— Это она! — воскликнула Холли. — Это ее тебе надо найти!
Луи протянул мне фотографию.
— Он об этом просил меня в участке?
Луи кивнул, не сводя с меня налитых презрением глаз:
— Граф, он желать сам найти ведьмэ. За награда.
Итак, у Луи не вспыхнула внезапная страсть к инспектору Крейн. Я не стала обращать внимание на его протянутую руку:
— Что за награда?
Луи подтолкнул фотографию ко мне через стол. Любопытство взяло верх, и я глянула на снимок.
Это был портрет анфас. Ведьме было за двадцать, а может, и за тридцать — точно сказать я не могла, потому что она была ужасно толстая. Подсела на сахар, чтобы подхлестнуть свои колдовские способности далеко за пределы природных данных. Лицо обрамляли густые темные волосы, губы казались надменно поджатыми. Яркие голубые глаза могли бы стать самой броской чертой ее внешности, но из-за пухлых, как подушки, щек казались совсем маленькими. Я ее никогда не видела, но...
Луи разразился в мой адрес очередным потоком слов.
Холли, разинув рот, подалась вперед и уставилась на фотографию:
— Он говорит, она очень могущественная, опасная колдунья, ей случалось убивать своими чарами. Он думает, что она может прятаться среди прочих ведьм, но у нее «Дубль-В», поэтому она, вероятно, обратится в общество «Надежда». Он хочет, чтобы ты подумала, не удастся ли тебе найти ее, пока она еще кого-нибудь не убила.
Луи выудил из кармана еще что-то и положил рядом со снимком.
— Он говорит, ведьме никто не причинит вреда, — перевела Холли. — Ему просто нужно с ней поговорить. Она располагает какими-то сведениями, которые нужны его шефу.
Ага, сейчас. Так я ему и поверила.
Я взглянула на клочок бумаги. Это был чек, выписанный на мое имя. Оценив количество нулей, я сглотнула. Такая прорва денег надолго избавит меня от треволнений по поводу работы.
— Он спрашивает, достаточно ли такой суммы. Если нет... — Холли пискнула, глаза у нее стали как блюдечки. — Он говорит, достанет тебе все, что пожелаешь. Еще деньги, драгоценности, ценные бумаги, собственность — что угодно.
От изумления я вскинула голову. Зар-раза! Он начал обстрел из самых убедительных орудий.
— Что такого важного в этих сведениях?
Холли поглядела на Луи и доложила:
— Его шеф чем-то таким заболел, а она придумала заклятие, которое его исцелит.
Все ясно, он, как и прочие вампиры, гоняется за теми чарами. А поскольку я рассчиталась с Декланом, мне больше не нужно их искать, вот только...
— Спроси его, что именно делает это заклятие, — велела я.
Луи покачал головой, плотно сжав губы, а Холли ответила:
— Он не знает.
Точнее, не собирается мне говорить! Я постучала пальцем по фотографии. Чокнутый Луи был первым вампиром, который попросил меня найти не чары, а ведьму: никто из прочих вампиров ни о какой ведьме не упоминал. Не значило ли это, что они о ней не знали? Или... ну конечно! Как я могла так сглупить?! Она же ведьма, и даже если они знают, кто она и где она, то не могут добраться до нее иначе как через Ведьминский совет, потому-то и удовольствовались вторым сортом, то есть мной.
Чего же все-таки хотел Граф? Он хотел, чтобы я разыскала чары и впитала их. А я была готова ручаться: уж не знаю, зачем эти чары нужны, но уж точно не для того, чтобы проделывать очаровательные фокусы, например доставать из цилиндров беленьких пушистеньких кроликов. Возможно, он думал, будто я способна, как удав, проглотить чары, а потом отрыгнуть их в нетронутом виде... Вообще-то, если подумать, не так уж он и ошибался... Тогда интересно, откуда именно Граф раздобыл столь точные сведения о моей персоне. Решение этой задачки я отложила на потом.
А если Чокнутый Луи явился сюда за чарами, зачем ему тратить время на шуры-муры с Холли? Да, конечно, она — полукровка, у нее влиятельная мать, и на вкус она, наверное, хороша, но... Какое-то смутное воспоминание не давало мне покоя.
Я взяла снимок — а вдруг он поможет мне завоевать расположение инспектора Крейн? — и с фальшивой улыбкой спросила:
— Можно, я его заберу?
Луи восторженно закивал.
Я сунула фотографию в карман безрукавки и поднялась.
— Холли, скажи ему, что я отказываюсь. Вообще-то... — я взяла чек и разорвала его пополам, — тебе и переводить не потребуется.
Луи сдвинул брови и свирепо уставился на меня снизу вверх:
— Это быль ошибка. Большой ошибка.
Я подалась вперед и оперлась ладонями о стол:
— А по-моему, нет, дружок. — Посмотрев на Холли, которая вцепилась ему в руку, разинув рот, я добавила: — Надеюсь, твоя мама соображает, что делает.
Развернувшись, я зашагала в кухню:
— Агата, нам пора!
— Она вернется через минуту.
На полу, скорчившись, лежал Мик. Рыжие волосы обвисли мокрыми прядями, по шее текло, а одна щека и пола длинного плаща были перемазаны чем-то, к чему я решила не присматриваться.
— Мик, какого лешего ты здесь делаешь?!
