2 крупных яйца комнатной температуры
1/4 стакана (60 мл) цельного молока
1/4 стакана (60 мл) абсента
Тертая цедра одного апельсина, лучше без воска
Глазурь с абсентом
3 столовые ложки (45 г) сахара
1/4 стакана (60 мл) абсента
1. Разогрейте духовку до 175 °C. Смажьте маслом продолговатую форму для кекса длиной 23 см, затем выстелите дно пергаментом.
2. Измельчите в ступке пестиком или в плотно закрытом пакете молотком семена аниса в тонкий порошок. Смешайте муку с молотыми фисташками (миндалем или кукурузной мукой), разрыхлителем, солью и молотым анисом.
3. В чаше стационарного миксера или вручную взбейте сливочное масло с сахаром в пышную светлую массу. Добавьте яйца, по одному зараз, каждый раз взбивая до однородности.
4. Смешайте молоко с абсентом и частью цедры.
5. Вмешайте половину сухих ингредиентов в масляную смесь, затем влейте молоко с абсентом.
6. Вручную вмешайте оставшиеся сухие ингредиенты до почти полной однородности (не вымешивайте слишком сильно). Выложите тесто в подготовленную форму, разровняйте и выпекайте 45–50 минут, пока зубочистка не будет выходить из центра кекса сухой.
7. Достаньте и остужайте в форме 30 минут.
8. Чтобы добавить глазурь с абсентом, с помощью зубочистки сделайте сверху кекса около 50 проколов. В маленькой миске слегка перемешайте сахар и абсент; вымешивать до растворения сахара не нужно. (На этом этапе также можно добавить немного цедры.)
9. Достаньте кекс из формы, удалите пергамент и выложите на решетку для остывания, установленную поверх противня.
10. Хорошо смажьте кекс сверху и по бокам глазурью с абсентом. Смазывайте слой за слоем, пока не кончится вся глазурь.
Если вы хотите найти в Париже местечко, где можно выпить абсента, на одной чаше весов будет роскошный отель Royal Fromentin, рядом с Sacre Coeur139140 на Монмартре, где еще сравнительно недавно собирались художники, жаждавшие дешевой славы. Если вы ищете чего-то совершенно необычного, отправляйтесь в Cantada II, бар в готическом стиле с абсентом в меню. Но учтите, я вас предупредил: избегайте блюд cuisine medievaleX3i — как только вы ее попробуете, сразу поймете, почему люди в Средние века жили не слишком долго.
Очереди — для других
В Париже существует лишь две причины, по которым вы можете пройти впереди всех, ожидающих в очереди:
1. Потому что вы стары, немощны или физически неполноценны, а потому не можете стоять в течение длительного периода времени.
2. Потому что вы не считаете, что вам стоит ждать в очереди за кем-то еще.
Помимо нашей способности выстраиваться в совершенно прямые очереди в любых ситуациях, требующих организованности, одна из самых привлекательных черт американцев состоит в способности к самоиронии и смеху над собственными слабостями.
Ведущие вечерних ток-шоу высмеивают события, знаменитостей, политиков и культуру в целом. Щадят немногих, зато все хохочут от души.
Это та культурная особенность, по которой я скучаю.
У французов тоже хорошее чувство юмора, что объясняет популярность здесь фильмов с Шэрон Стоун; но они, как правило, не на шутку обижаются, когда их критикуют иностранцы. И хотя они мастера жонглировать аргументами, иногда, когда попадают в ловушку, могут утверждать что-то настолько странное или нелогичное, например, что опасность пассивного курения — миф, или удаление кончиков стручков зеленой фасоли позволяет избавляться от содержащейся в ней радиации, что пути назад уже нет. У меня было много яростных споров с местными жителями, пытающимися оправдать поведение своих друзей-парижан, но единственные вещи, которые они не в силах оправдать, это собачьи какашки на улицах и когда кто-то лезет без очереди.
Не касаясь собачьих какашек, я пытаюсь понять, почему парижане так фанатично пренебрегают правилами этикета, когда дело касается очередей. Мне говорили, что «это потому, что у нас латинская культура». Но я не видел каких-либо других доказательств латинской культуры в повседневной жизни Парижа, за исключением, пожалуй, какого-то босса, мочившегося на угол здания. И как вообще говорить о латинской культуре, если даже приличного размера буррито здесь днем с огнем не сыщешь?
Парижане всегда отчаянно куда-то спешат, но в особенности если при этом стоят за тобой в очереди. Они отчаянно хотят быть там, где, как считают, должны находиться по праву: перед тобой. Совершенно другая история, когда ты за ними, особенно когда подходит их очередь: сразу кажется, что в их распоряжении все время мира.
Проходить без очереди в Париже настолько распространенное явление, что для него есть даже специальное слово: resquillage, то есть «рискнуть». И поверьте, любой, кто влезает передо мной, безусловно рискует.
