Эверт Гренс наклонился к монитору и задышал медленнее, чтобы предупредить очередное сильнейшее головокружение.
Но это не помогло.
Если бы это только была она.
Он прочитал сообщение, из которого следовало, что они с Ингрид были старыми приятелями, а потому нужно было срочно отвечать и предлагать что-нибудь в обмен.
Она существовала, по крайней мере, должна была существовать.
Та самая девочка, одна из двух, благодаря которым он оказался здесь.
И Гренс принял решение.
Когда они возьмут под контроль ситуацию, когда он наведет нужные справки и Хоффман отбудет на встречу с теми, кто собирается обмениваться детьми, – тогда комиссар снова свяжется с Йенни, вне зависимости от того, что она о нем думает. И вовсе не потому, что скучает по ней и не может без нее жить. Йенни должна увидеть эти снимки и сказать, та ли на них девочка, которую она ищет.
Вторник, 22:19
(осталось 15 часов и 41 минута)
Они с белым котом сразу понравились друг другу.
Едва распаковав сумку, гримерша с теплой улыбкой подхватила громко мурлыкавшее существо и, укачивая его на руках, словно младенца, пошла осматривать квартиру. Она гладила ему живот и шею, и Пит был почти уверен, что кот тоже улыбается.
В спальне Бирте стоял старинный комод из темного дерева с овальным зеркалом и тремя запертыми выдвижными ящиками, на котором гримерша и разместила свои принадлежности. Те самые, при помощи которых собиралась превратить добропорядочного отца семейства, в жизни не поднявшего руки ни на одного из своих троих детей, в педофила, принуждавшего родную дочь к совокуплению, и не просто так, а в том числе и ради снимков на продажу.
Хоффман узнавал многое из того, что использовалось в прошлый раз. Гипсовую маску, которую она когда-то сняла с его лица. Желатин, силикон, спиртовой краситель, флакон с краской для волос и пакет с контактными линзами, парикмахерские ножницы, расческа, бритвенный прибор, пакет с натуральными волосами и шило, колпачки и кисточки, баночка с порошком, так похожим на картофельную муку, назначения которого Хоффман так и не понял.
– Начнем с носа.
На правый угол зеркала она приклеила то, что в скором времени должно было стать его лицом.
– У тебя красивый, прямой нос, Пит, а на фото выделяется большая горбинка посредине. Я вылеплю из глины похожий и наложу на твой.
Он узнавал ее приемы по прошлым перевоплощениям для внедрения в другие преступные сообщества. Она возводила стенки из глины, заливала внутрь гипс и оставляла до затвердения. После этого стенки разрушались, а гипсовая шишка обрабатывалась, постепенно обретая форму той или иной части лица. Потом она замешивала силикон, наносила его на форму, прессовала. Шаг за шагом лицо Пита Хоффмана в зеркале сменялось другим, и наблюдать это было странно.
Вторник, 23:01
(осталось 14 часов и 59 минут)
Еще час напряженной работы, и Бирте не верила своим глазам. Сначала она идентифицировала Мастера как Вольфганга Линдена из города Бриенц, Швейцария. Потом Дядю Джи как Жака Гура из Брюсселя. Парой минут позже Оса/Джеронимо оказалась Клер Бекер из Колумбии, США, а некто Рамзес – Томасом Ван Ванде из Флоренвилля, Бельгия.
В этот момент Бирте решила, что этого довольно. Имея восемь из десяти имен из «узкого круга» и шесть из одиннадцати внешних контактов Хансена, можно было попытаться навести мосты с иностранными коллегами. Очень осторожно и только с тщательно отобранными лицами.
Время поджимало. Можно начинать подготовку совместного удара, если только Гренс с Хоффманом справятся со своей частью работы.
Вторник, 23:37
(осталось 14 часов и 23 минуты)
На этот раз Эверт Гренс почти не услышал сигнала. Не то чтобы внимание притупилось – хотя, конечно, было и это, – просто он устал каждый раз мчаться сломя голову и входить в систему под ником Лацци ради очередной ненужной мелкой сошки, требовавшей, тем не менее, и его времени, и сил.
Возможно, поэтому он отреагировал не сразу. И только выпив стакан холодной воды и осторожно потянувшись перед экраном, он открыл сообщение и взглянул на отправителя.
От Оникса, лидера этого кружка педофилов.
Медленно в его сознании прояснялась суть ситуации.
Оникс – один из тех, до кого Бирте труднее всего добраться, и в то же время именно он должен быть схвачен и обезврежен на месте в первую очередь.
Оникс – наиболее опасный из них, потому что он лидер. Один из трех, кого надеется увидеть в реале Хоффман.
Если мы возьмем всех, Гренс, но не лидера, он просто наберет себе новых приятелей.
Именно из-за Оникса обычно сдержанная Бирте на какое-то время утратила контроль над собой.
Он наберет себе новых, Гренс! С новыми детьми для новых извращений.
Комиссар криминальной полиции заерзал на стуле, быстро обернулся в сторону Бирте. Она должна знать. Кроме того, ему нужна ее помощь, чтобы идти дальше. Но Бирте, угадав его намерения, отмахнулась. Ей было не до Гренса, она балансировала на узком мостике между успехом очередного разоблачения и его срывом.
