— Йес! — завопил он, едва «Гольф» выскочил на ровный асфальт.
Влада высунулась в левое заднее окно и трижды выстрелила.
Стас, следя за дорогой ровно настолько, чтобы не выскочить на обочину, через зеркало увидел, как джип резко повело влево. Встречных машин не было, поэтому джип благополучно достиг обочины.
Прогремела автоматная очередь. Пули чиркнули по асфальту слева от «гольфа».
Джип уткнулся передним бампером в кювет, сделал стойку на фарах и опрокинулся на крышу; больше из него не стреляли.
Стас оглянулся.
— Влада, ты как?
— Попала! С первого выстрела!
— А в тебя?
— А в меня нет.
— Тогда бери карту и смотри, куда нам ехать.
— А куда мы едем?
— В Москву, В Москву, в Москву!
Глава 12. ВЛАДА
В Москву Стас ехал как-то странно: на ближайшей развилке свернул не направо, в сторону Пушкино и дальше Внуково, а налево, на проселочную дорогу. По крыше и стеклам забарабанил дождь, стало пасмурно.
— Ты не заблудился случаем? — полюбопытствовала Влада. — Москва позади, а не перед нами!
Она понемногу отходила, остывала после столь многих перипетий сегодняшнего дня и почти физически ощущала, как на нее вместе с усталостью наваливаются раздражение и безысходность.
Все их планы рухнули. Им не удалось найти кукловода, который, дергая за ниточки, заставляет их делать страшное, не умещающееся в голове — убивать. Более того, охотники чуть было сами не превратились в добычу.
— Серьез наверняка уже позвонил по мобильному своим корешам из ГИБДД, те — своим коллегам. На дороге во Внуково — или из Внукова в Москву — нас наверняка ждут. А сзади еще где-то милицейская «волга» телепается. Поэтому мы сейчас вернемся проселками на Калужское шоссе, пересечем его и поедем — куда? Смотри карту, штурман. Я пока поменяю номера на наши, законные.
Стас остановил машину, выскочил под дождь, но очень быстро вернулся. На его парике мелким бисером сверкали капли.
— А вот теперь самое время разгримироваться. И номера у нас другие, и фэйсы, и одежду надо бы поменять, но вот этого я, увы, не предусмотрел.
Стас поспешно отклеил бороду и усы. Влада тоже отклеила свою имиджевую бородку. Потом достала из кармана вату и пузырек со смывателем, оставленный ей гримером, смочила белые волокна, протянула Стасу:
— Смой остатки клея, блестишь, словно кремом намазанный.
— Ты тоже на эклер похожа, — не остался в долгу Стас.
Влада отделила еще кусочек ваты, смочила его прозрачной ароматной жидкостью, начала яростно тереть подбородок.
— Не переусердствуй, кожа покраснеет. Очки лучше поменять на женские, — посоветовал Стас, и Влада сняла вновь надетые было мужские очки и заменила их на привычные свои.
Стас, покончив с перевоплощением, плавно тронул машину с места. Влада ту же самую процедуру еще не закончила.
— Отвернись, — потребовала она. — Я сейчас корсет снимать буду.
— Я бы с удовольствием, — хмыкнул Стас, — но мне за дорогой нужно следить.
— Я имела в виду — не смотри на меня через зеркало, — поправилась Влада.
Вначале она сняла куртку, потом жакет, блузку и лишь после этого — хитрую комбинацию из пояса и накладок, призванную превращать ее фигуру в мужскую. Впрочем, Кучер все равно безошибочно определил ее истинный пол и, назвав гомиком, сделал своего рода комплимент. Влада вовсе не хотела бы стать мужчиной. Быть красивой женщиной — в сто раз интереснее!
— Слушай, а что с Самохваловым? — вспомнила она, укладывая корсет в сумку, про Еще-Не-Трупа. — Он же там закляк совсем! Пока мы доедем, пока освободим… Да и стоит ли там появляться?
— Мы туда не поедем.
— Так он же скованный и запертый!
— Думаю, уже нет. Я перед уходом сказал ему, что ключи от наручников и входной двери оставляю, только их придется поискать. Думаю, это заняло у него минут пятнадцать, не больше. Так что он уже занят организацией собственных похорон.
— А вдруг Самохвалов передумал?
— Тогда Кукловодов попытается нас убить, но зато родителей, надеюсь, не тронет. Да что мы все о пустяках… Ты лучше скажи, штурман, куда я теперь должен ехать?
— Наверное, по грунтовке на Клоково. Потом окраинами Троицка на Калужское шоссе, с него проселками до Подольска или до Щербинки, а там уже и Москва рядом.
— Можно ли, не доезжая до Щербинки… Впрочем, нет. Доедем и уже оттуда, как белые люди…
— Мне нужно маме позвонить. Она, наверное, волнуется.
Влада вынула из кармана мобильник.
— Скажи, пожалуйста, что приедешь домой очень поздно, — попросил Стас. — Неизвестно еще, удастся ли нам добраться без приключений.
Трубку взяла, конечно же, мама — папа все еще был на работе.
— Мам, я сегодня поздно приеду, — без обиняков начала Влада.
— Где ты и с кем? — задала мать самые главные, по ее мнению, вопросы.
— Мы со Стасом ездили на природу, сейчас возвращаемся в Москву. Ты не волнуйся, у меня все хорошо, Я по мобильному звоню, из машины, — добавила Влада, чтобы побыстрее закончить разговор.
