— Узнаю леди Кайлу, она всегда умела настоять на своем, — произнес Шропшир, невозмутимо следивший за спором супругов.
Гэлен метнул на него ненавидящий взгляд и, повернувшись к столу, налил себе кружку эля.
— Чего вы ждете? Пусть один поднимется и охраняет дверь! — рявкнул он, окинув раздраженным взглядом своих людей.
— Да, милорд, — мгновенно среагировал Томми и опрометью бросился вверх по лестнице. Но вдруг на полдороге остановился. — А как же потайной ход, милорд?
Со вздохом Гэлен посмотрел на Ангуса, который незадолго перед тем вернутся в замок.
— Ты иди в запасную комнату и встань у потайного хода.
— Да, милорд.
Шропшир сел за стол рядом с Гэленом и, налив себе эля, многозначительно посмотрел на него:
— Сэр, у вас в комнате есть окно?
— Да, и что с того? — фыркнул Гэлен.
— Хочу рассказать вам один случай, сэр. Как-то в одной из деревень в округе Форсита началась эпидемия чесотки, и Моргана отправилась ухаживать за больными. Кайла тоже настаивала на том, чтобы ей разрешили принять участие в борьбе с болезнью, но ей запретили и вдобавок заперли в комнате, чтобы она ненароком не отправилась в эту деревню сама.
— И что же? — Люди сгрудились теснее, чтобы лучше слышать конец истории.
— Она разорвала простыни, связала их, спустилась из окна и в конце концов сделала так, как хотела. Лорд Форсит — ее покойный батюшка — метал громы и молнии.
Гэлен вопросительно посмотрел на своих людей.
— Она не станет этого делать! — с испугом воскликнул Дункан.
— Нет, она не сможет, — присоединился к нему Робби. — Это окно слишком высоко над берегом — у нее не хватит простыней.
— Однако, — вдруг засомневался Дункан, — ведь речь идет ни много ни мало о ее чести. Собственный брат считает, что она злоумышляла против него. К тому же он продолжает оставаться в опасности.
— У нее много вещей в сундуках. — Гэлен беспокойно заерзал на месте.
— Тогда ей придется разрезать все свои платья, — заметил Робби. — И вообще это глупо — она просто сломает себе шею.
Гэлен уже расслабился, чувствуя, что его убедили, но тут сверху послышался крик Томми.
— Леди Кайла хочет распороть свое старое платье и просит принести ей ножницы, которые она оставила в зале у камина в корзинке с вышиванием! — крикнул сверху Томми.
Все в ужасе повернулись к Гэлену.
— Скажи ей: не надо резать платья, пусть лучше пакует их! — рявкнул он во все горло, стукнув кружкой об стол. — Завтра утром мы едем в Англию!
Глава 17
— Мы уже почти прибыли, дорогая, — утешал Гэлен жену, которая, опершись на его руку, опорожняла остатки содержимого желудка в специально подставленную бадейку. Они находились под тентом на корме его лучшего судна — небольшой галеры, и Кайла, свесившись с походного ложа и ухватившись за его плечо, время от времени, содрогаясь, наполняла бадью.
Он хмуро глянул на нее, когда ее снова вырвало.
— Ты сама добивалась этой поездки.
Ее ответом была смесь нечленораздельного бормотания и рвотных позывов. Из ее рта вновь хлынул фонтанчик.
За входом под тент мелькнула тень, и послышался кашель.
— Войдите! — крикнул Гэлен, и, откинув полог, вошел Томми.
— Гэвин послал сказать, что мы подходим к причалу и бросим якррь через полчаса.
Он с сочувствием посмотрел на Кайлу.
— Слава Богу! — воскликнул Гэлен.
— Хм-м-м, — приподнял брови Томми, услышав новую серию малоприятных звуков, которые издавала их леди.
Эта мука не прекращалась с тех пор, как они отплыли с острова, — то был самый тяжелый случай морской болезни, который ему доводилось видеть в своей жизни. Но самое удивительное, что волнения на море не было почти совсем и их галера плавно и быстро бежала при свежем попутном ветре, освободив гребцов от утомительной работы. Оказалось, однако, что их маленькая леди не переносит и малейшей качки.
— Когда же ей полегчает? — наконец решился спросить Томми.
— Как только мы ступим на землю, — ответил Гэлен. — Пусть Макгрегор, пусть даже сто Макгрегоров, но обратный путь мы проделаем по суше.
У Кайлы снова начались позывы к рвоте, и Томми передернуло.
— Пойду и скажу… всем, что она… обязательно доживет до конца плавания.
Томми поспешил покинуть навес и задернул полог. Кайла без сил повисла на муже. Выходило, что она постоянно дает повод этим людям сомневаться в ее здоровье и телесной крепости. Вот теперь дело дошло до подозрений, что она не доживет до конца плавания. Кайла действительно чувствовала себя так, будто умирает. Даже больше — она хотела смерти. Никогда в жизни не чувствовала она себя такой больной — и такой униженной.
— Ты должна была предупредить меня, что не переносишь морских путешествий.
Если бы у нее были сейчас силы, она бы ответила ему с иронией, достойной его замечания. Откуда ей знать заранее, если это — ее первое морское путешествие. И пожалуй, последнее.
Гэлен во время этого путешествия оказался настолько чутким и внимательным к ней, что она старалась сдерживать свое раздражение его типично мужской тупостью. Гэлен не взял с собой других женщин, заявив, что те станут обузой в их поездке. Вот и вынужден теперь выполнять роль и сиделки, и служанки, что, правда, делал с беспримерным терпением и преданностью.