Хотя, живя много лет в Сан-Франциско, я видел много публичных проявлений близкого, физически интимного поведения, я тем не менее оказываюсь сбитым с толку, когда какой-то невидимый мне незнакомец прижимается ко мне сзади, мягко подталкивая вперед, пока я терпеливо жду, когда мне проштампуют корреспонденцию в La Poste. Или когда кто-то медленно подходит ко мне в супермаркете, уверенно вклиниваясь в свободные пять сантиметров пространства между моей тележкой и металлическим барьером.
О чем они думают вообще? Вряд ли парижанам так сложно держаться от меня подальше. Единственный способ проскользнуть рядом со мной в таких ситуациях, это превратиться в Эластомена141. И я уже не удивляюсь, когда вижу людей, пытающихся протиснуться в очереди, в разных странных позах в общественных местах. Но, признаться, если вышеупомянутый герой сумел бы протиснуться в описанных мною условиях в местном супермаркете Franprix, я был бы немало шокирован.
В оправдание парижан нужно сказать, что пять сантиметров пространства здесь эквивалентны пяти футам пространства в Америке. Если вы оставили впереди себя хоть малейшую щелку, это воспринимается как оправдание для того, чтобы в нее скользнуть. Так что если вы не стоите, прикасаясь гениталиями к заду впередистоящего, это все равно что выставить знак: «Пожалуйста, встаньте передо мной».
Есть забавная серия телевизионных рекламных роликов, созданных для газеты Le Parisien142, в которых парижане показаны с их худших сторон. (Их определенно стоит поискать на сайтах с видео по запросу «le parisien publicite»). В одном из них вы можете услышать звук застегивающейся молнии, доносящийся из-за одного из парижских автоматических уличных туалетов. Через мгновение появляется хорошо одетый мужчина и шагает над ручейком, который только что создал и который, подмочив дно сумки для покупок, собирается в лужицу мочи у ног женщины. Он проходит рядом с ней и ее корзиной, делает ей приветственный знак и спокойно пересекает улицу, совершенно не чувствуя себя виноватым.
В другом ролике два заплутавших японских туриста переворачивают карту в поисках Эйфелевой башни. Некий парижанин объясняет им, что нужно вернуться по улице туда, откуда они пришли. Они благодарят его, усиленно кланяясь и кивая, и отправляются в обратный путь. Когда они поворачиваются и уходят, сердобольный парень заворачивает за угол и перед ним нависает огромная Эйфелева башня.
Но мой любимый сюжет, где дело происходит в супермаркете. Маленькая старушка, шаркая, идет по проходу между стеллажами, сжимая небольшую бутылочку воды, и подходит к кассе. Как только она собирается положить свою скромную покупку на ленту, ее оттесняет спешащая и раздраженная женщина с неискренним подобием улыбки (так по-парижски, браво актрисе, сумевшей столь хорошо это передать!) перед тем, как вывалить на ленту содержимое перегруженной тележки.
Когда вы думаете, что уже все закончилось, и la grand-mere1'1 собирается наконец поставить на ленту свою бутылочку, женщина отстраняет ее, пропуская вперед своего мужа с очередной переполненной покупками тележкой. Заголовком всех роликов был слоган: «Le Parisien: il vaut mieux l’avoir en journal» или «Парижанин: пусть лучше остается в газете!» Одно очко в пользу парижского чувства юмора.
«О, так вы стоите?» — не раз спрашивал меня кто-то, пытавшийся, к моему явному неудовольствию, вклиниться передо мной. «Да нет, — следовало бы мне ответить. — Я просто стою тут в супермаркете с тележкой, полной товаров, у кассы, просто потому что мне сегодня совершенно нечем больше заняться».
Одна dame143144145, вставшая передо мной в переполненной Laduree1<9 на Елисейских Полях, когда я подал голос, повернулась ко мне и воскликнула: «Здесь что, действительно очередь?»
Чтобы ответить на ее вопрос, я указал на десять человек, стоящих в цепочку передо мной, и на двадцать человек сзади. Не знаю, чем ее определение термина «очередь» отличается от моего, но я дал ей время обдумать его, пока она шла в конец этой самой очереди.
Многие экспаты придумывают определенные методы, чтобы избежать прижимающихся сзади или пытающихся вклиниться спереди незнакомцев. Самый популярный — носить небольшой рюкзак.
К сожалению, лично для меня он попадает в ту же категорию, что и отвратительные поясные сумки, так что я использую другое оружие для защиты личной территории — то, что использовать легче всего, мою корзину для покупок.
Она шире, чем я, и с вращающейся ручкой, которую я могу опустить под любым углом, чтобы блокировать каждого, кто опасно приблизился. Идя по людному рынку, я держу ее перед собой, и она, подобно носу линкора, расчищает мне путь. Правда, это не всегда работает, потому что парижане не любят уступать дорогу никому и ничему. Поэтому иногда я прячу свою корзину сзади, чтобы переместить ее вперед в самый последний момент; элемент неожиданности не дает им времени спланировать контрнаступление, и, увидев впереди прос