Он вернулся в настоящее. По всему зданию он слышал лишь несколько сердцебиений, некоторые мучительно медленные, вероятно из-за обезболивающих препаратов. Будь Мэтт Шейном, вероятно, смог бы лучше понять. У Шейна самый острый слух из всех.
Дар Мэтта — предугадывать движения. Может, он замечал движение мышц, может, чувствовал легчайшее движение воздуха — он не знал, и не доверял тем, кто мог бы помочь это выяснить. Те ублюдки его создали. Сейчас, они ищут его, вероятно, надеясь заставить продолжить делать за них всю грязную работу. Если Мэтт не подчинится, они его убьют, а потом уничтожат всех, кто знал о программе, и всех, с кем Мэтт был близок.
Спать с Лейни было ошибкой — она не из таких, кого бросишь после перепиха. Таких женщин нужно любить и обнимать. Даже если Мэтту не суждено было умереть меньше чем через два месяца, прошлое так и будет его преследовать. Даже одна ночь с Мэттом рисует на гладком лбу Лейни мишень. Он не мог допустить, чтобы её убили. Лучший выход для них обоих — Мэтт поведёт себя как мудак и поблагодарит за перепих. Разозлит её, заденет чувства и вернётся к миссии. Вот только он ни за что не смог бы это сделать.
Ну и наворотил же он дел. Будь на его месте один из братьев, он бы так им наподдавал. На самом деле, расскажи он бы это сейчас Натану, тот приехал бы в город и вмазал в челюсть. Не потому что переспал с женщиной, Нату на это плевать. Его беспокоит то, что Мэтт делает ошибки, что его сбила с пути женщина, которую он должен был использовать в качестве прикрытия. Мэтт даже не мог солгать и сказать, что изучает её. То, что она свалилась в обморок при виде крови, доказывал — она точно не таинственный доктор. Хотя владение баром неплохой шаг. По опыту Мэтта, людям, которые привыкли резать людей, нужен такой тип власти. Доктор, которого искал Мэтт, наверняка ещё машет скальпелем.
Стук каблуков, разнёсшийся по приёмной, отвлёк внимание Мэтта от бичевания своих недостатков. Сосредоточившись, он прислушался к ритмичным шагам девушки. Рост доктора, вероятно, около ста семидесяти пяти сантиметров, а вес — чуть больше семидесяти килограмм. Дверь открылась, и женщина, держа в руках папку, осмотрелась. Да. Рост и вес точны, и Шейн оказался прав насчёт светлых волос. Принимая во внимание цвет кожи и костную структуру, Мэтт решил, что она могла бы сойти за натуральную блондинку.
Доктор вздёрнула подбородок.
— Мистер Дин?
— Да. — Он потянулся и встал.
Она оценивающе — с медицинской точки зрения — осмотрела его с головы до ног. Мэтт тут же вернулся в те времена, когда его изучала доктор Медисон, и внизу живота свернулся ужас. Доктор была самым близким понятием матери для Мэтта, и до смерти пугала его в детстве. Когда он был подростком, её взгляд стал теплее, но отношение — гораздо-гораздо хуже. Эта сука подлизывалась при каждом удобном случае. Неудивительно, что Мэтт очень редко доверял женщинам. Он отвергал доктора, пока она не сделала предложение Джори. Мэтт застал их в клинике, когда доктор Медисон прижималась к перепуганному тринадцатилетнему Джори. Мэтт тут же приказал Джори выйти на улицу, а затем пригрозил Медисон ужасной смертью, если она когда-нибудь снова будет приставать к его братьям. Взгляд её голубых глаз стал скорее расчётливым, чем испуганным. Видимо, она запомнила эту встречу. Но поверила ему, потому что с тех пор держалась подальше от его семьи. Ну, пока не натравила свою дочь на Ната.
Рывком вернувшись в настоящее, Мэтт изобразил на лице очаровательную улыбку и направился к двери. Доктор Венгас жестом пригласила его идти вперёд.
— В третью смотровую.
Его сердцебиение замедлилось, а эмоции угасли, когда он вошёл в палату и сел на смотровой стол, шурша бумажной простынею. Если бы Мэтт когда-нибудь позволил безумию поглотить себя, то этот шорох станет триггером, так как звук почти сводил с ума.
Венгас закрыла дверь. Он стянул рубашку через голову.
— А медсестры не будет?
— У нас не хватает людей. — Венгас бросила папку на узкую стойку и быстро вымыла руки в раковине смотровой палаты. — Свобода, говоришь?
Он взглянул на татуировку у себя на груди.
— Это наша цель. — Поймёт ли она подтекст этого заявления?
Она обернулась.
— Хорошая цель. — Поджав губы, она подошла и посмотрела на швы. — Леска?
— Да. Был крайний случай.
— Интересно. — Она потянулась к коробке на стойке и вытащила латексные перчатки. — Ваша медицинская карта довольно коротка и неинформативна. Уверены, что у вас нет аллергии?
— Да. И она короткая, потому что мне просто нужно снять швы.
Доктор перерезала узловатый конец и плавно вытащила леску.
— Очень занятно. — Она изучала его умными глазами без осуждения, просто со смиренным любопытством. — Мы не выдаём ненужных рецептурных препаратов.
— Я не принимаю наркотики.
Она выгнула брови.
— Тогда почему вы тут?
Он улыбнулся, сверкнув ямочками на щеках.
— Босс настояла.
— Босс?