— За тобой бегу, конечно. — Он шмыгнул носом. — Агги ушла навести порядок на одной из своих подопечных кухонь. Я там все раскурочил, когда проходил. — Он поплотнее запахнулся в плащ. — О го-о-осподи, ненавижу эти тропы домовых, от них меня всегда блевать тянет.
Нахмурившись, я присела рядом с ним:
— А зачем ты за мной бежишь?
Он покосился на меня:
— Помнишь, ты спросила у Фионы про чары?
— Только не говори, что она взяла и все вспомнила, — без всякого выражения произнесла я.
— Ладно, не буду. — Выпятив верхнюю губу, он обиженно добавил: — Лучше бы меня спросила, Дженни.
— Почему ты там ничего не сказал?
Мик с надутым видом пожал плечами:
— Ты говорила гадости про Шеймуса.
Я закатила глаза:
— Как хочешь. Мик, извини, что я была нелюбезна по отношению к тебе и Шеймусу. А теперь расскажи, что там с этими чертовыми чарами!
Он снова шмыгнул носом:
— Эти чары превращают фей во что-то вроде батареек для вампиров. Вампир от них здорово подзаряжается, и похоже, для этого ему не надо ни касаться заколдованных фей, ни даже пить их кровь. Особенно если это могущественная фея, например ты. — Он сглотнул, на тощей шее дернулся кадык. — Только с ними не все гладко. Например, на полукровок они не всегда действуют, некоторые от этого умирают. А морок на нас вампиры насылать не могут.
Вот нелегкая! Я правильно догадалась: чары определенно не имели отношения к беленьким пушистеньким кроликам.
И тут меня осенило, какое воспоминание о Холли не давало мне покоя.
Я огляделась. Дело было здесь, в кухне. Я приготовилась призвать чары домовых, те самые, которые наложили Агги с Финном. Холли стояла в дверях, за ее спиной горел неяркий свет. Только это был не свет — это были чары.
Холли носила чары в себе, а Луи, скорее всего, почувствовал их привкус, когда пил ее кровь, — привкус тех самых чар, за которыми гонялись все вампиры.
А я призвала чары к себе.
Я едва не расхохоталась: ведь мне не надо было искать чары. Они все это время были при мне.
В двустворчатые двери ворвалась Холли:
— Луи говорит, он удваивает сумму до миллиона!
И тут меня осенило снова. С тех пор я еще раз видела эти чары — не далее как сегодня, когда они дымкой вились вокруг Финна.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Вокруг меня прорисовалась и оформилась кухня «Рози Ли» — ультрасовременные духовки и сверкающие фритюрницы стали четкими, словно в фотообъективе. Ноги коснулись плиточного пола, и Агатина ладошка растаяла у меня в пальцах. Внутри все оборвалось, я разинула рот, хватая воздух. Шагнула вперед, не удержала равновесия и шлепнулась на четвереньки, уставясь в лицо, которое надеялась больше никогда не увидеть с такого близкого расстояния.
На меня снизу вверх щурился Газза, дешевый гот. На миг я испугалась, что снова оказалась с ним в переулке и у него в сломанном носу с английской булавкой вместо пирсинга булькают кровавые сопли. Газза застонал, и я от отвращения отпрянула и хотела встать. Но передумала.
Его тело было аккуратно, равномерно обмотано тонкой черной веревкой. От подбородка до самых щиколоток тянулся идеальный ряд узлов. Газза отчаянно выгнулся, снова застонал, но стон вышел приглушенный, и я поняла, что ему чем-то заткнули рот.
Какого ле... Кто-то увязал его, словно кусок говяжьей вырезки, перед тем как сунуть в духовку. Я была ошарашена настолько, что потрогала его пальцем.
Газза издал гневный рев, из носа показался-таки кровавый пузырь и лопнул, запачкав кожу.
Сзади послышался шум, я дернулась, обернулась и увидела, как в кухню вбегает Фредди с мясницким ножом в правой руке. Фредди метнулся ко мне, я пригнулась и спряталась под разделочным столом. Фредди кинулся туда.
— Спокойно, Фредди! — заорала я, не сводя глаз с ножа.
Я была практически уверена, что убивать меня он не собирается, но, когда на тебя несется корпулентный шеф-повар с футом сверкающей острой стали в руке, нельзя полагаться на случай.
— Дженни, слава богу, ты здесь! — просипел он. — Я не мог тебе дозвониться. — Он нагнулся, пыхтя и опершись ладонями о колени. — Ты не брала трубку.
— Фредди, я уже тут, — отозвалась я по мере сил хладнокровно, — так что положи ножик, договорились?
Фредди глянул вниз — зрелище ножа в собственной руке его явно огорошило. Нож со звоном упал на пол.
— Прости, Дженни. — Он хлопнул себя по лысой макушке. — Честное слово, уж и не знаю, что делать-то.
Я выбралась из-под стола и схватила его за плечо:
— Фредди, что происходит?
— Кэти сегодня не пришла на работу. Я позвонил ее маме, и она сказала, что вчера вечером Кэти ушла куда-то с подружкой и позвонила, сказав, что заночует у нее и чтобы мама не волновалась.
От ужаса мне стало нехорошо.
— Какое отношение он имеет к Кэти?
Фредди глубоко вздохнул и с омерзением глянул на Газзу, валявшегося на полу возле холодильника.
— Этот паскудник явился сюда с сообщением. — Мышцы у Фредди на плече вздулись под моими пальцами. — Для тебя.