
— Дай ему трубочку. Я люблю тебя, милая.
— И я тебя, мамочка.
Анжелика вытерла слезы со щек тыльной стороной ладони, подождав, пока Изабель, уронив телефон, снова подняла его и только потом передала трубку братику.
— Приезжай домой, мамочка. — Голос Джоэ казался еще более печальным, чем у Изабель.
— Я приеду домой в понедельник.
— А почему бы тебе не приехать прямо сейчас?
— Потому что мне нужно сесть в самолет, дорогой.
— А ты будешь спать в самолете?
— Да, целую ночь. Скажи, а папочка хорошо о вас заботится?
— Он водит нас в «Патиссери-Валери».
— Как мило.
— Но я хочу, чтобы ты возвращалась домой, потому что ты мой самый лучший друг на всем белом свете.
— Я скучаю по нашим с тобой объятиям.
— Мне грустно без тебя.
— Я буду дома в понедельник, чтобы крепко-крепко тебя обнять и наполнить своей любовью. Ваша гусеница стала совсем короткой, так ведь?
— Мы оторвем еще одну часть сегодня ночью, перед тем как ляжем спать.
— И тогда у вас останется только две.
— Да. А потом еще одну — и ты наконец приедешь домой.
— А ты прижмешь меня крепко-крепко к своей груди.
— Да.
— Я люблю тебя, дорогой. А теперь передай, пожалуйста, трубку папочке.
Джоэ поцеловал телефонную трубку. Его дыхание было так хорошо слышно, что Анжелике казалось, что она ощущает его.
— Я люблю тебя всем сердцем, — сказал он, вручая трубку Оливье.
Анжелика с трудом могла говорить из-за чувств, комом застрявших в горле. Она желала сейчас только одного — обнять своих детей. На какой-то миг к ней вернулся здравый смысл. Что она делает здесь, развлекаясь с Джеком, когда ее дети, которые в ней наверняка нуждались, были в Лондоне?
— Как там твои дела? — Голос Оливье вдруг напомнил ей о ее прежней жизни, к которой она, как ей казалось, не желала больше возвращаться.
— Настоящий ураган, — хрипло сказала Анжелика.
— Держу пари, виноградник Мейеров — настоящее чудо.
— Так оно и есть. По-моему, это самое прекрасное место, где я когда-либо бывала. А закаты здесь поистине волшебные.
— Мы скучаем по тебе, Анжелика. Я скучаю…
— Я тоже по тебе скучаю, — машинально ответила Анжелика.
Однако на самом деле она нисколько не тосковала по мужу. Она рисовала в своем воображении, как ее дети стали бы жить в Южной Африке, носясь по саванне, словно резвые олени.
Положив трубку, она некоторое время сидела на диване, представляя себе Джоэ и Изабель, играющих среди виноградных лоз. Именно в этом состоянии ее и застал Джек.
— Все в порядке? — спросил он, присаживаясь рядом с ней. Она подняла голову, и по его лицу пробежала тень беспокойства, поскольку он увидел на ее щеках следы от недавних слез. — Что случилось, Анжелика?
— Ничего. Просто Оливье заставил меня поволноваться, вот и все.
— С детьми все хорошо?
— Да, они в порядке. Я совершенно не ожидала, что он сюда позвонит. Он узнал номер вашего телефона у Скарлет. Я подумала, что случилось что-то ужасное. Он напугал меня до смерти.
Анжелика положила руку на грудь, чтобы унять биение бешено стучащего сердца.
— Хочешь бокал вина?
— Пожалуй, и два не помешают.
Джек обнял ее и привлек к себе.
— Ты увидишься с ними в понедельник.
— Знаю. — И тут она перешла на шепот: — Однако именно это меня и страшит, Джек. Я ужасно хочу увидеть своих детей, но мне совершенно не хочется, чтобы наступал понедельник. Я желаю остаться здесь, с тобой.
— Не думай о понедельнике, моя милая. До него еще очень далеко, а у нас с тобой уйма времени, чтобы провести его наедине друг с другом.
— Мне нужен лишь ты и мои дети, Джек.
— Я знаю. Ну же, давай закончим ужин, а потом посидим в пагоде и полюбуемся звездами.