— Да. Лейни Джейкобс из бара «Джей». Она сказала, что уволит, если я снова буду вести себя, как врач, и сам буду снимать швы. — Он пожал плечами, бессовестно обманывая. — Мне нужна эта работа.
Впервые за всё время доктор улыбнулась.
— Ну, это всё объясняет. Я знаю Лейни, и она определённо заботится о людях.
— Как и вы. Ну, то есть, вы же врач.
Венгас взяла с подноса баллончик с антибактериальным спреем, чтобы обработать рану.
— Очень мило. Честно говоря, я полагала, что профессия врача обеспечит стабильную жизнь, чтобы я жила на одном месте.
Мэтт вздохнул, когда холодный спрей попал на кожу.
— Хотите осесть на одном месте?
— Да. — Она сорвала перчатки, чтобы их выбросить. — Я выросла в семье военного, и всё детство мы переезжали. — Она взглянула на ряд старых пулевых ран поперёк груди Мэтта. — Вы видели войну.
— Да. — Если она говорила правду, то не этот доктор им нужен. — А в армии служил отец или мать?
— Отец. Он был капелланом[1]. А вы?
— Морпех. — Он может придерживаться самой последней истории. — А не можете осмотреть старую рану на спине? Хочу убедиться, что шрам не слишком глубокий. — Встав, он обернулся. Хотя Мэтт не видел лица доктора, настроился на её дыхании и сердцебиении. Если бы она узнала шрам на затылке, он был бы в курсе.
— Какой именно? — тихо спросила она.
— Наверху, чуть правее позвоночника, шрам по диагонали.
Она подалась вперёд и коснулась шрама, который гарантировал его смерть.
— Он хирургический.
Её сердцебиение и дыхание оставались ровными. Когда Мэтт обернулся, на её лице читалось лишь любопытство.
— Да. Врач извлёк металлический осколок от самодельного взрывного устройства, — легко солгал он.
Доктор выгнула брови.
— Отличная работа.
Именно об этом она и думала. Мэтт натянул футболку. Как только вернётся в бар, он пошлёт Шейну информацию, чтобы узнать, говорит ли этот семейный врач правду. Если так, то он сузил круг подозреваемых. Значит, у него будет ещё встреча с коронером.
* * *
По рекомендации Руфуса и Аарона, Лейни добавила в суп чуть больше соли. Хотя готовила еду в основном для того, чтобы накормить их, они удивительно полезны. Суп и правда нужно было досолить, это она поняла, когда попробовала бульон.
Она танцевала по кухне, да, счастье очень приятно. Мэтт Дин ещё лучше. Ночь с ним была полна страсти, и Лейни хотелось большего. Да, они оба потерянные, но, возможно, смогут опереться друг на друга.
Хватит мечтать. Взглянув на часы, она закрыла крышку, взяла ключи Бетти и направилась к двери. Бетти взяла выходной, и Лейни согласилась после ланча привезти ей джип. В машине пахло Мэттом — чисто мужской, дикий и природный аромат. Низ живота приятно потянуло, когда в голове всплыли воспоминания прошлой ночи. Хотя Лейни далеко не девственница, никогда не переживала такую ночь. Мэтт просто великолепен.
И это лишь на время. На короткое время. Нужно помнить об этом и не мечтать о сломленном солдате. Никаких сомнений, что он сломлен, и не ей его исцелять. И без того есть о чём беспокоится.
Она завела мотор и тихо поехала до дома Бетти. Бухгалтер выскочила наружу с бледным лицом и неестественно хромая.
Лейни высунулась в окно.
— Перепила, да?
Бетти поморщилась.
— Иди к чёрту. Я в суд подам.
— Ха-ха. — Лейни пересела на пассажирское сиденье. — Отвези меня обратно, и я налью тебе вкусный мясной суп с лапшой
— Бе-е-е. — Бетти села в джип, пристегнула ремень безопасности и выехала на улицу. — Вероятно, я никогда больше не буду есть. Меня вырвало прямо перед твоим сексуальным барменом.
Лейни прикрыла рот рукой.
— Боже. Как неловко.
— А потом я толкнула его в кусты. — Бетти фыркнула и развернула джип. — Бедный парень.
Они повернули ещё за один угол и ахнули от миллиарда голубых и красных кружащихся огней. Полицейские машины, скорая помощь и даже пожарная машина — всё заливало светом мигалок.
Бетти замедлилась.
— Это дом Клэр. — Она опустила стекло и жестом подозвала шерифа. — Тодд? Что происходит?
Тодд поправил ремень и подошёл к ним, взгляд его карих глаз привели в чувство. В возрасте примерно сорока лет в уголках его рта появились морщинки от напряжённой работы.
— Уборщица Клэр пришла утром и нашла её. Мёртвой.
Лейни с колотящимся сердцем смотрела в окно на тело, которое коронеры выкатывали из дома. Белая простыня накрыла Клэр, но соскользнула с разбитого и покрытого синяками лица. Рваные раны на подбородке, щеках и лбу. На шее виднелись чёткие следы от удушения, а нос превратился в сплошное месиво.
Бетти потёрла глаза.
— О Боже! Мы встречались вчера вечером, и она была в порядке.
Тодд настороженно прищурился.
— Когда вы видели её в последний раз?
— Мы высадили её около полуночи, — сказала Бетти надтреснутым голосом.
— Кто «мы»? — уточнил шериф.
— Ну, мы с новым барменом Лейни. — Глаза Бетти расширились. — Он высадил меня и отвёз Клэр домой.