— Не задерживайся нигде, пожалуйста! Мы с папой тебя ждем!
— Я по вам соскучилась! — совершенно искренне сказала Влада. — Целую!
Дождь по крыше забарабанил сильнее. Вскоре они выехали к шоссе, вскарабкались на него, повернули налево. Стас увеличил скорость, включил приемник.
— Good by, my love, good by… — грустил Демис Руссос.
Стас, скосив глаза на Владу, поспешно переключился на другую станцию.
— Не стоит прогибаться под изменчивый мир… — советовал Макаревич, и ему Стас петь позволил.
— Сейчас нужно будет свернуть направо, — подсказала Влада.
Они снова ехали какими-то проселками. Время от времени Влада, ориентируясь по указателям, корректировала маршрут и снова замолкала. Стас, поглядывая на нее изредка в зеркало заднего вида, молчал. Да и что он мог сказать? Не было ему оправдания! И прощения не будет!
— Ты только не молчи, — начал Стас назревший, словно фурункул, разговор.
— А что тут говорить? Завтра Кукловодов нас или утопит, как котят, или снова заставит убивать. Тебя это вдохновляет? Поворачивай налево, на Новинки.
Стас повернул, сбавил скорость — грунтовка!
— Нет. Но и не убивает. Нам пока не удалось сойти с крючка, но и на сковороду мы еще не попали.
— Попадем. В аду. И скоро.
— Не знаю. Не уверен. Мы не хотели убивать — нас вынудили. Более того, первый раз нас обманом заставили стрелять. Думаю, это явится серьезным смягчающим обстоятельством даже на Страшном Суде.
— С каждым следующим убийством у нас будет все меньше оправданий. Да и хлипкие они, эти оправдания.
— Почему?
— Очень просто: не хочешь убивать — не убивай!
— Но тогда убьют нас.
— Совершенно верно. Ну и что? Здесь направо, на Армазово. Ближайший мост через Десну — там.
Стас замолчал: ему было нечего возразить.
«Какая я умная… И выдержанная. Другая на моем месте давно бы устроила истерику», — мысленно похвалила себя Влада.
— Если бы они убили только нас — да, ты могла быть права, хотя и тут можно спорить, — разжал наконец губы Стас. — Но опасность угрожает и нашим родителям. Кукловод не расстанется со своими марионетками просто так и не просто так — тоже не расстанется: слишком удобный мы для него инструмент. Мы вынуждены убивать, спасая не себя, а своих родителей. И даже не так! — повернулся Стас к заднему сиденью. Его профиль на фоне дороги стал похож на дагерротип. — Ты вообще ни в чем не виновата. Это я убиваю ради твоего спасения, я!
— Смотри, пожалуйста, на дорогу, а не на меня.
— Как прикажете, сударыня.
Стас снова повернулся к Владе затылком, но поглядывал на нее через зеркало заднего вида. Они проехали по мосту; впереди уже виднелись окраины Подольска.
— А Заваруха и его охранники?
— Ты спасала женщину с ребенком. Ты спасала невинных от виноватых, — горячо защищал Владу Стас перед лицом невидимого судьи, и Владе так захотелось ему поверить…
— Каждый сам отвечает за свои поступки и уж тем более — за свои преступления, — не позволила она себе этого.
— Разве в убийстве виноват нож, зажатый в руке бандита? Нет, нож — всего лишь орудие. А нас с тобой как раз и превратили в такое вот орудие.
— Такое же безмозглое? — хмыкнула Влада.
— Нет. Такое же беспомощное.
Они въехали в Подольск. Здесь уже были указатели на Москву, и Влада сунула карту в карман сиденья.
— В смысле?
— Нож в руках бандита абсолютно беспомощен. Он не может обратить свое острие против хозяина.
— Да, но мы-то…
— А мы как раз и пытаемся изменить направление удара на противоположное. Мы все делаем правильно, Влада! А если кто и виноват перед Богом и людьми, то это я, а не ты! Не казнись… И меня не казни, — добавил Стас тихо.
— Я стараюсь… — вздохнула Влада. — Только мне плакать хочется. Если я зареву — ты не обращай внимания. Это все от усталости и от нервов.
Ей и в самом деле хотелось плакать. Была бы рядом мама — Влада уткнулась бы в теплое мягкое плечо, обняла мать за плечи и наревелась бы всласть. А Стас… У него плечо жесткое, да и отвлекать водителя не рекомендуется.
Влада вздохнула.
— Стас, ну почему так: из того, что хочется, ничего нельзя, а если что-то льзя, то этого как раз и не хочется?
— Это как закон всемирного тяготения. Никто не знает, почему он именно такой, но все должны с ним считаться. Давай лучше подумаем, что делать дальше.
— Я устала и хочу спать. И я не вижу выхода!
— Выход всегда есть. Мы все-таки найдем логово Горчичника. Туда наверняка время от времени приезжает Карабас — заказы получать, деньги, еще за чем-нибудь… Нужно будет засечь его возле логова Горчичника, проследить потом до собственной берлоги…
— Мы уже следили сегодня за Серьезом. Чем дело кончилось?
Стас не ответил.
— Мы не умеем выслеживать, мы дилетанты, — не оставляла Влада камня на камне от его еще не рожденного нового плана. — Вспомни детективные фильмы: при выслеживании используют несколько автомобилей и вертолет, радиостанции, участвует в слежке не менее десятка профессионалов. А у нас?