Рейн целовал ее нос, губы. Джоселин расплакалась, ее рыдания разрывали его сердце, забирая частицу души. А он только обнимал ее.
Его разум мутился от мысли о том, что он наделал. Его сердце болело, его горло саднило, его грудь разрывалась, словно пронзенная клинком. Он думал о том, что ей пришлось пережить, об изгнании, о лишениях. Он думал о том, как ей было одиноко, как страшно.
— Почему ты не сказала мне раньше? — спросил он, когда рыдания сменились тихим плачем. Он достал из кармана носовой платок, Джоселин вытерла слезы и высморкалась.
— Разве ты поверил бы мне?
Его глаза закрылись от нового приступа боли.
— Нет.
— Ты был настолько уверен?
— Я же видел тебя… во всяком случае, мне так показалось. Что было у тебя в руках?
— Твоя сестра прислала записку. Она лежала на маленьком серебряном подносе.
Рейну показалось, что он сейчас упадет без чувств.
— Я не знала, что было в этой записке, и я хотела сразу отдать ее тебе.
Он тяжело вздохнул. В записке Алекс просила взять ее с собой на вечер у Кэмпденов. Записка лежала на блестящем серебряном подносе, который он видел во сне и о котором вспомнил только теперь. Сложились вместе все части головоломки. Казавшиеся странными слова Джоселин: На сей раз я действительно спущу курок и выстрелю тебе в сердце. То, как она, рассердившись, описала тот выстрел, не совсем совпадало с тем, как все произошло на самом деле.
— Прошу тебя, Рейн, я только хочу, чтобы ты обнимал меня.
— Я буду тебя обнимать, и я никуда тебя не отпущу.
Подхватив ее на руки, Рейн отнес ее в постель. Он еще ощущал дрожь, пронзавшую ее тело, и его стремление все уладить росло.
— Тебе больше не придется ни о чем беспокоиться, — нежно пообещал он, поставив ее на ноги возле кровати. Дрожащими руками он стал снимать с нее порванное платье, но Джоселин остановила его.
— Все в порядке, — нежно сказал он. — Я не стану делать тебе больно.
При этих словах она, казалось, расслабилась. Рейн бросил платье на пол, потом снял с нее ботинки и чулки. Когда она осталась в одной рубашке, он мягко поднял ее и опустил на кровать.
Не говоря ни слова, он забрался туда следом, словно забыв, что еще одет. Он облокотился на резное деревянное изголовье, не обращая внимания на боль в спине, прижал Джоселин к своей груди, его руки мягко скользили по ее волосам.
Рейн поцеловал ее в макушку, ощущая шелковистое прикосновение ее черных волос.
— Твои волосы отрастают. Я удивился, что ты не стала их подстригать, ведь с короткими легче управляться.
— Мне хотелось, чтобы ты увидел их длинными — объяснила Джо. — Я же сказала тебе однажды, что отращу их специально для тебя.
Его грудь пронзила боль, хотя он угадал правду еще до того, как Джоселин заговорила. Зачем он не прислушался к сомнениям, мучившим его все это время? Его сердце знало правду даже тогда, когда логика твердила иное. Сердце привело его на Ямайку. Сердце заставило его узнать правду.
Слава Богу, он наконец-то смог ее понять
— Больше никто не сделает тебе больно, — повторил он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в лоб. — Я обещаю тебе это, Джоселин. Ни я, ни кто бы то ни было другой.
Но она уже уснула. Усталость взяла свое.
Или она поняла, что теперь в его объятиях ей будет спокойно?
Глава 20
Джоселин вдруг пробудилась. В голове у нее мутилось, мысли обгоняли одна другую, когда она Вспоминала прошедшую ночь. Она оглянулась, увидела, что она у себя в комнате и что она одна.
Господи, так это был всего лишь сон.
Что-то оборвалось у нее в груди, когда Джо осознала ужасную явь. Руки Рейна, обнимавшие ее всю ночь, казались такими реальными, и теперь ей стало больно от сознания того, что это ей только привиделось.
Потом взгляд Джоселин упал на подушку. И она увидела одинокую белую орхидею. На ее изогнутых лепестках еще лежали капли ночной грозы, роса таилась в пурпурной глубине.
Дрожащими руками Джо подняла цветок. Это был не сон — Рейн был здесь. Он обнимал ее. Он поверил ей.
Она откинула простыни, выбралась из постели, все еще не до конца уверенная в том, что случилось. Где же Рейн? Что он думает? Что теперь с ними будет?
Джо завернулась в тяжелый хлопчатобумажный халат. Потом оглянулась, когда дверь отворилась. Хэтти просунула голову в комнату. Чернокожая девушка вскрикнула от удивления, увидев Джо в комнате.
— Масса приказал тебя не будить. Он сказал, тебе нужно отдыхать, а потом есть, — она улыбнулась. — Он сказать, ты больше не слуга. А прямо английская леди. Я заботиться.
— Понимаю.
— Хочешь еда?
— А где Рейн? То есть, где его сиятельство?
— Гроза пройти. Мистер Спрут, он вернуца смотреть поля. Масса уехать в город, — она улыбнулась. — Я помогать тебе одеть?
Джо никто не помогал одеваться с тех пор, как она рассталась с Элайзой в Лондоне. Но эта добродушная широкобедрая девушка была так возбуждена переменой положения, что у Джо не хватило мужества отказать ей.