Гренсу оставалось действовать в одиночку, на свой страх и риск.
Он должен приблизиться к этому безликому лидеру, не вызвав подозрений.
Среда, 00:03
(осталось 13 часов и 57 минут)
– Его волосы намного темнее, чем твои, и совсем другого каштанового оттенка. Но так даже лучше, Пит. Сделать волосы темнее обычно получается быстрее и проще, чем высветлить.
Она потянулась за стальной расческой.
– Но для начала мы подстрижемся. У этого типа почти «ежик». Думаю, десяти миллиметров хватит. Челюсти будут выступать еще сильнее, но они у тебя вообще мощные, поэтому пропорции не нарушатся.
Пит прикрыл глаза, когда над его макушкой заклацали ножницы. Плечи расслабились и поникли. В кои-то веки у него появилась возможность отдохнуть, предоставив работу кому-то другому.
– Пит?
– Да?
– Что-то не так?
– Не так?
– Ты всегда в напряжении, как будто ведешь обратный отсчет или… От кого-нибудь убегаешь. Но сегодня я чувствую другое. Отвращение.
Это было на нее похоже.
– Это то, что я чувствую, Пит.
Видеть человека насквозь.
– Я даже не думаю ни о чем подобном, я…
– И это очень сильно.
– Вот как. В общем, ты права. Мир извращенцев, к которому я должен приспособиться, стать его частью… Да, это вызывает у меня отвращение. До сих пор я и близко не испытывал ничего подобного.
Она закончила стрижку, нанесла краску нужных оттенков на волосы, ресницы и брови, вставила линзы и достала из сумки полиэтиленовый пакет.
– Теперь щетина. По крайней мере, на этой фотографии она у него есть.
Она высыпала содержимое пакета на поднос. Натуральные волосы: черные, каштановые и седые пряди. Все это она нарезала небольшими кусочками, по несколько миллиметров.
– Мелирование. Присмотрись к чьей-нибудь щетине. Там будет основной оттенок, да. Но кроме него множество других… Ты не мог бы чуть запрокинуть голову?
Она долго водила кисточкой по его щекам и подбородку, даже шею захватила, нанося клей. Потом скатала нарезанную щетину в комок и принялась распределять его по коже, оставляя волоски в клее.
– Теперь можешь потрогать.
Он провел ладонью – точь-в-точь как его трехдневная щетина, разве что на несколько оттенков темнее.
– И они правда ничего не заметят? Ну… если я буду сидеть с ними за одним столом и разговаривать, неужели не будет видно клея?
– Они не должны ничего заметить, или моя работа никуда не годится. Но если тебя все еще беспокоит блеск, мы возьмем то, что ты называешь картофельной мукой. Раньше я присыпала тебе ею волосы, чтобы они казались пышнее. Помнишь наши прически? На съемках клей иногда блестит при сильном освещении, но если я осторожно присыплю его пудрой, ничего не будет.
Пит Хоффман смотрел на отражение в зеркале – свое и в то же время какое-то чужое. Сличал с изображением на краю зеркала, у рамы. Это должно было сработать.
– Мне нужна новая фотография, для документов. Можешь снять меня на мой мобильный?
– Нет.
– Нет?
– Рано, Пит. Я еще не закончила.
Она вытащила копию снимка Карла Хансена, поднесла к его глазам.
– Приглядись, мы кое-что упустили. То, что обычно считается особой приметой.
Среда, 00:04
(осталось 13 часов и 56 минут)
– Бирте?
– У меня правда нет на тебя времени, Гренс.
– Оторвись на пару минут и можешь продолжать свои поиски сколько угодно. Ты ничего не потеряешь.
– О чем речь?
– Об Ониксе, лидере, который вышел со мной на связь. Ну, не со мной, а со своим приятелем Лацци, которому, как он сам считает, заказал новые фотографии «этой шлюшки Катрине». Точнее, потребовал, судя по тону. И знаешь, что я ему ответил? Что я сейчас в США, в командировке.
– В командировке?
– Ну… Я подумал… Мы ведь должны встретиться с ним лично, так? Это лучше подготовить постепенно. Лацци числится в отделе продаж, поэтому то, что он в командировке, вполне естественно. И когда Оникс объявится в следующий раз, предложить увидеться, с моей стороны, будет вполне логично. Равно как пообещать от имени Лацци немедленно заняться заказом по возвращении домой. Что Катрине сделает все, как он хочет, а я все сфотографирую.
– И?
– Он медлит с ответом, и это сбивает меня с толку. Боюсь сделать что-то не так и уничтожить наш единственный шанс. Что, если я хочу от него все и сразу? Не слишком ли я напираю? А может, наоборот, нужно вести себя активнее, проявлять больше решительности? Как бы намекнуть ему, что я тоже хочу быть на их встрече? Никак не могу подобрать слова. Бирте, я прошу тебя это прочитать… Знаю, знаю, у тебя нет времени. Тем не менее посмотри, подкорректируй, посоветуй что-нибудь. Помоги мне проскользнуть незамеченным мимо их радаров.
Среда, 00:05
(осталось 13 часов и 55 минут)