Во время путешествия он оказался столь же заботливым мужем, сколь был до того прекрасным любовником. Выполнял малейшие ее прихоти, ухаживал за ней, ни на мгновение не покидая ее и ни на что не жалуясь. Вообще вел себя так, чтобы по возможности сгладить ее огорчение от беспредельно унизительного состояния.
— Ты чувствуешь хотя бы небольшое улучшение?
Кайла вздохнула, но утвердительно кивнула, хотя понимала, что лучше ей может стать только на твердой земле. «Какой добрый, прекрасный человек!» — думала она, когда он держал ее голову в своих ладонях, а она медленно погружалась в беспокойный бредовый сон.
Гэлен заметил, что жена заснула, но перед входом под тент вновь появилась тень. Аккуратно переложив ее голову на подушку, он встал и направился к выходу — это снова был Томми.
— Мы бросили якорь?
— Да, я собираюсь сойти на берег и поискать место для ночлега.
— Нет, позаботься о лошадях, — ответил Гэлен, открывая свою кожаную сумку с вывороченным мехом — часть убранства шотландского горца, — и, достав оттуда приличное количество золотых монет, сказал: — Вот, купи лошадей, только не жадничай, выбери самых лучших.
Томми схватил монеты в обе пригоршни, но не уходил и после некоторого колебания все же сказал:
— Леди Кайла нездорова, и не будет ли лучше, милорд, если…
— Ты так быстро забыл про Макгрегора?
— Ах да… — вздохнул Томми.
— Восемь лошадей.
— Только восемь? — удивился Томми.
— Да. Поедем только мы с Кайлой, Большой Робби, Дункан, Ангус, Гэвин, Шропшир и ты. Остальные будут ждать здесь.
— А что же мои люди? — Во время разговора они не заметили подошедшего к ним Шропшира.
Гэлен посмотрел на англичанина, не скрывая раздражения.
— Что ж, пусть они следуют за нами, — сказал Гэлен, не дав возможности Шропширу что-либо возразить.
Англичанин только поджал губы и передернул плечами.
— Я полагал, что чем больше нас будет, тем безопаснее для леди Кайлы.
— Нет, от опасности нас спасет только скорость.
— Но можно ли быстро передвигаться, если у нас на руках леди Кайла, которая нездорова? Ведь она…
— Мы с ней поедем на одном коне. Конечно, это чуть замедлит движение, но не так уж сильно, если мы будем почаще менять лошадей. — Он повернулся к Томми: — Как я сказал — самых лучших коней, каких только сможешь найти, самых крепких и самых быстрых. Позаботься закупить продуктов на дорогу для всех нас — хлеба, сыра, овощей и всего, что сможешь найти. Есть будем не сходя с коней, прямо в седлах.
Томми поспешил выполнять распоряжение Гэлена, а тот повернулся, собираясь вернуться под тент.
— Если вас действительно беспокоит ее безопасность, — Шропшир кашлянул, — почему бы вам все же не разрешить мне взглянуть на ее рану? Тогда необходимость в этом путешествии сразу бы отпала, и я сам отвез бы известие в Форсит.
— И вас подстерегут и убьют еще до того, как вы туда доберетесь.
Шропшир удивленно заморгал.
— Вы полагаете, они бы убили меня?
— Вы не задумывались о времени, которое Макгрегор выбрал для похищения Кайлы? — скорее спросил сам себя, чем ответил ему Гэлен. — Случайно ли оно?
— Возможно, ему просто потребовалось какое-то время для подготовки своего предприятия, и поэтому он…
— В этом случае он давно бы околачивался возле нашего замка, но он только что прибыл. Он сам сказал Кайле, что он и его люди скакали день и ночь.
— Я не вижу здесь связи… — нахмурился Шропшир.
— По словам Робби, один из ваших людей говорил ему, что вы скакали к нам день и ночь, почти не отдыхая. И в результате проделали эту дорогу на день или два быстрее, чем обычно тратят на нее.
— Да, я хотел покончить с этим делом как можно скорее, у меня много других забот и… — Шропшир внезапно умолк. — Так вы считаете, что он мчался с бешеной скоростью только для того, чтобы опередить меня? Раньше добраться к вам в Данбар? И похитить Кайлу до того, как я буду говорить с ней?
Кажется, эта мысль произвела на него впечатление.
— Мне это представляется вполне вероятным.
Помолчав, Шропшир вздохнул:
— Мне самому хочется верить, Макдональд, что леди Кайла не замешана в этих преступлениях. Но факт остается фактом: дай вы мне осмотреть ее рану, я мог бы быстро принести весть об истине в Форсит. Тогда по крайней мере мы бы не рисковали ее жизнью.
Гэлен пожал плечами.
— Конечно, но ведь Кайла не успокоится, пока сама не увидит своего брата. А раз так, то к чему ваши старания? — сказал он и улыбнулся.
Повернувшись, он скрылся под тентом, задернув полог прямо перед носом у англичанина.
Кайла проснулась от того, что у нее в голове грохотали барабаны. Первое, что она увидела, открыв глаза, были проплывающие над головой кроны деревьев, и ей показалось, что когда-то она уже это видела. На какое-то мгновение все недели и дни, проведенные на шотландском острове в объятиях огненно-рыжего горца, представились ей всего лишь сном.