— Хорошо, Хэтти, можешь помочь.
У Хэтти были густые вьющиеся волосы и маленький носик, она была женственной и привлекательной, но часто использовала это свое качество для того, чтобы увильнуть от неприятной работы.
Хэтти приготовила розовое муслиновое платье, которое Джоселин сшила из купленной Рейном ткани, поставила у постели туфли с чулками, потом занялась уборкой комнаты.
— Спасибо, Хэтти, — поблагодарила Джоселин, когда кончила одеваться. — Почему бы тебе не пойти и не помочь Дульцет?
Несколько минут спустя Джо спустилась вниз и с удивлением обнаружила там Читу, которая меряла шагами гостиную. Увидев Джо, девушка резко обернулась, по-детски радостно улыбнулась и выпалила целую тираду по-испански.
Джоселин рассмеялась.
— Тебе придется говорить по-английски, Чита. Пауло еще не научил меня испанскому.
— О, si, si, perdoname[24], — Чита глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — Произошло что-то невероятное — я знаю! Расскажи скорее, что случилось?
Джоселин обняла подругу.
— О, Чита, это все Рейн. Он поверил, что не я в него стреляла.
— Ай! Какая хорошая новость. Виконт подошел ко мне сегодня утром. Он сказал, я больше не буду работать в саду, я буду твоей ком-ком… как это называется?
— Компаньонкой?
— Si, точно — компаньонкой. Он сказал, что я должна переехать в дом.
На душе у Джо стало так тепло.
— Замечательно! Теперь нам не придется беспокоиться из-за ребенка, а рядом со мной всегда будет подруга, с которой я смогу поболтать.
Джоселин прочла про себя благодарственную молитву и улыбнулась девушке.
— О, Чита, мне просто не верится.
— Все будет прекрасно. Вот увидишь.
— Надеюсь, Чита.
Ее дела были еще далеко не улажены, но радость и надежда полнили сердце.
Чита тоже улыбнулась, но что-то мелькнуло в ее глазах.
— Что такое? Что-то не так? Рейн сказал еще что-нибудь? Чита, пожалуйста, если я должна еще что-то узнать…
— Виконт ничего не говорил. Джоселин внимательно вгляделась в нее.
— Это связано с Пауло? Между вами что-то произошло?
— Ничего. Не беспокойся за меня. Сейчас ты должна быть счастлива.
— Расскажи мне, Чита. Друзья для того и существуют.
Храбрая улыбка исчезла, Чита заморгала, пытаясь сдержать слезы.
— Давай сядем.
Джоселин усадила подругу на диван. Ей потребовалось некоторое время, чтобы разобраться, но, по-видимому, Джо не ошиблась и двое ее друзей испытывали влечение друг к другу.
— Вчера мы с Пауло провели вместе весь день и вечер. Madre de Dios, он такой красивый, что у меня сердце бьется сильнее от одной только мысли о нем. Он такой нежный и добрый… а его поцелуй — как сладкий огонь. Он совсем не похож на Антонио.
— Антонио? Это тот человек, который… это отец твоего ребенка?
Хорошенькое личико Читы стало грустным.
— Si. Энтони Филдхэрст искал удовольствий только для себя. Я позволила ему прикоснуться ко мне потому, что поверила, что он любит меня, но на самом деле я ничего не чувствовала. А когда целует Пауло — мне кажется, словно небеса разверзлись, — Чита смущенно улыбнулась, теребя юбку. — Думаю, что в него влюбилась.
— Но это же замечательно, Чита.
— Совсем не замечательно.
— Почему? Ты думаешь, что Пауло не так относится к тебе?
— О нет. Я уверена, что нравлюсь ему.
— Тогда в чем же дело?
— Пауло считает, что я девушка. Что мы скажем, когда он узнает правду?
— Если Пауло действительно тебя любит, то твоя беременность не будет иметь значения.
У Читы задрожали губы.
— Пауло захочет свежую, нетронутую девушку. Меня он не захочет.
— Почему бы тебе не рассказать ему все и не узнать правду?
Чита покачала головой.
— Я никогда не смогу этого сделать. Я слишком стыжусь этого.
Она снова расплакалась, Джо взяла ее за руку.
— Подожди немного. Если Пауло действительно тебя любит, он не оставит тебя и твоего ребенка. А если нет, он тебе и не нужен.
— Когда я думаю об Антонио, я готова его убить.
— Не говори так, Чита, Поверь мне, месть не окупается. Оставь лучше все в руках Божьих.
Чита слабо улыбнулась.
— Ты всегда такая умная. В глубине души я знаю, что не один Тонио виноват в том, что случилось. Я поступила глупо, поверив ему. Я ни о чем не задумалась тогда, и он воспользовался этим.
Что бы там ни было, все в прошлом. В тебе растет дитя, и если Пауло действительно тебя любит, то он примет ребенка вместе с матерью.
Чита опустила глаза на свой живот.
— Вот в этом ты ошибаешься. Мужчина не захочет жениться на женщине, которая уже побывала в чьих-то руках. Даже в его руках.
Джоселин замолчала, ей трудно было что-нибудь возразить на это. На падших женщинах не женятся. С этим она примирилась уже давно. Она осознала это еще до того, как приняла виконта в своей постели. Тогда необходимость выжить не оставила ей выбора: она приняла место любовницы Рейна. Она не знала, предложит ли он ей снова занять это место.